(не)моё чудовище

Да и глупо с моей стороны так эмоционально переживать нашу близость. Он всего лишь помог мне удержать равновесие!

- Похоже, ты травмировала ногу, - говорит Смирнов, красноречиво поглядев вниз. - Красивые туфли.

- Ботильоны, - на автомате поправляю я, - Спасибо. Все нормально, не стоит беспокоиться…

- Ты не сможешь идти сама.

- Конечно, смогу! - возмущаюсь я, - Это всего лишь небольшое растяжение, экая невидаль… Ой!

А кинцо-то продолжает форсировать, черт возьми!

Потому что Смирнову опять плевать на мои слабые трепыхания. Конечно! Он ведь такой огромный! Даже я, со всем своим лишним весом, кажусь почти крошкой! И потому с такой легкостью он подхватывает меня под коленки и взметает вверх, будто во мне нет всех тех килограммов, которые Махловский так настойчиво убеждал меня скинуть.

Я взвизгиваю и инстинктивно обхватываю толстую шею чудовища руками. Непроизвольно прижимаюсь и задерживаю от восторга дыхание.

Потому что это охрененное ощущение! Крепкие мужские объятья… Терпкий мужской запах… И сила! Боже, сколько же в нем силы и уверенности! И потрясающей властности, от которой так кружит голову…

Махловский же тоже властный. Но, как оказывается, эта самая властность бывает разной. Чудовищу плевать на мои слова, но только потому, что я действительно травмирована и вряд ли могу справиться сама, без помощи. И так ведь было всегда! Проглядывая невесть почему вспыхнувшие картинки нашего недолгого общения со Львом, я не могу не отметить, что он беззастенчиво совал свой нос во все мои дела. Но при этом встревал в самый, как оказалось, подходящий момент.

Вот и сейчас. Да, данная сцена очень напоминает кадр из фильма, но ведь это не больше, чем помощь пострадавшей женщине, правда?

Смирнов подходит к своей машине, а выскочивший с водительского места парень в черном костюме тут же учтиво открывает заднюю дверь. Мужчина без какого-либо труда складирует меня на упругое кожаное сидение, и сам, обойдя машину позади, садиться рядом.

- Мне вообще-то на работу надо! - возмущаюсь я, прижимаясь к двери и дергая ручку. Но немного запоздало - она уже заблокирована. - Пусти меня, Смирнов! Откройте дверь!

Я зло толкаю ладонью спинку кресла водителя, но тот даже не вздрагивает.

- Давай в ближайший травмпункт, Алексей, - командует Смирнов, - У нас тут девушка ранена.

- Мне на работу надо! - повторяю я упрямо, кидая на чудовище взгляд, полный, как я надеюсь, праведного гнева и раздражения.

- Позвони и предупреди, что не сможешь. Ты уходишь на больничный.

- Какой еще, к черту, больничный? - зло цежу я сквозь зубы, - Ушиб и растяжение - не велика печаль.

- Осложнения хочешь? - ухмыляется Смирнов и, протянув руку, кладет свою ладонь на мое оголившееся из-за задранного подола платья бедро. Точнее говоря - его внутреннюю часть.

Я вздрагиваю и снова дергаюсь, гладя на длинные мужские пальцы на своей коже. И хотя она под капроном колготок, жар ладони чудовища я чувствую ярко и обжигающе - до самого нутра, до дерзкого скачка сердца под ребрами. Эта ладонь оглаживают бедро и забираются выше, под ткань, мягко и одновременно крепко сжимая кожу.

- Прекрати! - жестко приказываю я, хватаясь за шаловливые пальцы мужчины и пытаясь застопорить их движение, - Ты что творишь?! Сволочь!

- А что, собственно, такого произошло? - безмятежно интересуется Смирнов, - Я затронул твою женскую гордость, не так ли? Признаю. За это прости. Но оставишь свои обидки на потом, когда мы разберемся с твоей ножкой?

Продолжая держать свою руку у меня под платьем и поглаживать ставшей горячей кожу, Смирнов достает из внутреннего кармана великолепного, темно-серого цвета, так подходящего к его глазам, пиджака телефон, быстро нажимает кнопку вызова и прижимает к уху.

- Нет, - говорит в ответ на вопрос своего собеседника, - Планы поменялись. Я свяжусь с тобой позже. Предупреди там, что Самойловой Вероники сегодня не будет.

Смирнов несколько секунд молчит, слушая. В это время я возмущенно пыхчу и порываюсь сказать что-нибудь этакое, но под тяжелым взглядом мужчины невольно затыкаюсь. Из-за чего злюсь еще больше. Особенно на себя.

- Нет… - повторяет он, - Нет… Да… Угомонись уже, сколько можно?.. Да. Она упала и поэтому уходит на больничный… Нет! Все, отбой!

Оскалившись, Смирнов резко сбрасывает вызов и слегка наклоняется в мою сторону. При этом его на некоторое время замерзшие пальцы вдруг юрко проскальзывают туда, где приличия испаряются окончательно, и я порывисто втягиваю носом воздух.

- Сопишь, как котенок, - опаляет своим дыхание мое ухо Смирнов, практически прижавшись ко мне. Ему не трудно, он же высокий, даже смещать свою задницу по сидению не надо.

И все-таки мои щеки предательски вспыхивают, а сердце пропускает удар и тут же пускается вскачь.

Чувствую себя девчонкой - молодой и совершенно неопытной, которая млеет от неожиданного внимания. Это пипец, как злит, ведь Смирнов - последний, с кем бы мне хотелось таковой себя ощущать.

Да еще и в машине! С посторонним человеком впереди! Да я такого стыда в жизни не переживу!

Но трудно сопротивляться соблазну… Такому сладкому… И такому порочному. Запах чудовища, а также его аура, насквозь пропитавшие шикарный салон автомобиля, сносит мою крышу напрочь и заставляет инстинктивно подчиниться властному напору. И раствориться в его чувственных поглаживаниях, мгновенно вызывающих отклик в каждой клеточке такого податливого и продажного тела.

Да уж… Кошмар, но продается оно легко. Всего-то и надо, что слегка надавить сквозь капрон и трусики на губки да провести слегка колючим ворсом бороды по нежной и чувствительной коже щеки.

Ну и куда подевалась треклятая злость? Куда испарилась обида и состояние несчастной, несправедливо обиженной женщины, которая зареклась связываться с козлами?

А капитулировала она! Задрала вверх свои лапки, да глазки закатила, с наслаждением принимая уверенные касания и подчиняясь теплому, такому возбуждающему дыханию! Позорно сдалась и пожелала быть плененной!

Самойлова! Твою мать! Собери себя уже в кучу! Что за позорная лужица?!

Этот мужик обманул тебя! И воспользовался! А теперь хочет сделать это еще раз! Оно тебе надо?!

Конечно, не надо!

Но как же, черт возьми, соблазнительно! Как же сладко!

- Потише, девочка, - усмехается чудовище.

Как будто это моя вина!

- Тогда убери свою руку! - шиплю я рассерженно, одновременно желая, чтобы он этого не делал.

Головная боль, кстати, прошла. Зато появилась призрачная надежда получить столь долгожданный оргазм.

И плевать, что мы в машине! Да еще и не одни! Уже - плевать!