Цена твоего молчания

Глава 12

— Быстро слезай!

— Нет, — а сама тянусь дальше, стараясь достать дальний верхний угол старой рамы, — мне еще чуть-чуть…

— Твою ж мать!

На щиколотках тут же смыкаются сильные пальцы, буквально пригвождая меня к месту. Я демонстративно фыркаю, пытаясь подергать то одной, то другой ногой, но в спину раздается еле слышное рычание, а хватка усиливается.

Из вредности протираю верхнюю часть оконного стекла весьма внушительных размеров, а потом показательно встряхиваю тряпку, бросая ее в стоящее недалеко от меня ведро.

Закрываю внутреннюю раму, с силой вгоняя верхний шпингалет на место, и изо всех сил стараюсь сдержать рвущуюся наружу улыбку, когда в спину доносится выдох облегчения.

Вторая рама поддается легче, и теперь уже я довольно вздыхаю — на сегодня работа закончена.

— И не рычи на меня! — с наигранной вредностью показываю парню язык, когда меня отпускают, позволяя повернуться.

Подоконники в здании высокие — приходится забираться ногами, так как моего роста не хватает, чтобы дотянуться до самого верха со старого стула. Но это обстоятельство, стопроцентно огорчившее бы в любое другое время, теперь несказанно радовало.

Потому что все мучения окупались тем, что с этого самого подоконника меня заботливо снимали…

— А ты прекращай изображать из себя камикадзе, — недовольно бурчит Вова, хмурясь, — ни страховки, ни решеток, нихрена! Дались тебе эти окна! Говорил же, давай я помою!

— Ага, помню, спасибо, — откликнулась я, красноречиво приподнимая бровь и складывая на груди руки, игнорируя протянутую руку парня, — только после твоего мытья мне пришлось еще раз все стекла перетирать. Не вижу смысла делать всю работу дважды.

— На-а-астя, — у Вовы вид человека, который пытается втолковать мне очевидные вещи, — это же всего лишь окна! В каком-то вшивом спорткомплексе, а не Метрополе! Кому какая разница?

— Нет уж, Вов, — качаю головой, давая понять, что спорить на этот счет дальше не намерена, — никакой разницы. Свою работу я буду делать либо хорошо, либо никак. Потому что порядок начинается с мелочей. И с таких вот окон во вшивых спорткомплексах.

Молчание длится недолго. Вова пристально смотрит в мое лицо, словно раздумывая над сказанным. А затем делает быстрый шаг вперед…

— Ой! — взвизгиваю от неожиданности, вцепляясь пальцами в плечи парня, когда меня, обняв за середину бедер, резко сдергивают со злосчастного подоконника. Захват сильный, но мне все равно страшно, и пальцы немеют в попытке обрести надежную опору, — дурак! Поставь меня!

Но Вова с мстительным смешком поворачивается со мной вокруг оси прежде, чем слегка разжимает объятия, позволяя мне соскользнуть чуть ниже. Ровно настолько, чтобы его руки подхватили меня под ягодицы. И я рвано выдыхаю, на этот раз сдержав вскрик.

Но взгляд напротив, поймавший мой в непосредственной близости, гипнотизирует. И я тут же забываю и о своем страхе, и о своем возмущении. Лишь краем сознания отмечаю, что меня сажают на тот самый подоконник, с которого стащили меньше минуты назад.

— Прости, — тихо произносит, так и оставшись стоять между моих разведенных ног. Только ладони с ягодиц переместил чуть выше, но ненамного, — только мне каждый раз кажется, что еще шаг и ты соскользнешь и вывалишься.

— Ну, куда я вывалюсь, Вов? — мягко перебираю короткие волосы на голове парня, получая какое-то извращенное удовольствие. В таком положении я выше его на полголовы, но нам это ничуть не мешает, — держусь крепко, наружу не свешиваюсь, акробатикой не занимаюсь. А для суицида второй этаж это совсем бесперспективно.

Он снова на секунду хмурится, но тут же «возвращает» брови на место.

— Пусть так, — коротко кивает, чуть прикрывая глаза на нехитрую ласку, — но смотреть на это все равно не могу. Поэтому буду держать сам.

И я не могу сдержать улыбки, когда его ладони, словно в подтверждение слов, вжимают меня в мужское тело. И несмотря на то, что мы одеты, а в помещении настежь открыта дверь, поза кажется предельно откровенной, откликаясь странным смущением в груди.

Миг, и правая ладонь парня ложится мне на шею, проводя большим пальцем по губам и заставляя приоткрыть их. И я с готовностью поддаюсь, одновременно чуть подаваясь вперед. А руки будто живут своей жизнью, перемещаясь на мужские плечи и шею…

И снова его губы на моих. И снова жаркое дыхание заставляет замереть в предвкушении, прикрывая глаза. Не от смущения, вовсе нет. Только лишь затем, чтобы ничего не отвлекало от восхитительных ощущений, позволяя насладиться в полной мере.

С готовностью отвечаю на поцелуй. Чувствую легкую шершавость обветренных губ парня и успеваю коротко лизнуть нижнюю, как награду встречая его прерывистый вздох. И снова он перехватывает инициативу. Уделяет внимание моим губам поочередно, чтобы затем жадным движением прильнуть к моему рту, окончательно сводя с ума.

И я с нетерпением встречаю его язык своим, пока его пальцы ерошат мои волосы, распуская небрежный узел на затылке. И через секунду выгибаюсь, издав короткий тихий стон, когда мужские ладони нетерпеливо и уверенно ложатся на голую кожу спины, пробравшись под тонкий джемпер на молнии…

Мы оба тяжело дышим, но остановиться даже не пытаемся. Какой там, нас снова «занесло», впрочем, как и все разы до этого. Тогда, после моей болезни, почти три недели назад, между нами все как-то изменилось. Может дело в моем укрепившемся доверии, может, в уверенности парня в отношении ко мне, но в чем я была точно убеждена — это не просто «химия», это нечто большее. И банальные поцелуи натурально «сносили крышу», вырубая здравый смысл к чертовой матери и не позволяя вовремя остановиться.

И с каждым днем мне было все очевиднее, что тот момент, когда мы не сможем остановиться, опасно близок. И эта «очевидность» заставляла чувствовать себя весьма неуютно. Потому что я никак не могла отделаться от мысли, что все происходит слишком быстро. И в то же самое время, желание захлестывало с головой, посылая разум в неведомые дали.

Впрочем, сегодня можно было по этому поводу не беспокоиться.

Потому что громкий до гулкого эха в пустом коридоре стук каблуков отрезвляет нас почти одновременно.

Мы разрываем поцелуй, а Владимир еще и отступает на шаг, чуть пошатываясь от бурлящего в теле возбуждения. Я лихорадочно поправляю одежду и кусаю изнутри губы в надежде обрести хотя бы внешнее спокойствие.

А через секунду в комнату заходит Алла Валентиновна, останавливаясь буквально через пару шагов. Смотрит на нас недоуменно и подозрительно, пока я, улыбнувшись уголками губ, подтягиваю к себе забытое ведро с тряпкой, спрыгивая с подоконника.

— Как дела, Насть? Уже закончила?

— Да, на сегодня это последнее, — откликаюсь негромко, стараясь изо всех сил, чтобы голос не дрожал. Я сдержала свое обещание и отработала все пропущенные смены. К тому же задание к майским праздникам, которые наступали уже послезавтра, тоже было почти выполнено. Осталось еще два окна в соседнем кабинете, как раз в следующий раз и закончу. Поэтому я смело посмотрела в лицо женщине, рапортуя о проделанной работе, — на послезавтра последние два остались.

— Отлично, — повеселела она, бросая любопытный взгляд на Вову, который старательно что-то искал в телефоне, не обращая на нас внимания, — тогда не буду задерживать. Только свет не забудь выключить.

— Само собой, — кивнула, наконец, расслабившись.

А через полминуты, когда шаги начальницы затихли в конце коридора, позволяю себе тихо рассмеяться.

— Ужас, — качаю головой, когда Вова убирает телефон, шагая ко мне, — чуть не спалила.

— Ага, — взгляд парня хитрый, так что раскаяния искать смысла нет, — никакого уважения к чужой личной жизни!

— Да, да, — откликаюсь «в тон», но обнять себя не позволяю. Вместо этого вручаю ему в руки ведро с грязной водой, — и плевать, что на работе.

— На-а-сть, — тянет Вова, пытаясь меня поцеловать, но я делаю шаг назад, накрывая его губы двумя пальцами.

— Нет, хватит, — не поддаться жалобной мордашке напротив сложно, но я справляюсь, — давай собираться. А то следующим придет сторож, а он куда менее тактичен, чем Алла Валентиновна.

Парень вздыхает, и после короткой паузы кивает.

Я убираю руку, собираясь сказать что-то еще, но в этот момент меня резко хватают за плечи, прижимая и целуя так, что перед глазами начинают мелькать яркие вспышки.

Три удара сердца и меня так же резко отпускают. Вова подхватывает злосчастное ведро и, насвистывая что-то знакомое, устремляется на выход.

А я только качаю головой, усмехаясь.

Настырный. Неисправимый.

И мой…

Домой шли как обычно, не торопясь и держась за руки, как школьники. Может, кому-то это и могло показаться глупым, но я искренне наслаждалась ощущением тепла и какой-то надежности. Ладонь Вовы обхватывала мою едва ли не полностью, часто переплетая наши пальцы. А в холодные дни так и вовсе клал «замок» из наших рук к себе в карман, согревая. И в этот момент становилось тепло не только коже, но и душе.

Сегодняшний вечер радовал теплом и той особенной весенней атмосферой, когда чувствуется близкое дыхание лета, но природа все еще в стадии «зарождения» радует оттенками сочной молодой листвы. Я с удовольствием вдыхала свежие запахи — Вова потянул меня в сторону от привычной дороги и теперь мы неторопливо гуляли по небольшому парку, организованному здесь не так давно, всего года три как. Пара детских площадок, обычный круглый фонтан в центре, большое количество простых деревянных лавочек, «советские» шарообразные фонари на массивных столбах, аккуратно подстриженные кусты акации вдоль дорожек и множество разномастных деревьев делали это место привлекательным и для мамочек с детьми и для молодежи с вечерними посиделками с гитарой.

Мне тут очень нравилось, но бывать доводилось нечасто — с работы обычно спешила домой, да и с прогулками получилось куда реже, чем мне бы хотелось. Поэтому сейчас и старалась «надышаться» запахами и атмосферой, подозревая, что следующий раз может состояться совсем нескоро.

Мы шли молча, только на входе в парк Вова притормозил, предлагая идти медленнее. Я не возражала. Торопиться сегодня мне было совершенно некуда, тем более, что у матери был выходной, что, как обычно, не сулило ничего хорошего.

— Какие планы на выходные?

Я задумалась. Целых два лишних выходных, что меня, как и любого студента, несказанно радовало. Плохо, что один из этих дней был рабочим и вечером меня все равно ждал спорткомплекс. Хорошо — в эти дни мать работала. Так что минимум один полноценный выходной мне перепадал как минимум…

— По большому счету — никаких, — пожала я плечами, бездумно срывая высокую травинку и прокручивая ее в пальцах, — только на работу второго числа. А у тебя?

— Отец попросил помочь ему на даче, решил забор обновить. Так что с утра сразу первого мая и поедем.

— Угу, — кивнула, стараясь скрыть огорчение. Искренне надеялась, что у нас получится провести хотя бы день вместе. Но, похоже, я вместо прогулок и поцелуев начну раньше готовиться к экзаменам…