Роковое наследство

— А как зовут твоего сына? — спросил Бруну.

— Рафаэль, — ответил Зе.

— А он знает, что ты его отец?

— Конечно, я наведываюсь туда, и, по чести сказать, не так уж редко, — откровенно ответил Зе.

— А, если паренек будет звать тебя отцом, как ты объяснишь это Донане?

— Я постараюсь объяснить что-то своему сыну, он у меня смышленый, — не слишком уверено сказал Зе.

Беспокоило его и другое: как отпустит внука старуха? Для нее после смерти дочери — единственный свет в окошке. Но ведь рано или поздно она все равно должна его отпустить, так что это вопрос только времени. Она должна понять. Должна смериться. Но это легко только сказать. Зе понимал страдания старой женщины и заранее жалел ее и сочувствовал, но ничем не мог помочь и даже не мог пообещать утешения.

Старая индианка и впрямь не хотела отпускать внука. Нечего ему делать у белых людей. Он индеец и пусть остается индейцем.

— Он им и останется. Но только получит образование, сможет сам решить, чего он хочет от жизни, — пытался втолковать ей Бруну выгоды свершившейся перемены.

Но для старухи все это было пустым звуком. И тогда в разговор вступил Зе.

— Я отец, и я забираю сына. Женщины не растят воинов. Через год ты сама отдала бы его в мужские руки, а я его забираю сейчас.

Против этого старуха ничего не могла возразить. Зе говорил на понятном ей языке, и она вынуждена была смириться.

Проводив каноэ, увозившее в неведомые дали ее внука, старая индианка заплакала.

А Бруну и Зе, глядя на маленького индейца, тихо сидевшего в лодке, думали: как-то сложится его судьба?..