Что скрывается за чертополохом

ГЛАВА 17

Женщина должна уметь признавать поражение, когда желанный мужчина отвергал ее.

По пути через деревню к моему коттеджу я бросала на него обиженные взгляды. День стал унылым, как и мое настроение. Морось покрывала ветровое стекло, а тучи наполняли тенями салон внедорожника.

Уокер еще не звонил Джейми.

Бродан был настолько уверен, что Уокер согласится на мое предложение, что я не ожидала, что это обернется против меня. Неужели Уокер не поверил моему желанию завести отношения без обязательств? И в этом ли проблема? Потому что за последние полчаса я несколько раз замечала, как он смотрит на мою грудь. Уокер хотел меня. Ведь так?

Внедорожник подъехал к моему пустому коттеджу.

Уныние грозило поглотить меня, но его вытесняла решимость.

Последняя попытка. Вот как сильно я хотела этого угрюмого ублюдка.

— Я говорю правду. — С решимостью я посмотрела в его аквамариновые глаза. — Мне не нужны от тебя серьезные отношения, и я не прошу никаких обязательств. Только секс.

Мышца на челюсти Уокера дернулась, и прошло несколько долгих секунд, прежде чем он ответил:

— Я не переступлю эту черту с тобой.

— Тогда назови мне настоящую причину.

Его глаза сверкнули недовольством.

— Потому что я не… я не умею быть милым и нежным, Слоан. Я трахаюсь. И даже если, как ты утверждаешь, ты хочешь только случайной связи, я почему-то сомневаюсь, что ты ищешь того, что я могу тебе дать.

Меня пронзила боль, хуже, чем от его отвержения. Такой он меня видел? Не ищущей страсти, блеклой матерью-одиночкой, которая нуждается в нежных занятиях любовью под одеялом? Но те другие женщины… ох, их он бы трахнул.

Я почувствовала не отвержение, а негодование. Уокер мог находить меня привлекательной… но не видел во мне по-настоящему сексуальную женщину. Он не видел меня, и точка.

Я усмехнулась, это прозвучало горько даже для моих ушей.

— Ты ничего не смыслишь в женщинах, не так ли, Уокер? — Это был риторический вопрос.

Но Уокер казался раздраженным. И сбитым с толку.

— Смыслю достаточно.

— Да, ну? — Я отстегнула ремень безопасности. — Позволь задать тебе вопрос… все те женщины, которых ты считаешь достаточно сексуальными, чтобы их трахать… сколько из них впоследствии вдруг захотели встречаться? Как насчет Хлои?

Глаза Уокера сузились.

— Достаточно сексуальными?

— Держу пари, их немало. Потому что, хотя ты так уверен, что эти великолепные бездетные женщины хотят дикого и свободного секса без обязательств, на самом деле для многих из них все наоборот. Все они отчаянно ищут любви и лгут тебе о своих желаниях, в надежде, что пока ты будешь их трахать, ты в них влюбишься. Но мой приоритет — это мой ребенок. И хотя ты видишь во мне измученную мать-одиночку, жаждущую нежных занятий любовью и более-менее удовлетворительного оргазма, мы, матери-одиночки, искренне хотим, чтобы парень дико и жестко трахал нас и доставлял множественные оргазмы. А потом мы хотим вернуться домой без необходимости объяснять нашим детям появление нового мужчины в их жизни, мы не хотим думать еще и о возможных проблемах с ним, помимо миллионов других дел, с которыми нам приходится сталкиваться каждый день. Но, спасибо. — Я открыла дверцу, источая презрение. — За то, что заставил меня почувствовать себя такой же привлекательной, как мокрое полотенце, и еще раз доказал, что даже самые проницательные мужчины невежественны, когда дело касается женщин.

С этими словами я выпрыгнула из его машины и захлопнула за собой дверцу.

Я ошеломленно смотрел вслед Слоан, когда она исчезла в коттедже.

Езжай домой.

Позвони Джейми и езжай домой.

Я не двигался.

Кровь во мне кипела.

Я причинил ей боль.

Хуже слов я ей сказать не мог.

Но она проучила меня, не так ли? Поставила на место.

Езжай домой.

Никогда раньше я не слышал от нее грязных словечек, не таких. И мне хотелось услышать их снова. Я хотел услышать, как она умоляет меня трахнуть ее.

Езжай. Домой.

Как он посмел?

Моя кожа пылала от негодования, я сбросила кардиган и с колотящимся от недавнего всплеска эмоций сердцем стала расхаживать по гостиной, отчаянно пытаясь сосредоточиться на гневе, а не на отвержении.

Никто… никто не заставлял меня чувствовать себя так, как Уокер, а он видел во мне лишь серую мышку, бесполую мать-одиночку…

Не думай об этом.

Эта мысль сокрушала.

Ох. Я думала, что проявила изрядную смелость, выставив свои желания напоказ, но только все испортила. Как мне теперь смотреть ему в глаза?

Из меня вырвался тихий вскрик, когда дверь коттеджа распахнулась, и Уокер вошел, словно чертов мстительный воин-викинг. С суровым выражением он захлопнул дверь и запер ее.

— Сколько раз мне нужно повторять, чтобы ты запирала дверь? — спросил он громоподобным голосом. Его руки сжались в кулаки, тело источало напряжение.

Но выражение его лица заставило мой живот сжаться и рухнуть вниз.

Голод.

Чистый, неподдельный голод отражался на его красивом лице.

— Если мы это сделаем, то установим правила, — заявил Уокер.

Мое сердце подпрыгнуло, но его предыдущие слова все еще обжигали.

— Мне не нужна твоя жалость.

Он оскалил зубы в порочной полуулыбке-полурычании и шагнул ко мне.

— Нет, тебе нужен дикий и жесткий трах. Разве не это ты сказала?

Да, да, ДА! Дыхание стало поверхностным, когда мое тело отреагировало на него. Этот мужчина излучал радиоактивную сексуальность.

— Да, — прошептала я.

Его ноздри раздувались, будто он мог видеть, насколько я завелась.

— Только секс. Никаких обязательств. Когда один из нас захочет все закончить, это произойдет без последствий или боли. Или мы этого не делаем.

— Согласна. — Я кивнула. — Даю тебе слово.

Придя к решению, он мотнул головой в сторону лестницы.

— Тогда поднимайся наверх.

Меня охватило волнение, даже когда бабочки нервозности дико запорхали в животе.

— Ты все время собираешься быть таким властным?

— А ты думала, я буду играть иную роль, кроме главной, когда мы трахаемся?

Нет.

Нет, я так не думала.

Этот мужчина был доминирующим сексуальным засранцем.

И я знала, что в этом заключается часть его привлекательности. Всю свою жизнь я принимала решения за свою дочь и себя. Все сводилось к моему выбору, моим действиям. Это так утомляло.

Но с Уокером… я доверяла ему главную роль в спальне, чтобы доставить мне удовольствие.

В ответ я прикусила губу, скрывая улыбку предвкушения, и его глаза потемнели от страсти. Затем я повернулась и как можно спокойнее стала подниматься по лестнице. От раздавшейся позади тяжелой поступи мое сердце подскочило к горлу.

Я не знала, чего ожидала, добравшись до спальни. Я пересекла комнату, чтобы опустить жалюзи, и когда повернулась, Уокер стоял в дверях и смотрел на меня так, будто хотел проглотить.

К этому я была полностью готова.

Однако ожидала контролируемого соблазнения. Потому что таков был Уокер. Всегда и всё держал под контролем.

Поэтому, когда он бросился на меня, будто потерял этот контроль, я мгновенно воспламенилась всем своим существом.

Наши тела столкнулись за секунду до того, как это произошло с нашими губами, Уокер нагнулся, выбивая из меня дыхание. Его поцелуй был разрушительным. Собственническим. Темным, глубоким и сексуальным. Его борода мягко покалывала мою кожу.

Он сжал мои волосы в кулак, притягивая к себе, а я цеплялась за него, пока он впивался в мой рот, будто не мог проникнуть достаточно глубоко.

Я знала это.

Знала, что между нами будет именно так.

Я всхлипнула ему в рот, когда Уокер другой рукой сжал мою задницу, чтобы притянуть к стояку, натягивающему молнию джинсов. Мой всхлип превратился в стон. Уокер сильнее вдавился в меня бедрами, стискивая мою задницу. В ответ я скользнула руками под его футболку, дрожа от восхитительного ощущения гладкой, горячей кожи, впадин и рельефов мускулов под кончиками пальцев.

Он застонал, когда я коснулась его сосков. Этот звук прогрохотал у меня во рту, и наш поцелуй усилился, оставляя синяки на губах друг друга.

Я нуждалась в нем внутри себя. Нуждалась в его мощных движениях. Он был нужен мне, чтобы заполнить пустоту.

Нащупав пуговицу на его джинсах, я ясно дала это понять.

Но Уокер остановил меня, подняв на руки. Я пробыла в воздухе секунду, прежде чем приземлилась на кровать с испуганным «ох». Я посмотрела в лицо Уокера, на котором отразилось дикое, неконтролируемое желание.

Еще никогда я не чувствовала себя сексуальнее.

И вдруг была поражена им, — его теплом, его ароматом, — когда он накрыл меня своим большим телом и снова завладел губами. Обхватил мою грудь через платье и сжал, и во мне взорвалась похоть. Я пришла в неистовство, дергая его за футболку.

— Уокер, войди в меня, — бездумно прошептала я, прерывая поцелуй.

— Скажи, чего ты хочешь? — спросил он мне в губы.

Я в замешательстве посмотрела в его прекрасные глаза.

— Я только что это сказала.

— Нет, не это. Скажи, что хочешь, чтобы я тебя трахнул.

На меня снизошло понимание, и кожу опалило еще большим жаром, если такое возможно.

— Я хочу, чтобы ты меня трахнул. Жестко.

Удовлетворенно зарычав, Уокер откинулся назад, оседлав меня. Когда он взялся за подол моего платья, его эрекция сильнее натянула джинсы. Я села, чтобы помочь ему, пока он тянул платье вверх и отбрасывал в сторону. Опередив его, я сама расстегнула лифчик и сняла его. Пылающие огнем глаза Уокера пожирали мою обнаженную грудь.

— Я фантазировал о том, как сосу твои соски больше раз, чем могу сосчитать, — признался он.

Между моих бедер хлынула влага.

— Тогда соси их, дружок.

Уокер потянулся к моей груди, лаская ее, пощипывая затвердевшие соски.

— Ты знаешь, что сводишь меня с ума.

— Всё по-честному, так как с первой нашей встречи ты постоянно меня заводил.

Губы Уокера дернулись.

— Серьёзно?

— Думаю, я могла бы несколько раз использовать фразу: «Я хочу взобраться на этого мужчину, как на дерево».

На этот раз он усмехнулся, и внутри меня все взволнованно затрепыхалось. Он был таким сексуальным. Почему он был таким чертовски сексуальным?

— Я позволю тебе взобраться на меня позже. Может быть.

Он сорвал с себя футболку. Святое…

— О, боже.

Уокер, казалось, не осознавал, насколько красив. Эти широкие плечи, мускулистые, твердые грудные мышцы и пресс. Несколько шрамов портили гладкую кожу: один затянувшийся длинный глубокий порез на ребрах и шрам, очень похожий на тот, что на моем плече. Его подстрелили. И еще один на животе. Скопление небольших шрамов на боку.

Я хотела спросить, что случилось, но по выражению его лица поняла, что сейчас определенно не время.

Вместо этого я потянулась к нему, провела ладонями по его груди в благоговении перед силой, оседлавшей меня.

Он схватил меня за запястья и прижал их над моей головой, удерживая, когда навис надо мной.

— Держи руки на кровати.

Я кивнула, от предвкушения конечности покалывало.