Чёрч. Книга 2

24

— Эмма!

Откуда-то издалека до нее донесся голос Чёрча. Она поморгала и попыталась сосредоточиться. Поняла, что смотрит в потолок. Она в постели? Нет, не может быть. В потолке не было дырок.

«Надо спросить его о них».

— Эмма!

Он по-прежнему говорил словно откуда-то издали, но Эмма почувствовала у уха его губы. Это показалось ей странным. Девушка нахмурилась и, оглядевшись вокруг, увидела, что Чёрч стоит рядом с ней на коленях.

— Что случилось? — спросила она, и была вознаграждена широкой улыбкой.

Ей это нравилось. Чёрч так редко улыбался, и это так ему шло. Он схватил ее за плечи и медленно поднял в вертикальное положение.

— Это… ты… у нас…

Что-то было не так. Она смотрела на него, видела, что Чёрч сидит всего в шаге от нее, но ей казалось, что ее уши набиты ватой. Вскинув одну руку, Эмма его прервала, а другой похлопала себя по уху.

— Я тебя едва слышу, — сказала она.

Чёрч закатил глаза, обхватил ладонями ее лицо и наклонился к ней.

— Сейчас всё пройдёт! — закричал он. — Это оглушение от выстрела.

А, вполне логично. Эмма кивнула, показывая, что слышит его.

— Отдачей тебя сбило с ног, и ты на несколько секунд потеряла сознание. Тебе нужно встать.

Не дожидаясь ответа, он осторожно обхватил ее за больные ребра и помог подняться. Эмма стонала и хрипела, но, наконец, встала на ноги.

— Все кончено? — спросила она, оглядываясь по сторонам.

В кресле у двери, положив руки на колени, сидел Джерри. Его лицо как всегда оставалось бесстрастным.

— Кончено? — Чёрч рассмеялся и нежно ее обнял. — Эмма, все только началось.

И вот тогда ее взгляд остановился на матери. Вернее, на том, что когда-то ею было. О, если бы Марго видела, в каком состоянии сейчас ее волосы! Ну, если бы у нее были глаза. Эмма сглотнула и отвернулась.

— Не трусь мне теперь, — предупредил ее Чёрч, и она покачала головой.

— Я не трушу, — ответила она. — Но это не значит, что я должна смотреть на кровавое месиво и любить его.

Чёрч поцеловал ее в макушку и подвел к Джерри. Тот вздохнул и снял очки. Протёр галстуком стёкла.

— Уезжайте, — только и сказал он.

Эмма удивленно вскинула брови, но взглянув на Чёрча, увидела, что он просто смотрит на своего отца.

— Я… почищу оружие. Подвал. До того, как мне придется позвонить, у меня есть, как минимум, пара часов. Полагаю, вы распланировали эту часть?

Чёрч кивнул, но об их планах рассказывать не стал.

— Хорошо. Не говорите мне, куда едете, я не хочу этого знать. Я сделаю все возможное, чтобы снять с вас здесь все подозрения.

— Но что, если…, — начала Эмма, не находя подходящих слов. — А если они подумают, что это сделал ты?

Джерри пожал плечами.

— В жизни я совершил немало плохих поступков. Сесть в тюрьму за тебя и моего сына, явно не самый худший из них. Просто уезжайте и… будьте счастливы, хорошо? Чёрч, я был не лучшим отцом. Я не знал, как им быть. Просто хотел создать второго себя. И Эмма, я уж точно был не лучшим отчимом. Но по крайней мере, я никогда не мешал вам быть самими собой. Полагаю, это уже кое-что, — со вздохом закончил он.

Эмме не хотелось уходить. На самом деле, ей хотелось обнять Джерри. Он оказался лучшим родителем за всю ее жизнь. Но обниматься было бы глупо — она вся была забрызгана кровью Марго. Она перепачкает Джерри, а он по большей части чист. И если он не вмешался и позволил сыну убить его жену, что ж, тогда минимум, что могла сделать Эмма для Джерри, это не вынуждать его взять на себя их вину.

— Нам нужно куда-то уйти, — сказал Чёрч, помог ей перешагнуть через растёкшуюся на полу кровь, а затем поспешил вниз по ступенькам.

На улице завывал ветер, но, к счастью, дождь прекратился.

— Стейси, — выдохнула Эмма, и подавила крик, когда они бросились через задний двор. Из-за сломанных ребер было трудно дышать. — Дом Стейси… там пусто… я знаю, как туда войти.

Они прошли через растущий позади дома лесок и, выбравшись из него, оказались в соседнем квартале. Чёрч оставил ее сидеть у дерева, а сам растворился во мраке. Электричество все еще не включили. Эмма призадумалась, не стоило ли им захватить туристический фонарь. Она сидела в поглотившей ее темноте, и пыталась понять, нормально ли себя чувствует.

«Нормально? Да у меня такое чувство, будто я наконец-то вернулась домой ».

В конце концов, на дороге показалась пара горящих фар, и рядом с Эммой остановился знакомый внедорожник. Она осталась сидеть на месте, и когда к ней подбежал Чёрч, то даже не стал заморачиваться тем, чтобы помочь ей встать. Он просто подхватил ее на руки и понес к машине.

Эмма не могла с уверенностью сказать, стало ли от этого лучше ее ребрам.

К счастью, дом Стейси стоял на отшибе. Поблизости соседей не было. Свет в этом районе тоже не горел, поэтому Чёрч высадил Эмму из машины в конце подъездной дорожки, а сам уехал, чтобы спрятать внедорожник.

Пролезть в подвал со сломанными ребрами оказалось непростой задачей, и когда она неуклюже приземлилась на колени, то позволила себе рухнуть на пол и расплакаться. Но услышав, как кто-то скребется в окно, Эмма тут же взяла себя в руки. Она подползла к окну и подтянулась к опорной балке.

На пол упало что-то большое. По звуку это напоминало мешок или типа того. За ним последовал еще один, но, судя по звуку, уже поменьше. Наконец, она услышала, как пола коснулась пара ног, и в подвал пролез Чёрч. По крайней мере, Эмма решила, что это Чёрч. Вокруг стояла кромешная темнота.

— Как ты? — выдохнул он, и тут загорелся экран его мобильного.

Эмма подняла руку и заслонила глаза от света.

— Потрясающе. Что ты так долго?

— Перетаскивал все это из машины, — сказал он, роясь в одном из своих мешков. — Здесь никого не должно быть, поэтому я не мог просто припарковаться у дома и как ни в чем не бывало пронести все это через парадную дверь.

— Ах. Кстати, откуда взялись эти мешки? — спросила Эмма и радостно вздохнула, когда Чёрч достал из сумки фонарик. Он поставил его рефлектором вверх, и подвал наполнился мягким светом.

— Из багажника.

— Вау, ни за что бы не догадалась.

Чёрч ухмыльнулся и бросил ей бутылку с водой.

— В большом — все мои вещи. Я старался как можно меньше заполнять подвал Джерри на случай, если произойдёт нечто подобное. В рюкзаке кое-что из твоей одежды, я собрал ее, пока ты была на одном из твоих групповых занятий.

— Как заботливо.

— Не то слово. Еще я прихватил вот это.

Неожиданно Чёрч чем-то в нее бросил. Какое-то время она безуспешно пыталась это поймать, потом уронила на пол. Это был пухлый конверт. Когда Эмма его подняла, он открылся, и из него показалась толстая пачка денег.

— Господи. Где ты это взял?

— Я на самом деле ездил в Нью-Йорк, — сев напротив нее, сказал Чёрч. — Сразу после того, как ты попала в больницу. Я снова включил все коммунальные услуги и избавился от жильца. Потом пошел в банк и снял все свои деньги. У меня в мешке еще много таких конвертов. После этого я купил угнанную машину, зарегистрированную на какое-то подставное имя в Огайо, и вернулся сюда.

— Черч Логан, ты самый умный социопат из всех, кого я знаю.

— Достойный поклонения?

— Достойный гимнов, проповедей и всех книг Библии, — вздохнула она, откинув голову на балку.

— Полиция найдет браслет Райана, — продолжил он.

Эмма кивнула и закрыла глаза. Адреналин покидал ее тело, и она начинала чувствовать всю свою боль. Интересно, а не захватил ли Чёрч помимо прочего Тайленол?

— Так и было задумано, верно? Кроме того, в спальне обнаружат его отпечатки пальцев, волосы и клетки кожи, — сказала она ему.

— И ты думаешь, он сбежит?

— Да. Услышав, что полиция разыскивает его по подозрению в убийстве, он сойдет сума. Он и так уже невротик и параноик, это типа его основные эмоции.

— Хорошо. Они бросятся за ним в погоню.

— Да, бросятся. И Розенштейн им поможет — я сказала ему, что Райан отравлял мне жизнь, преследовал меня, — проговорила Эмма, затем подняла голову и нахмурилась. — Но не покажется ли подозрительным то, что я тоже исчезла?

Чёрч пожал плечами и на мгновение задумался.

— Нет. Необязательно. Может… может, ты уехала со мной в Нью-Йорк.

— Что? — спросила она.

Чёрч кивнул.

— Черт, жаль, что мы подольше не задержались дома. Я должен вернуться. Слушай, Джерри нужно сказать копам, что я приехал домой. Тебе ведь стало намного лучше от сеансов психотерапии, верно? Розенштейн это подтвердит. Марго, Джерри и я решили удивить тебя Рождественской поездкой в Нью-Йорк. От мысли, что ты уезжаешь с другим мужчиной, Райан слетел с катушек и пришел, чтобы устроить сцену, но мы уже уехали. Дома осталась только Марго. Бедная Марго, совершенно одна в доме с психически нездоровым человеком.

— Только Марго…, — выдохнула Эмма.

«Марго больше никогда не будет дома».

— Это идеально. Черт, мне нужно выбраться отсюда.

— Подожди, что? — спросила Эмма и, не обращая внимания на боль в боку, села прямо.

— Мне нужно вернуться. Джерри сказал, что будет там убирать — я могу помочь, и проработать с ним эту легенду, чтобы, когда копы будут нас допрашивать, наши версии совпадали.

— Нет, — нахмурившись, покачала головой Эмма. — Разве это не рискованно — так часто ходить туда-сюда? В смысле… Господи, мы оба забрызганы кровью. Ты не можешь поговорить с ним попозже?

— Нет. Нам нужно разобраться с этим прямо сейчас, пока не поздно. Я могу прибраться в доме.

— Прекрасно. Прекрасно, — простонала она, пытаясь подняться на ноги. — Но тебе придется вытолкнуть меня через это чертово окно, потому что ребра начинают зверски болеть.

— Эмма, — вздохнул он и, положив руку ей на плечо, снова заставил ее сесть. — Тебе следует остаться здесь.

— Что? Нет, Чёрч, я часть этого. Я нажала на курок. Я это сделала. Я должна помогать, должна быть там, — настаивала она.

«Не оставляй меня здесь одну. Моя тьма — это твоя тьма, и, если ты ее заберешь, я боюсь, что голоса вернутся».

— Прекрати, — придвинувшись ближе, сказал Чёрч. — Ты ранена. Измотана. Ты еле стоишь на ногах. Эмма, ты столько сегодня сделала. Столько поразительных вещей… Если честно, я сомневался, что ты на такое способна. Теперь позволь мне сделать это для тебя.

— Ты шутишь? Чёрч, ты практически разрубил мою мать пополам. Ты и так достаточно сделал — даже более чем достаточно. Пожалуйста, не оставляй меня здесь, — взмолилась она, от чего почувствовала себя как-то глупо.

— Я вернусь, — прошептал Чёрч, и его губы внезапно оказались рядом с ее губами. — Ты и не заметишь. Мы приготовим тебе постель, я уложу тебя, а когда вернусь, все уже будет позади. Вот увидишь. Мы уедем, как ни в чем не бывало, а завтра этот город проснется и узнает, какие разрушения мы учинили. Все будут знать, бояться, ужасаться. Нас будет страшиться целый город, не догадываясь, что это мы, а мы свалим отсюда в целости и сохранности. Удивительно. Мы сделали это, Эмма. Вместе. И все остальное мы будем делать вместе, обещаю. Но сейчас, совсем ненадолго, ты должна меня отпустить.