Тридцать девять и девять

Глава 17

Это был большой вопрос — кто именно и для кого проводил экскурсию по Севастополю в выходные, когда Данил решил получше познакомить Элину с городом. Он просто поражался ее владению вопросами истории, фактами биографий основателей этого Черноморского форпоста и даже сведениями об использованных в исторических сооружениях стройматериалах. И про барельеф из альминского камня на Драконьем мостике Данил узнал, и что мостик этот — вовсе не «место поцелуев», как принято считать среди простого народа, а памятник в честь героической обороны города во время Крымской войны. Романтики в разговорах с ней по-прежнему не складывалось.

— Так, про скульптора Пеличио я понял, — косился Давыдов то на каменного льва, охраняющего широкую лестницу у Графской пристани, то на своего грамотного экскурсовода, которому абсолютно ничего нового не мог рассказать. Даже соврать не получалось — она лишь веселилась от его изобретательности относительно новых версий известных фактов и событий. — Но сейчас ты точно мне не ответишь, спорим? — развлекал он Элю пародией на светскую беседу. — Скажи, кто такой Панцержанский?

Он старательно, с трудом выговорил эту фамилию, победно на нее уставившись, но она лишь засмеялась, от него отворачиваясь.

— Командир Морских сил в двадцатые-тридцатые годы… Окей, точные даты не скажу. Но арестован и расстрелян в тридцать седьмом. Правильно?

Она выжидательно подняла свои тонкие брови, но что мог сказать Давыдов? Да он понятия не имел, правильно или нет, зато точно знал, что на подобные темы спорить с ней в жизни не станет. Впрочем, спорить с ней всегда было бесполезно, а он и не собирался! Он собирался закончить эту познавательную экскурсию, по-быстрому посетить обещанный ресторан и вернуться наконец домой, где и провести с ней вечер, плавно переходящий в ночь, перед началом новой рабочей недели. Мельтешить перед ним, двигаясь по тротуару, заглядывать в глаза и жестикулировать, делясь бесценными историческими сведениями, она могла не до бесконечности. Для этих гибких живых пальчиков Данил знал гораздо более содержательное занятие, чем выразительное размахивание у него перед носом, и еще со знаменитого альминского камня начал думать о том, как бы поскорее этот культурный поход свернуть.

Он специально как следует подпоил ее в ресторане, прекрасно зная, какой она бывает, расслабившись от алкоголя. Немного опьянев, она еще за столом начала смотреть на Данила характерным зазывным взглядом немного прикрытых глаз и поерзывала на стуле, непроизвольно поправляя одежду так, будто вылезти из нее хотела, и если бы такая возможность была, он бы точно взял ее прямо на столе или в крайнем случае в такси, где она уже совершенно не переживала о том, что смущает водителя своим развязным поведением. Она сама сдирала с него рубашку, оказавшись в прихожей, и Данил снова полностью терял над собой контроль, когда Эля, казалось, заматывается в его руки и хочет активных действий, и требует еще, будто бы желая испытать предел его сил и возможностей.

Жаль, что это приводит к алкоголизму… Он поил бы ее каждый день! И он все-таки вцепился в этот раз зубами в ее шею сзади, доведенный до одури спиральным пушком на ее холке, а с утра она, бедная, пыталась рассмотреть в зеркале, что у нее там болит.

След от укуса был впечатляющий. Данил поспешил ее отвлечь, приготовив традиционный кофе и уже привычно пожалев, что нужно уходить на службу. Черт бы подрал этих начальников с их коллективным сговором относительно отказа ему в отпуске! Им развлечение, а Давыдову — адские муки в течение всего рабочего дня…

***

Кофе у него получился отвратительным, Эля всего один глоток смогла сделать, удивившись непривычно гадкому запаху. И лишь сделала вид, что в восторге от его ухаживаний, на самом деле желая ему поскорее убраться, чтобы снова можно было свалиться в постель, не разговаривать и не шевелиться. Чувствовала она себя ужасно после вчерашнего перебора, хотя, казалось, выпила не очень-то и много. Это от его близости, наверное, она теряет чувство меры и ведет себя настолько свободно, что теперь до ужаса стыдно. Ни с кем другим за ней такого не наблюдалось, а Стив вообще считал ее едва ли не фригидной. Инфантильной и закомплексованной — это точно. И постоянно старался раскрыть ее как женщину, бедный… Посмотрел бы на нее вчера вечером — прозрел бы насчет ее раскрепощенности! Но почему с утра так плохо и так болит шея…

Внезапный телефонный звонок остановил ее намерения подняться и снова подойти к зеркалу. Эля не собиралась отвечать, непроизвольно подтянув к лицу край одеяла. Все местные друзья и знакомые прекрасно знают, что Данил в это время на службе. Однако звонок повторялся снова и снова, и Элина начинала понимать, что кто-то старается во что бы то ни стало дозвониться. Похоже, лично до нее, не теряя терпения и настойчиво посылая ей по проводам сигналы.

Ну не съедят же ее по телефону, в самом деле! Всегда можно просто прервать разговор.

— Ну, здравствуй, невестушка наша пропавшая, Киев на линии! — с ходу, лишь услышав, как взяла она трубку, весело сказал ей уверенный мужской баритон. Она с первого же звука поняла, кто это звонит, и сердце чуть не выпрыгнуло от испуга. — Где носило тебя столько времени, не подскажешь случайно? Рассказывай, как там обстановочка у вас, как мореплаватель наш в этот раз, не позорит фамилию? — казалось, он с трудом сдерживается, чтобы не рассмеяться, и Элина невольно улыбалась тоже, понимая, что никаких ответов от нее не ждут, и это вовсе не экзамен на пригодность, а просто искреннее желание установить контакт. И так этого контакта сразу захотелось!

— Нет, все на уровне! — в том же тоне, шутя, ответила Эля, мгновенно подхватив манеру разговора. — Кофе в постель, ужин в ресторане, влажная уборочка по расписанию.

— О, вижу, мы с тобой сработаемся! — одобрительно сказал ее деловой собеседник. — Звать тебя как?

— Элина. Эля можно тоже.

— Ага. Принято, записано. Папу Валеру можешь звать Борисовичем. Есть один вопрос серьезный, ляля моя. Ты из Москвы, я слыхал?

— Да, я там…

— Так, машину водить умеешь, признавайся? А хотя… не умеешь — так научишься. Смотри, есть два варианта. Красный «Шевроле» и «Опель» серый металлик.

— Серый металлик! — мгновенно среагировала Элина, слишком поздно оценив свое откровенно наглое поведение.

— А вот я так и думал почему-то! — еще больше обрадовался ее собеседник.

— Есть одна проблема, Валерий Борисович! — все же попыталась она возразить как можно более серьезным тоном. — Данил будет против. Он не хочет машину.

— Ну привет, не хочет! А мы и спрашивать не будем! — все так же уверенно звучал в трубке голос. — Его дело известное: влажная уборочка да пеленки по веревкам. А я ж должен подарок свадебный сделать, правда?

— Да… наверное, — заметно снизила Элина тон, услышав про пеленки, и, вдохнув, решилась на вопрос: — Валерий Борисович, а вы можете мне про Свету что-нибудь рассказать? Она по нему скучает?..

— Кто скучает?! Света? — он, казалось, и вправду сейчас рассмеется. — Вот приедешь — сама все увидишь. Ты лично точно не соскучишься! От Светы, доча, ты никуда уже не денешься, но мы же с мамой Людой еще хотим! Сама понимаешь, Давыдовых много не бывает, так что старайтесь там как положено! Нет, ну а что я не так говорю?.. — произнес он, отвернувшись от трубки, явно отвечая на замечания со стороны, и, вернувшись к разговору с Элиной, ощутимо поубавил веселья. — Ладно, я задачи понял, если что — на связи.

— Спасибо вам. На связи… — сдерживаясь из последних сил, чтобы не зареветь раньше, чем он отключится, выдавила из себя Эля и, положив трубку, закрыла руками лицо, уже не сдерживая слез от этого «доча», от сразу ставшего родным голоса и от стойкого ощущения, что ее только что окатили щедрым, искрящимся потоком любви и радости, будто в какой-то магический круг втащили, внутри которого сразу исчезают все страхи и проблемы. «Давыдовых», — он сказал, и Эля впервые всерьез примерила на себя эту фамилию.

Она прекрасно помнит, какими чужими и безразличными были ей с самого начала все представители надменной семейки Грейс. А теперь это совсем другое, совсем новое чувство причастности к чему-то настоящему, родному и надежному. Вот так бы стоять и реветь от счастья, и ждать с ними встречи, и больше ни в чем не сомневаться…

Элина даже почувствовала себя лучше, посетив душ и с удовольствием занявшись приготовлением обеда. Она еще долго оставалась в своем счастливом состоянии, пока следующий настойчивый звонок не вернул ее к действительности.

Ее отзывают из отпуска. Начальница отдела позвонила лично, чтобы сообщить о приезде группы лондонских финансистов, встреча с которыми в самых высоких кругах должна быть тщательно подготовлена. Их представители прилетают в Москву завтра, и прибыть Элине необходимо в ближайшее время для составления культурной программы в рамках визита дорогих гостей. Дня два у нее в запасе, не больше…

Она не смогла произнести этого, когда Данил, примчавшись в обед, как всегда, прямо из прихожей потащил ее на кровать и таким был нетерпеливым, таким взвинченным, будто они не виделись как минимум неделю.

У него совсем не было времени, он спешил вернуться в штаб и, собираясь быстро пообедать, с большим энтузиазмом набросился на приготовленное Элей тушеное мясо. Но съев всего пару небольших кусочков, удивленно уставился на то, как она трясет солонкой над своей тарелкой.

— Ты шутишь? — улыбнулся Данил, наливая себе воду, чтобы запить ее оригинальное блюдо, которое было пересолено до практически несъедобного состояния.

— Да вроде солила уже раз пять, а все равно пресное какое-то!

— Ну ладно, — пожав плечами, он попытался вернуться к мясу, но есть его было реально трудно, и, сославшись на то, что время у него закончилось, со словами благодарности за чудесно приготовленный обед Данил ушел на службу. Тем более он и в самом деле опаздывал. Вкусы, однако, у нее своеобразные, раньше он этого совсем не замечал! Инопланетянка, что с ней сделаешь…

***

Когда за Данилом закрылась дверь, Элина присела на тумбочку прямо в прихожей, задумчиво рассматривая свой маникюр, который давно пора было обновить. В московский офис с таким не явишься…

Как сказать об этом Данилу, как вообще можно такое произнести? Эле и самой кажется невозможным снова оказаться без него, ведь он наверняка не сможет уехать вместе с ней сразу, ему даже несколько дней отпуска не разрешают… Вот бы наплевать на все и просто остаться, и пусть ее увольняют, подумаешь… Конечно, она очень сильно всех подведет, и наверняка после такого поступка больше никогда не сможет в бюро переводов вернуться, но разве ее Данечка не стоит того, чтобы пожертвовать вообще всем!..

У нее даже дыхание участилось от таких мыслей, ведь нет ничего проще! Но звонок в дверь закончить размышления об окончании профессиональной карьеры не дал. Да она просто нарасхват сегодня! Элина окинула себя в зеркале быстрым взглядом: его тельник закрывает ноги почти до колена, с домашним халатом разницы практически никакой, да и на кого, кроме Данила, ей нужно производить впечатление? Эля смело открыла дверь и с первой секунды поняла, как сильно ошиблась. Не надо было открывать. Не надо было к двери приближаться, и на этот свет ей лучше было бы вообще не появиться!..