Роковое наследство

Глава 29

Управляющих и в самом деле не порадовало решение хозяина. Они были знатоками своего дела, разбирались в разведении бычков до тонкости, проработали на Бруну всю свою жизнь, но так и остались простыми работниками. Им и в голову не приходило, что они могут стать компаньонами своего патрона, Мясного Короля.

А теперь вышло так, что Король пригласил к себе людей неизвестных, неумелых, и не просто пригласил, а собирался сделать их своими компаньонами. Старые работники Бруну невольно почувствовали себя обиженными.

Маурити прямо высказал хозяину свое желание:

— Сеньор Бруну, я бы тоже хотел участвовать в обустройстве новых ферм. В быках я смыслю больше Режину.

Бруну в ответ только вздохнул, не сомневаясь в справедливости слов Маурити. Но ведь всем он помочь не мог. И потом, его работники не могли жаловаться на нищету. У них было все, чего только они могли пожелать. А те люди, которых он звал к себе, голодали.

Тем не менее Бруну чувствовал, что его новое решение вызвало у всех окружающих его недоброжелательство и настороженность. Однако это его нисколько не смущало — он привык принимать решение сам и всегда отвечал за них.

Но на этот раз выяснилось, что решение принимает ни он один.

Через несколько дней Режину позвонил и сказал, что благодарит за предложение, но, обсудив его, люди решили отказаться от заключения договора.

Бруну мгновенно вспыхнул и разозлился. Только что он был всемогущим благодетелем, он был добр, великодушен и чувствовал необыкновенный прилив расположения к тем, кого собирался облагодетельствовать. Но у обездоленных, голодных людей оказались свои представления о добре и справедливости, им не понадобился благодетель…

— Тому, кто отказывается от помощи, помочь невозможно, — сердито сказал Бруну Луане. — С меня, дорогая, довольно! И если ты вздумаешь по-прежнему дружить с ними, мы с тобой поссоримся!

Луана огорчилась, но подумала, что позже сумеет переубедить Бруну. Он слишком добрый, хотя и вспыльчивый человек и скоро переменит свое мнение о ее друзьях и поймет, что и бедные люди имеют право на уважение, а не только на кусок хлеба.

Оба они даже не подозревали, как не просто было Режину отказаться от столь заманчивого предложения.

Вернувшись из Рибейран-Прету, Режину собрал обитателей лагеря, рассказал о предложении Бруну и спросил:

— Кто пойдет со мной на земли, предоставленные нам Мясным Королем?

Ответом ему было молчание. Люди принялись мучительно думать. Они прекрасно поняли, что это выход только для небольшой горстки, а все остальные опять останутся без земли и вдобавок лишится своего предводителя Режину.

Потолковав между собой, покричав и поспорив, они наконец дали ответ Режину:

— Мы считаем, что нам всем лучше отказаться от этого предложения и продолжать борьбу за землю. Правительство должно принять закон и наделить нас землей, иначе мы навсегда останемся нищими!

Режину потратил немало времени на то, чтобы просветить темных и забитых людей, он старался научить их читать и писать, и мало-помалу они обучились грамоте и стали читать книги. Ответ, который он получил, был результатом его стараний, и Режину это оценил. Так как же он мог отвернуться от тех, в кого вложил столько сердца? Как мог променять их общую жизнь, общие надежды на каждодневное благополучие?

— Что ж, я согласен, — произнес он. — Вы правы так мы и поступим.

Режину был согласен с большинством голосов, а Жасира нет.

— До каких пор мы будем есть чужой хлеб, который получаем как милостыню? — возмущено спросила она. — Скольких людей мы устроили, а они промотали полученное? Другие и думать забыли о нас. Мы что, до конца своих дней будем скитаться по дорогам?

Она сердито и устало смотрела на мужа, а тот подавлено молчал. По-своему была права и Жасира. Люди приходили и уходили, а они вечно оставались среди тех, кто не нашел еще своего счастья. Неужели их судьба — это устраивать судьбы других людей?

— В общем, мы с сыном уходим, — спокойно и устало сказала Жасира. — Когда ты перестанешь мечтать, мы вернемся.

Такого Режину не ждал. Он не мог представить себе жизни без Жасиры, без сына… Жена всегда была ему верной помощницей.

— Ты не можешь оставить меня, — растеряно произнес он.

— Могу, — ответила Жасира. — Ты не знаешь, до какой степени я устала…

Бия увела Жасиру и принялась уговаривать ее не оставлять мужа.

— Нет, не уговаривай меня, — отвечала худенькая, измученная Жасира, которая была всегда такой отважной и мужественной. — У меня нет больше сил. Мы вступили в борьбу, потому что Режину хотел иметь свою собственную землю. А теперь, когда ему дают землю, он отказывается от нее и хочет продолжать борьбу. А я хочу воспитывать ребенка, хочу, чтобы он учился. Мне нужно думать о будущем!

Жасира хотела сказать еще что-то, но тут подошел Режину и обнял ее.

— Погоди! Не спеши! — попросил он. — Мы захватим еще одно имение и не дадим себя выгнать оттуда! Вот увидишь, у нас будет земля для всех!

Но Жасира печально, очень печально посмотрела на мужа, она чувствовала усталость.

Маркус был в бешенстве, он рвал и метал. Только что позвонила Лилиана и сказала ему, что Рафаэла стала невестой Отавинью и через неделю выйдет за него замуж.

Он готов был не поверить Лилиане, заподозрить ее в интриге, но Лия подтвердила:

— Так оно и есть. А что удивительного? Ведь на карту поставлено такое большое состояние!

— Ты с самого начала была настроена против Рафаэлы! — заорал Маркус. — Она никогда тебе не нравилась! Только поэтому ты так говоришь!

— Я говорю правду, — отрезала Лия. — Если не веришь, проверь!

Пусть не сразу, но Маркус все-таки поднял телефонную трубку и позвонил. Подошла Рафаэла.

— Это я, Маркус, — сказал он и тут же услышал короткие гудки.

Но он не собирался отступать и снова позвонил в Минас-Жерайс.

— Рафаэла, — начал он мягко и на этот раз удостоился ответа:

— Здесь есть только Мариета Бердинацци! Прошу вас больше не звонить!

Что ж, искомое доказательство он получил — Лия оказалась права: состояние было слишком большим! Маркус тут же подумал, что хорошо бы поехать и убить Отавинью. Взять пистолет и убить. Как собаку!

Но вместо Отавинью ему подвернулся под руку Светлячок. Его сияющие лицо было нестерпимо для Маркуса, и он с оскорбительной усмешкой процедил:

— Наконец-то отец купил счастье своей дочери! Я ведь не ошибся: он дал тебе быков и ты женишься на Лие?

Апарасиу мгновенно вспыхнул и хотел двинуть Маркуса в зубы, но сдержался. Много оскорблений он слышал в этом доме, но всему есть предел. Если он терпеливо выслушал отца Лии, то это было понятно. Но терпеть еще и Маркуса?! Стать мальчиком для битья в богатом доме Лии, где каждый под свое плохое настроение мог его шпынять и гонять? Нет уж, увольте!

Апарасиу с яростью хлопнул дверью. Семейство Медзенга преувеличивало значение своих денег. Нет, не все на свете можно было купить за деньги!

Лия искала Светлячка, звонила ему и не могла нигде найти. Она поняла, что брат что-то наговорил Апарасиу.

Маркус особенно и не отпирался: ну, ляпнул что-то про тебя да про быков! Глупость, наверное, сморозил!

Лия вспыхнула и обругала его:

— Какой же ты гад! Тебе плохо, и ты решил мне все испортить, — крикнула она звенящим от слез голосом, сжимая кулаки.

— Что-что, а жениться на ней не буду! — говорил, сжимая кулаки, Светлячок.

А Кулик слушал его, и радостный огонек загорался у него в глазах. Похоже, что их дуэт воскресал! Похоже, они снова будут петь вдвоем! Сказать по честь, он был рад решению друга!

— Правильно поступаешь, старик, — поддержал он друга.

Но тут в разговор вмешалась обиженная за Лию Лурдинья.

— Тогда ищите себе пристанище, потому что вы живете в ее квартире! — заявила она, и парни озабочено переглянулись.

Бруну хотел как можно скорее оформить брак с Луаной, но для этого ей было необходимо свидетельство о рождении.

— Послушай, а ты случайно не помнишь, где тебе было выдано это свидетельство? — спросил он ее. — Ты помнишь, где родилась?

— Под повозкой, — рассмеялась Луана, — а в свидетельстве… в свидетельстве было написано… — Луана старательно пыталась припомнить, что же было написано в ее свидетельстве, и вдруг отчетливо увидела буквы и радостно воскликнула: — Веракрус!

— Отлично! Туда мы с тобой и поедем, — отозвался обрадованный Бруну.

Он не стал откладывать поездки, и они с Луаной помчались в Веракрус прямо в контору нотариуса.

— Нам, пожалуйста, копию свидетельства о рождении Мариеты Бердинацци, — попросил Бруну.

Нотариус с любопытством посмотрел на него.

— Кто такая эта Мариета Бердинацци и почему так небрежно обращается со своими бумагами? Не так давно у меня уже брали копию свидетельства, — сказал он.

Луана с Бруну переглянулись. Они прекрасно поняли, кто именно брал это свидетельство.

Однако нотариус свидетельство им выдал, так что препятствий к женитьбе больше не было.

Вечером Бруну пытался образумить сына, который, казалось, совсем потерял голову от своей любви к племяннице вора Жеремиаса.

— Эта Рафаэла — самозванка. Думаю, что она и не Рафаэла вовсе. За свои бесчестные махинации старый вор заслужил и подлога, и обмана какой-то авантюристки, но ты-то тут причем? Пусть она и дальше морочит голову старому разбойнику. Забудь ее. Опасно иметь дело с ненадежными людьми. К тому же рано или поздно, она останется у разбитого корыта — все равно наследство отойдет Луане!

«Если бы я мог позабыть ее, как бы я был счастлив! — думал про себя Маркус, и в ушах его отчетливо звучал голос Рафаэлы: здесь есть только Мариета Бердинацци! — Я выясню, какую игру ведет Рафаэла! И выясню прямо у нее! Спрошу в лоб!» — пообещал он себе.

Действовала Рафаэла решительно, но чувствовала себя очень несчастной. Она постоянно думала о Маркусе. Она страдала без него и считала себя предательницей. Несмотря на согласие выйти замуж за Отавинью, она всячески избегала его. И когда он пытался поцеловать ее, тут же ссылалась на нездоровье и уходила. Отказалась Рафаэла и от венчания в церкви. Зачем ей было брать лишний грех на душу?

Отавинью не слишком нравилось отношение к нему невесты, но что он мог поделать? Только терпеть. Хотя бы до свадьбы, а уж там… Пока же он всячески убеждал себя и окружающих, что у них все в порядке, все идет лучше некуда!

— Рафаэла — такой прекрасный человек, — твердил он Жудити, а та молчала, лишь изредка недоверчиво покачивая головой.

Жудити понятия не имела, какой Рафаэла человек, хотя уже не один месяц прожила с ней бок о бок.

Зато старый Жеремиас был в восторге от перемены.

— Ну и свадьбу я вам закачу! Ну и праздник отгрохаю! — обещал он, прищуривая свои черные хитренькие глазки. Ему было на все наплевать, лишь бы все выходило так, как его устраивало!

Пока все шло как по маслу и у Ралфа с Лейей: на днях она должна была получить развод. Ралф больше уже не снимал своей собственной квартиры, а перебрался к ней в отель, с тем чтобы вскоре переехать в одну из квартир, которые подарил ей Бруну.

Квартиру Ралфа сняла Сузана. Так что он всегда при желании мог ее навестить там, в привычной для себя обстановке.