Инициация «Отчаяние»

Глава 19

– Французы считают, что если двое поцелуются под мостом Мари, то они больше никогда не расстанутся… – Макс мягко заправил ей чёрную прядь волос за ухо, прижимая к себе на верхней палубе небольшого речного трамвайчика. – Это значит, что у тебя есть всего несколько секунд, чтобы…

Но она не дала ему договорить, а просто, смеясь, притянула его к себе за шею, с нежностью касаясь его губ, пока над ними проплывала арка моста…

– Макс, а можно посмотреть на них поближе? – стоя у подножия Нотр-Дам-де-Пари, Кай с восхищением вглядывалась высоко вверх, где в основании башен сидели многочисленные химеры. Она уже давно перестала строить из себя скептика, которому ничего не интересно, и смотрела на всё широко раскрытыми глазами. Ещё никогда в ней не просыпалось такое жгучее любопытство к тому, что она видела вокруг себя. Но ещё никогда она и не гуляла с ним вот так по городу, который Макс знал словно от и до и про который с удовольствием ей рассказывал.

– Мо-ожно, конечно, – тот с сомнением и будто нехотя посмотрел сначала наверх, а потом и на неё. – Там есть галерея химер. И почти четыреста ступеней северной башни, чтобы добраться до неё.

– Мы же пойдём?

– Серьёзно? Ты готова столько протопать, чтобы посмотреть на этих чудищ?

– Да-а-а… – смеясь, Кай обняла его одной рукой за пояс и прижалась к груди, умоляюще заглядывая в глаза, и Макс снисходительно покачал головой, увлекая её ко входу в собор…

Кай затянулась сигаретой и выпустила голубой дым в потолок, сидя в кресле на балконе своей квартиры в Мюнхене. Воспоминания о неделе в Париже были слишком яркими, чтобы она могла просто так выкинуть их из головы. Как и розовые цветы каштанов, которые буйно цвели по всему городу. Она терпеть не могла розовый цвет, но они ей почему-то безумно нравились.

– А здесь что? – Кай с удивлением вглядывалась в темноту за небольшим кованым забором, но не могла разглядеть ничего, кроме небольшого парка с густо разросшимся кустарником. Они загулялись до поздней ночи и каким-то непостижимым для неё образом оказались на Монмартре.

– Сейчас увидишь, перелезай. Только тихо, – Макс подсадил её и сам перемахнул через забор, за руку увлекая по брусчатой дорожке.

– Вот только загреметь в участок за проникновение на частную территорию мне не хватало, – зашипела Кай, но под кожей побежали щекотливые пузырьки предвкушения, которые возникали каждый раз, когда она собиралась совершить что-то рискованное или опасное.

– Ты слишком быстро бегаешь для этого, – хмыкнул Макс и остановился у тёмной стены с россыпью белых символов. А потом дотронулся до своих часов, и из циферблата полился мягкий свет.

– И что это?

– Почитай. Я уверен, что минимум шесть фраз ты точно поймёшь.

Кай подошла ближе, рассматривая витиеватые граффити, и прямо перед собой увидела надпись на английском: “Я люблю тебя”. А потом её взгляд выхватил из мешанины символов то же самое на немецком, французском, испанском, китайском, арабском и других языках, которых она не знала.

– Это стена любви… в городе любви, – Макс улыбнулся и провёл лучом света по синим плиткам. – Изначально было триста одиннадцать признаний на стольких же языках и диалектах. Но иногда, если люди не находят здесь своего языка, они могут дописать сами. И вот тебе ещё один язык, который поймёт любой, – развернув её к себе, Макс поддел её подбородок пальцами, приподнимая, и коснулся губами её губ, невероятно нежно и трепетно. Так, что у Кай подкосились ноги. – Мы так редко говорим это друг другу, но всех языков мира не хватит, чтобы сказать тебе, как сильно я люблю тебя…

Потушив сигарету в пепельнице, Кай достала ещё одну и чиркнула зажигалкой. Кажется, уезжая, он увёз с собой и её сердце, которое всю эту неделю с ним трепыхалось в груди, как крылья колибри. Свободно, взволнованно и невероятно быстро.

– Если ты проигнорируешь ещё хоть одно его сообщение, Виктор вышлет за тобой наряд, а потом лично прирежет, – рассмеялась Кай, лёжа на груди Макса в их номере и лениво разглядывая Эйфелеву башню и цветущий проспект внизу, которые то появлялись в поле её зрения, то скрывались за белыми невесомыми шторами, колышущимися на лёгком ветру. Солнце уже давно встало, в комнате витал дурманящий запах весны, а они всё никак не могли заставить себя выбраться из постели.

– Мне плевать… Не хочу с тобой расставаться… Дай мне хотя бы ещё один день…

И у них был этот день, наполненный теплом и счастьем с горьким привкусом расставания.

Сейчас же, выкуривая одну сигарету за другой, Кай не понимала, какого чёрта вообще позволила ему уехать и как теперь собиралась жить дальше. Снова без него. Квартира стала казаться холодной и неуютной, наступающая ночь – тёмной и страшной, а будущее – тоскливым и безрадостным. Как будто Макс забрал с собой всё, что подарил ей за эту неделю, все эмоции и чувства.

– Надо проветрить голову.

Кай рывком поднялась с кресла, натянула спортивный костюм и, воткнув наушники, выбежала на улицу, а переключив плеер на воспроизведение в случайном порядке, нажала на перемотку. Солнце уже давно село, кроссовки отбивали ровный ритм по брусчатке, а Mr. Kitty, казалось, зашептал в самое ухо:

– Эта ночь сведёт нас вместе, а звёзды укажут нам путь домой. Я так ждал этого момента, когда мы наконец останемся вдвоём…

Кай хмыкнула и ускорилась. Верила ли она в знаки? Никогда. Вот только…

Она на мгновение крепко зажмурилась, выдохнула и, коснувшись своих часов, набрала номер шефа. Чтобы не было возможности передумать.

– Привет. Я… Я хочу уволиться.

Ещё долго ей пришлось слушать недовольного мужчину на том конце, то готового послать её куда подальше, то пытающегося уговорить остаться. Но Кай уже было всё равно. Это решение далось быстро и легко. А главное, без единого сомнения. Потому что так было правильно. Её место было там, в Америке, рядом с Максом и другими людьми, по которым она безмерно скучала.

Ей понадобилось три дня, чтобы сдать все дела и технику. После чего Кай быстро покидала в сумку самое необходимое, отправила хозяину квартиры сообщение, что уезжает и не вернётся, оставила консьержке ключи и едва успела на самый последний в этот день рейс до Портленда. С пересадкой сначала в Париже, что тоже восприняла как хороший знак, а потом и в Солт-Лейк-Сити в штате Юта. И все девятнадцать часов не находила себе места, в красках представляя, как наконец-то окажется дома.

Добираться из аэропорта на такси было непривычно, но сообщать кому-то о своём приезде, а уж тем более просить забрать её Кай не стала. Хотелось посмотреть на лица Анны и Ника, когда они увидят её в доме. Но тусклый свет горел только на верхнем этаже. В комнате Макса. Тем лучше, значит, у них будет ещё немного времени побыть только вдвоём.

Входная дверь открылась с тихим щелчком, стоило только Кай приложить ладонь к сенсорной панели. Так знакомо. Кажется, она скучала даже по этому звуку, которому раньше не придавала никакого значения. Пройдя в тёмную гостиную, она скинула на пол свою сумку и улыбнулась, обводя взглядом предметы мебели и любимые безделушки Анны, хоть их и было не так уж и много. И наконец-то почувствовала себя дома. Заглянула в кухню, где тоже горело несколько лампочек, заливая помещение мягким светом, и, бесшумно ступая, двинулась вверх по лестнице, представляя, что скажет Максу.

Но пройдя по коридору, Кай замерла у приоткрытой двери, чувствуя, как весь её мир снова разлетается вдребезги.

В комнате горел только ночник, но это не помешало ей увидеть скинутые на пол женские вещи, а потом и обнажённую рыжую девушку, спящую рядом с Максом, до пояса прикрытым простынёй. И не было никаких сомнений, что всё это могло значить.

Кай отшатнулась назад и, крепко сжав кулаки, чтобы не заорать, понеслась вниз по лестнице. Непрошеные слёзы застилали глаза. Она не знала, как поверить тому, что видела, но и не верить не могла. Ведь всё это было на самом деле. Нет, она не тешила себя мыслью, что всё это время в его постели никого не было, но вот так вот, всего через пару дней после того, как он уехал от неё. После того, как сказал, что будет ждать её. После всего, что было между ними в Париже… Да и с кем. С той, про которую говорил “просто работа, просто напарница”. Да, она ведь тоже была когда-то просто его работой. И напарницей. А те сообщения от Тори, которые она видела в его телефоне, приобретали теперь совсем другой оттенок.

Кай выскочила в гараж и упёрлась руками в колени, судорожно пытаясь успокоиться, просто дышать. Но её разрывало на кусочки. Она поверила ему, поверила в ту сказку, что он создал для неё, сдалась, видя, что нужна ему, видя его отношение к ней. Ведь невозможно было так хорошо играть. Он любил её, она чувствовала это. Но тогда почему…?

– Почему?.. – всхлипнув, Кай стукнула кулаками по крыше стоящей рядом БМВ и ощутила, как ярость и боль затапливают всё нутро, напрочь отключая голову. И она сорвалась.

Хлопнув ладонью по кнопке, открывающей спрятанный стеллаж с оружием, Кай схватила с креплений небольшой топор и со всей силы вонзила его в багажник, тут же выдёргивая, чтобы снова замахнуться и оставить там же ещё несколько вмятин и дыр. А потом и на дверях. Чтобы разбить все стёкла, разлетающиеся по салону мелкой крошкой, и в конце концов остановиться у капота, по которому она молотила с особой злостью.

– Чёрт, Кай, стой! Что ты делаешь? Остановись! – её обхватили крепкие руки, оттаскивая назад, а топор так и остался торчать в разорванном тёмно-красном железе. – Успокойся, это я, не он. Что произошло?

Голос Ника доносился словно издалека, хотя звучал у самого уха, пока тот сжимал её в стальной хватке, пытаясь не дать ей вырваться. За своей истерикой и душившими её рыданиями она даже не слышала, как открылись ворота в гараж, когда он приехал.

– Ненавижу его… – сквозь всхлипы выдавила Кай, оседая на пол, а Ник только крепче сжал её руками, опускаясь вместе с ней.

– Всё пройдёт, малышка, слышишь меня… Всё пройдёт…

– Мне нужно убраться отсюда… – пытаясь остановить слёзы, Кай запрокинула голову, а её щеки коснулась мужская щека, непривычно гладкая и прохладная.

– Ты что, убила его и теперь собираешься сбежать? – Ник горько хмыкнул, а она мотнула головой, зажмурившись. – Что он сделал? И как вообще ты здесь оказалась?

Отвечать на вопросы не хотелось. Да и что она могла сказать? Что как идиотка всё бросила, примчалась к нему с другого конца света и застала в постели с другой? Только одна эта мысль заставила её почувствовать себя жалкой. Кай сделала несколько глубоких вдохов и села ровнее.

– Отпусти, я успокоилась.

– Точно?

– Точно, – она выпуталась из рук Ника и поднялась, окидывая взглядом искорёженный БМВ. Такой же искорёженный, как и её сердце. – Не нужно было вообще приезжать сюда, – вытерев глаза, Кай повернулась к другу. – Я понимаю, ты должен будешь рассказать ему об этом. Просто… дай мне немного времени, ладно? Хотя бы до утра.

– Кай… – Ник огорчённо пожевал губу.

– Пожалуйста. Пару часов.

– Ладно, – он снова притянул её к себе, а когда Кай обняла его в ответ, погладил по голове. – У нас с Анной свадьба через неделю. Я так понимаю…