Вечная история

1 глава

Историй всего четыре.

И сколько бы времени нам не осталось,

мы будем пересказывать их —

в том или ином виде. Хорхе Луис Борхес

— Какая же вы счастливая!

Восторженные голоса и вздохи сотрудниц за спиной только усиливали состояние эйфории от восторга и восхищения.

Рони Таймер, старший адвокат серьезной юридической фирмы, стояла на пороге собственного кабинета, прижав руки к губам, чтобы не пищать от восторга, как девчонка. Её кабинет затопила красная волна цветов с вкраплениями нежно-розового и насыщенно-бежевого, и это море источало волны дурманящего аромата свежих роз.

Откуда в офисе нашлось столько ваз, разных размеров и оттенков? Стеклянные, керамические, даже пластмассовые, они стояли на столе, на окнах, на полу.

Не иначе как со всех кабинетов собрали, подумала Таймер. И окно нужно срочно открыть, чтобы не подурнело от счастья. Но занудные мысли быстро исчезли в водовороте восторгов. Своих собственных и раздавшихся за спиной.

Не в силах скрыть улыбку, Рони повернулась к двери, где столпились взбудораженные сотрудницы, и, лихорадочно сверкая глазами, кивнула.

— Да! Я очень счастливая!

Из соседнего кабинета выплыла Лана Руби, начальница отдела финансирования. Окинув придирчивым взглядом собравшихся в коридоре и виновницу вздохов и охов, а потом — утопающий в цветах кабинет, она не без ехидства в голосе спросила:

— Ты все-таки выходишь замуж?

Оставалось только кивнуть в ответ.

Лана — высокая стройная брюнетка с короткой стрижкой — была всего лишь на год старше Рони, но двигалась по карьерной тропе стремительно и с нежностью бульдозера, загоняя в землю всех осмелившихся встать на её пути. Острый ум в сочетании с выразительной, яркой внешностью и уважение только собственных целей были её личным рецептом успеха. Сотрудники фирмы называли Руби за глаза Нагой и старались лишний раз не попадаться ей на глаза. Карьерные дороги Рони и Ланы почти не пересекались, поэтому между ними соблюдалось хрупкое перемирие, в котором Руби считала себя вправе проявлять легкое снисхождение по отношению к соседке по кабинетам.

— Ой, девочки, я даже не берусь предположить, насколько красивым было предложение руки и сердца, — закатив глаза, с придыханием проговорила Карина, секретарша отдела, невысокая полненькая хохотушка с копной коротких русых кудрей, делавших её похожей на одуванчик. Милый и обаятельный.

— Лучше и не представляй, у тебя на это даже в уме ваз не хватит, — плеснула холодной воды в горячий костер восторгов Лана.

Карина сверкнула в сторону Наги обиженным взглядом и демонстративно повернулась к Рони.

— Ой, мисс Таймер, — прижала она ладони к огромным грудям, — это такое великолепие!

— Не великолепие, Карина, а самое настоящее вонючее безобразие, — продолжала портить настроение Лана, — передай своему жениху, Рони, что сотрудницы им недовольны, — и объяснила, заметив изумленные взгляды собравшихся: — Он безнадежно испортил представление о настоящих мужчинах в глазах половины сотрудниц нашей фирмы и затруднил тем самым многим из них поиск женихов.

Слова Ланы получили в награду сдержанные улыбки, и Нага величественно проплыла в сторону кабинетов высокого руководства.

Смех, вздохи, поздравления…

Но нужно было приступать к работе, и скоро зрители разбрелись по своим местам, оставив Рони на пороге её кабинета, в котором заполненный аккуратными стопками документов стол казался островом в море благоухающего розового сумасшествия.

Пришлось приложить немало усилий, чтобы настроиться на рабочее настроение: стойкий аромат цветов, сами цветы и маленькая записка на столе — «Спасибо за то, что полгода назад сказала мне ДА» — не давали Рони сосредоточиться и возвращали мысли к тому вечеру, когда Крис делал предложение.

Это было действительно красиво и романтично. А еще трогательно. Потому что Крис Ламберт, важный и представительный владелец юридической кампании, признанный ловелас и завидный жених, выглядел очень мило в дорогом костюме, но с растрепанной прической. Он сильно волновался и теребил рукой волосы, запинался, теряя заготовленные ранее слова. Кристиан Ламберт просил её руки. Руки Рони Таймер!

Она смотрела на красивое, раскрасневшееся от волнения лицо, на ухоженные руки, сжимавшие маленькую, обшитую темно-бардовым бархатом коробочку с аккуратным перстнем внутри, и думала, что тоже любит этого мужчину.

Но самое главное, Крис казался надежным и был похож на того, кто мог бы исполнить обещание спокойного счастья.

Именно такого и хотелось Рони Таймер.

Кто бы мог подумать, что их совершенно недружелюбное знакомство, почти противостояние, когда две юридические фирмы столкнулись интересами в одном и том же деле, за два года пройдет этапы вражды, заслуженного уважения, интереса, и в итоге выльется в романтические ухаживания, а потом — в любовь и свадьбу, до которой оставалось меньше двух недель.

После долгих лет учебы, работы, продолжительных или скороспелых отношений, в которых все время чего-то не хватало, Рони, наконец, встретила мужчину, пробудившего в ней желание создать семью, и то, что путь друг к другу был долгим, говорило лишь о серьезности и надежности их отношений. А необычные всплески романтичности Криса окрашивали последние дни до замужества в более яркие краски.

Рони подошла к окну, глядя на городской муравейник далеко внизу и вспоминая свой разговор с Дейзи, во время которого поняла, что готова к серьезным решениям.

Это случилось незадолго до предложения Криса.

Ре, которая хоть и сменила фамилию, выйдя замуж, для Рони все равно оставалась Ре. Они давно стали самыми близкими подругами, потерявшись всего на пару лет после того, как Дейзи уехала с семьей в Европу. Но однажды пасмурным днем, когда Рони, спасаясь от дождя и тоски, зашла в огромный шопинг-мол, девушки столкнулись у магазина дорогого белья. Ре недавно вернулась в город, а Рони училась жить с разбитым сердцем, чувствуя себя Джульеттой, кинжал которой оказался бумажным.

С короткого разговора в кафе возобновилась школьная дружба, которая со временем окрепла и достигла того уровня, когда ежедневные разговоры при встрече или по телефону стали обязательным атрибутом повседневности. Самые сокровенные тайны и секреты выносились на суд подруги с убежденностью, что если она и не поймет, то точно не осудит даже за самые большие глупости.

В тот вечер полгода назад они сидели у Ре на кухне, потягивая красное вино, и болтали о жизни.

— И что, этот со всех сторон завидный жених уже сделал тебе предложение? — вопрошала Дейзи.

— Нет. Но обязательно сделает. И я чувствую, что это произойдет очень скоро.

— Хочешь сказать, что на этот раз ты уверена в своих чувствах и решила ответить «Да»?

— Я решила выйти замуж, Ре! Сколько можно сомневаться! Не ты ли все время говоришь мне о важности создания семьи для заковавшей себя в железную броню мышки?

— Я, — согласилась Дейзи и подобралась к любимым темам — тем самым, которые спешила обсудить с Рони на переменах в школе. — И как Красавчик Крис в постели? Ты не подумай, он мне нравится. Из всех твоих случайных знакомых и постоянных поклонников этот преуспевающий владелец юридической фирмы оказался самым нормальным мужиком. К тому же, он умен, что необходимо для такой зануды, как ты. И богат, что важно при твоих заработках, чтобы у мужчины не развивался комплекс неполноценности. Для утверждения кандидатуры Кристиана Ламберта в мужья осталось только оценить его в постели.

Рони махнула рукой, рассмеявшись над показной серьезностью подруги,

— Дейзи, можно подумать, ты себе мужа выбирала, как мне сейчас расписываешь. Помню твою случайную встречу на перекрестке, опьяняющую страсть и замужество, случившееся прежде, чем ты выучила, как правильно произносить фамилию жениха.

— Мое счастливое замужество — случайность. А свою фамилию я до сих пор произношу с трудом — Митхопадхяй! Это кому же, кроме меня, такое может достаться? Просто наказание какое-то! И приходится теперь мучиться моим детям…

У Дейзи и Раула их было трое.

— Хотя нет, для них это как раз полезно, — заключила строгая мама. — Трудности закаляют. Но счастливые случайные союзы, подобные моему, это исключение, а у тебя уже был неудачный опыт семейной жизни, так что к твоему замужеству мы вынуждены подходить со всей строгостью и при тщательном отборе кандидатов…

Рони опять рассмеялась, глядя на подвыпившую подругу. Ре напоминала миниатюрную приукрашенную и ухоженную версию Карины. Та же копна кудрявых русых волос, удивительно милое и очаровательное лицо, тело, напоминающее свежеиспеченную сдобу. Материнство и замужество сгладили острые черты лица Дейзи, добавили несколько килограммов, сделав ее при этом только привлекательней, хотя сама Ре бесконечно жаловалась на избыточный вес и изводила себя то одной, то другой диетой. Результат был неизменным — через несколько недель с трудом похудевшая Дейзи объявляла, что качество жизни и приятные впечатления важнее одежды маленьких размеров и бросалась во все тяжкие, стремительно набирая потерянные килограммы.

— Мы вполне устраиваем друг друга в интимном плане, — несмотря на популярность темы в прошлом, Рони было неловко говорить о своих отношениях с Крисом. Слова находились только какие-то дурацкие, безэмоциональные, а щеки начинали подозрительно гореть. — Мне хорошо с ним.

— Никаких особых восторгов в твоем голосе я не слышу. И вообще, ты так говоришь, что не похоже на стремление находиться в постели постоянно.

Рони недовольно поморщилась.

— Дейзи, мне не восемнадцать лет, да и Крису почти тридцать пять. Нам хорошо вдвоем, это главное, и я верю, что у нас будут замечательные дети, хотя пока я еще и не забеременела.

Дейзи замерла с бокалом у рта и посмотрела сквозь него на подругу:

— Ты хочешь сказать, что не предохраняешься? И как давно ты играешь в игру «Хочу забеременеть»?

Рони неожиданно для самой себя призналась:

— Давно… но! Дейзи! Возможных контактов было очень мало, последние — только с Крисом. И с детьми, как видишь, у меня ничего пока не получилось, — скороговоркой оправдывалась она. — Я даже обследовалась. Со мной все в порядке, врач объяснил все стрессом, нервами, еще какой-то подобной ерундой.

По-мере как Таймер говорила, лицо Дейзи застывало безразличной маской, что было проявлением крайней степени недовольства.

— И свои многолетние эксперименты ты держала от меня в секрете?

— Ну, так уж и многолетние, — извиняющимся тоном проговорила Рони, — всего-то года три…

— Три?!

Лучше бы она молчала, потому что теперь не собиралась молчать Дейзи…

— Три года ты пытаешься стать матерью-одиночкой и ни разу мне об этом не сказала?

— По-твоему, нужно было сообщать о каждой неудаче?

— Конечно! Я разве похожа на подругу, которой надоедают признания в твоих глупостях?

— Нет, но…

— Если я не стану первой, кто услышит о том, что у тебя получилось забеременеть, то привезу тебе своих детей на выходные и оставлю с ними наедине — набираться опыта.