Сплетенные

Я хватаю ее, снова заставляя обхватить меня ногами, но на этот раз между нами нет одежды. Только скользкая, обжигающе горячая кожа, вплотную прижимающаяся друг к другу. Никакой прелюдии. Это уже в прошлом. Наклоняюсь и направляю свой член туда, где он должен быть, с силой прокладывая путь внутрь нее. Она прижимается ко мне, глаза широко раскрыты, не издавая ни звука из открытого рта, я погружаюсь так глубоко, как только могу. Она тугая и теплая… ни одна киска никогда не заставляла меня испытывать такие чувства, как сейчас. Никогда не чувствовал… Я никогда не чувствовал, что собираю кусочек головоломки, когда тр*хался в прошлом. Обычно это был быстрый тр*х, а не становление единым целым.

Я размышляю, как баба. Знаю, бл*дь, что размышляю, как женщина, но ничего не могу поделать

— Бл*дь, — произносит Слоан одними губами, ее голос пропал без вести.

Да, в точности мои чувства. Бл*дь. У меня, бл*дь, серьезные проблемы. Я знаю это, но не хочу сейчас думать об этом. Хочу сосредоточиться на том, как глубоко могу погрузиться в красивую женщину, которая в данный момент оседлала мой член. Протягиваю руку ей за спину, наматывая мокрые волосы на кулак, и оттягивая ее голову назад.

А потом тр*хаю ее. Я чувствую, будто у меня за спиной гр*баный грузовой поезд, и вонзаюсь в нее снова и снова. Часть меня пытается сдерживаться, чтобы не причинить ей боль, но когда Слоан впивается ногтями мне в спину, царапая меня, крепко обнимает словно пытается задушить, теряю контроль. Ей нравится то, что я делаю. Ей нравится каждая секунда.

— Ох, бл*дь. Бл*дь, Зет. Ты нужен мне. — Она задыхается, ее ноги сильнее сжимаются вокруг меня. — Ты нужен мне.

Вот что подталкивает меня к краю. Ее слова. Ты нужен мне. Они имеют такой внушительный вес Я практически раздавлен ими, когда мое тело изливает в нее свое освобождение. Рычу, хлопая рукой по стене душевой, изо всех сил стараясь удержаться на подкашивающихся ногах и, бл*дь, не свалиться с ней на мокрую плитку. Слоан дрожит в моих объятиях. Я все еще тверд словно гранит; не переставая, вонзаюсь в нее. Продолжаю тр*хать, загоняя себя в нее изо всех сил. Мгновение спустя я чувствую, как киска сжимается вокруг меня, ее веки закрываются, тело сжимается.

Вот причина, по которой я не развернул ее лицом к стене. Ее губы слегка приоткрыты, на щеках яркий малиновый румянец. Ресницы отбрасывают тень на светлые скулы, брови нахмурены, с губ срывается череда ругательств.

— Бл*дь, Зет. О… дерьмо, черт возьми, засранец. Еб*ть, Зет. Бл*дь. Ахх, дерьмо. Оо, ЗЕТ!

Это словно музыка для моих извращенных ушей.

Она безвольно падает на меня, и я знаю, что не может идти речи о том, чтобы отпустить ее. После произошедшего, Слоан не сможет стоять. По крайней мере, ближайшие полчаса или около того. Прижимаю ее к себе и выключаю душ. Голова девушки прижимается ко мне; она прислоняет щеку к моему плечу, и это практически выбивает из меня гр*баный дух. Она прижимается ко мне, словно мои объятия самое безопасное место.

Я еще не готов отпустить ее, поэтому выхожу из ванной с ней на руках, все еще обвивающей меня ногами, в свою спальню, на коленях забираюсь на кровать. Наклоняюсь вперед и кладу ее на середину смятых простыней.

Отклоняюсь назад и ловлю ее сонный взгляд, направленный на меня.

Бл*дь. Бл*дь, бл*дь, бл*дь! Что бы я делал, если бы на ее месте была другая девушка? Я никогда не был мудаком, который после секса заставляет свои завоевания одеваться и убираться с глаз долой, но я точно не хотел с ними тусоваться. Я уходил. Исчезал словно Гудини (прим. пер.: Гарри Гудини — американский иллюзионист, филантроп и актер. Прославился разоблачением шарлатанов и сложными трюками с побегами, и освобождением). Но с ней…

Я опускаюсь на живот, проводя рукой вниз по ее телу, раздвигая ноги.

— Что ты делаешь? — спрашивает она.

— Подписываю свой шедевр.

Чувствую доказательство моего присутствия внутри ее тела. Пальцами, покрытыми спермой, провожу по складкам ее киски, заставляя дрожать, поднимаюсь выше. К бедрам. По бедрам. Животу. Груди. Сексуальной гр*баной впадинке у основания горла. Слоан лежит, наблюдая с напряженным выражением на лице, позволяя мне помечать ее. После того, как я заканчиваю, она берет мою руку, подносит ко рту; языком медленно облизывает кончики моих пальцев, вздрагивает, когда берет мой указательный и средний палец в рот.

Ни одна женщина не делала этого раньше. Ни одна женщина не вызывала у меня желания заявить на нее права. И ни одна женщина не заявляла на меня прав.

Часть меня, бл*дь, хочет убежать подальше от первобытного желания, которое я испытываю, желая удержать эту женщину… но, другая огромная часть меня хочет, чтобы сказал: «Нах*й все это». Потому что убью любого мужчину, который попытается прикоснуться к ней. Я убью любого мужчину, который посмеет, бл*дь, взглянуть на нее. Уничтожу всех и все, что может разрушить это. Нет смысла бороться.