(не)моё чудовище

2. Вероника

- Ника! Тебе письмо! - громогласно и как-то чрезмерно торжественно и высокопарно заявляет курьер Дима, не потрудившись тем не менее снять свою кепку даже в кабинете и даже в присутствии нас, прекрасных дам в количестве шести штук.

- К чему пафос, мужчина? - хмыкает, поджав губы, моя коллега Дана, - Аль какая-то девчонка наконец дала тебе, такому прыщавому и несуразному?

- Дана! - возмущенно кривится Светлана Аркадьевна, мэтр и гуру нашей рекламной общины, - Ты опять?! Я же просила!

- Упс! Прошу милостиво простить! - эпотажно заявляет Дана, но раскаяния на ее искусно размалеванном личике - ни на грош. - Дмитрий? Отколь ваше сиятельные лицо столь улыбчиво и прекрасно? Ужель дама тайных грёз открыла путь вам в рай свой нежный?

Я не удержалась - прыснула. Светлана Аркадьевна, разумеется, нахмурилась еще сильнее, а Дима явно стушевался. Молодой студент, принятый в компанию на полставки, вполне легко справлялся с простой задачей по доставке писем и всяких мелких посылок, но был действительно тощ и прыщав. И закомплексован, как следствие.

Хотя, вообще, не понимаю - зачем он такую клоунаду устроил? Мне, что, впервые заказные письма приходят?

- Давай сюда! - говорю я и протягиваю руку, чтобы отвлечь его мгновенно покрасневшее лицо от самодовольно усмехающихся Даны и еще трех девчонок, - Спасибо, Дим. Не обращай на них внимания.

- А что такое? - мигом закудахтала Дана, встрепенувшись, - Почему не обращай? Что такого я сказала? Я ведь ничего особенного в виду не имела - сказала, что есть!

- Ой, завались! - закатив глаза, прошу я, привычным движением разрывая белый конверт и доставая сложенный втрое листок, - Иди, Дима, с богом из этого змеиного общества. Оно тебе не надо.

Опустив голову, я быстро пробежала глазами по печатным строчкам:

"Уважаемая Самойлова В.М.. С прискорбием сообщаем, что Самойлов Виталий Степанович, приходящий вам дедушкой, 19 сентября этого года скончался в районной больнице Истры. Вам требуется срочно прибыть в здание городского суда для получения документов по делу вышеупомянутого Самойлова В.С. и войти в право наследования имущества, оставленного умершим. Просьба при необходимости и/или отказе от наследство связаться по указанным контактам.

С уважением, помощник нотариуса городской администрации

Бойко Г.А.”

Я зависла.

Откровенно так и конкретно зависла.

Что?

Простите. Что-что?

- Вероника? Вероника, что случилось? - как через ватную пелену, услышала я тревожный голос Светланы Аркадьевны, - Что там у тебя?

- Ничего, - отвечаю на автомате, - Ничего страшного, спасибо, не стоит беспокоится.

Деда умер?

Деда Виталя?

Да как так-то?

Нет, возраст - это конечно да…

Да и не созванивались мы давно. Сколько ему было? Да лет 90 вроде…

Деда болел? Или сердце?

Почему мне никто не позвонил, а… Вот так вот?

И… какое еще, нахрен, наследство?

Что у него там в Юрьеве? Домишко покосившийся в деревне, куда я приезжала, будучи школьницей, на летние каникулы? Да еще, может сарай с коровой и козой да курятник. И зачем оно мне все?

Не хочу!

Не хочу, чтобы деда умер!

Не хочу, чтобы вот так - через скупое и скучное письмо, не видя дедушку… сколько? Ну не дура? Ну почему за десять лет ни разу не съездила к нему? Может, ему помощь какая нужна была, сиделка, деньги? Суровый старик никогда не признавался в том, что ему необходимо.

Деда скрытный всегда был. Молчаливый и строгий. Но меня, единственную внучку, обожал.

И как я ему оплатила?

Бросила старика на произвол судьбы!

И он умер!

И я узнаю об этом почти спустя месяц через нотариуса какой-то Истры!

Твою же мать… Нет-нет… Ну что ты так, деда?