Тридцать девять и девять

Глава 10

Осталось совсем немного времени, и все тревожнее становится Данилу. Он чувствует, что порядком измотался в последнее время, в одиночку сражаясь с трудностями на пути к своей заветной цели. Но ничто его уже не остановит. Все будет хорошо!..

— Случилось чего? — стараясь сохранять равнодушный вид, спросила Катя, глядя, как сидящий у нее на кухне Давыдов, привычно не находя никакой темы для разговора, устало лег головой на сложенные руки.

— Нет, почему?.. — рассеянно произнес он, поднимаясь и глядя на часы. — Все по плану у нас. Пошел я домой, наверное. Ты помнишь, что звонишь мне от соседей сразу, если вдруг что-то начинает происходить раньше времени? Тянуть там или болеть…

— Да помню я все! — с досадой отмахнулась Катя и, опустив глаза на свой круглый живот, нерешительно предложила: — Так ты это… Оставайся уже. Посидели бы… Чего ходить туда-сюда? Муж как-никак.

Он ничего ей не ответил, а просто встал из-за стола с тяжелым вздохом и таким выражением лица, будто бы Катя глупость придумала. И ушел, как всегда, и даже не понял, о чем она ему хотела сказать!..

А Данил шел по улице и думал, что пора решаться на разговор с человеком, который должен стать его первым союзником. Давыдов уже слетал в последний раз в Киев, у него собрана вторая часть денег, и все Катины документы готовы. Катя ведь реально может родить уже чуть ли не через неделю, поэтому Данилу нужна помощь. Он уже очень давно решил, кто первым обо всем узнает. Этот человек не подведет и не разболтает все раньше времени, нужно только суметь все правильно объяснить. Нужно завербовать Ленку Стельникову на свою сторону. Она должна стать его тайным помощником и пока скрывать все даже от собственного мужа, не говоря уже обо всех остальных. Она Данилу просто необходима. Она детский врач и знает о ребенке все: чем его кормить, во что заворачивать и вообще что Данилу будет нужно. Конечно, он все это выучил уже наизусть, но только теоретически. А кроме того, у нее осталось от Андрея все, что ребенку в первое время необходимо, и это избавит Данила от дополнительной суеты. У многих, конечно, это осталось, но Ленка же здесь, совсем рядом, и Данил очень на нее рассчитывает!

Она должна помочь ему с ребенком и в случае серьезных осложнений с мамой. Все ведь может быть! Единственное, что наводит на Данила реальный ужас — это то, что отец может отказаться ему помогать. Но он не откажется, Данил этого ему не позволит, иначе вообще непонятно, чем все закончится. Как-то странно ведет себя Катя в последние дни. Как будто сомневается в чем-то… Может, рожать боится, а может, Данил слишком устал, и ему просто кажется. В любом случае, думать об этом он сейчас не будет.

Сейчас ему нужна Ленка, и он уже идет к ней, поднимаясь к ее квартире. Мишки нет дома, он приедет позже, и у Данила есть время поговорить.

***

Ленка со своим обычным насмешливым выражением лица открыла дверь:

— Привет-привет! Заходи, как дела?

— Нормально, — пошел он за ней на кухню. Лена подошла к плите, чтобы подогреть для Давыдова ужин, а он, выдохнув и сев на табуретку, решил не тянуть: — Лена. Мне нужна твоя помощь.

Стельникова обернулась, удивленная этим неожиданно серьезным тоном. Давыдов кивнул, показывая, чтобы она села тоже, и Ленка, подозрительно сощурив глаза, медленно опустилась на стул. Давыдов выглядел очень обеспокоенным. Ленка уже замечала его в таком состоянии в последнее время, хотя ранее, казалось, он стал вполне уравновешенным человеком. Стельникова думала, что, излечившись от пьянства, он заодно подправил свои прохудившиеся нервы. Хотя он и пропадал вечерами, но всегда возвращался трезвый и один, что заставляло Ленку теряться в догадках насчет его занятий в свободное время. Он как будто посещал кружок юного техника или вязания — таким примерным он казался. И сейчас Стельникова просто сгорает от любопытства, какого рода помощь она может ему оказать.

— Только ты должна обещать, что если не согласишься, то никому не расскажешь! — медленно говорил Давыдов, глядя ей прямо в глаза. — Просто забудешь, что я тебе сказал, и все. Хорошо?

Ленка пожала плечами. Она даже не догадывается, о чем идет речь.

— Ну, Лена, обещаешь?

Стельникова кивнула: сколько можно тянуть? Это страшно интересно!

— Так вот, — решительно взглянул на нее Давыдов. — У меня родится ребенок. Очень скоро, неделя или две остались.

Ленка непроизвольно скользнула взглядом по телу Данила и, судорожно глотнув, снова уставилась в его сосредоточенное лицо. Этот ее взгляд Давыдов заметил и поспешил продолжить:

— «У меня» — это значит мой ребенок, Лена, я пока еще в своем уме! Мне родит его женщина. Моя официальная жена. Мы разведемся сразу после этого, и ребенок останется со мной.

— Что значит с тобой, Давыдов? — округлила глаза ошарашенная Ленка. — И… какая жена?! Ты что несешь вообще? Ты попал, что ли…

— Лена! — прервал поток вопросов Данил, уже понимая, что версию про случайный залет и неудачный брак впарить Стельниковой не получится. Рассказать придется правду. — Я для этого и пришел, чтобы с тобой поговорить. Пожалуйста, не перебивай, пока все не узнаешь. Не надо там… смеяться или в обморок падать! Просто послушай, хорошо?

Он начал с того, что уже очень давно мечтал о ребенке и даже начал из-за этого серьезно пить. Ленка криво усмехнулась: он говорит это так, будто она о его пьянстве не догадывалась. Однако по мере его повествования о том, каким образом он решал свою проблему, Ленкино лицо, сменив все гримасы, которые существуют в природе, перестало что-либо выражать вообще.

Она не сразу обрела дар речи, когда Давыдов закончил тем, что он действительно официально женат, его ребеночек вот-вот родится, но об этом никто до сих пор не знает и узнать не должен, пока Давыдов ребенка не заберет. Просто чтобы никто не успел ему в этом помешать. Да, вот так. Все просто.

— Теперь, Лен, расскажи, что мне нужно будет. Конкретно только, ты же все о детях знаешь.

— Конкретно… — тихим эхом повторила Стельникова, не сводя с него изумленного взгляда. — Конкретно… — достала она сигарету из лежащей на столе пачки и, закурив, явно старалась на Данила не смотреть, переваривая полученную информацию.

Данил никогда не видел, чтобы Ленка курила прямо на кухне. Им с Мишей она тоже не разрешала этого делать, в связи с чем он пришел к выводу, что впечатлил ее необычайно. Не дождавшись, когда Стельникова обретет дар речи, он решил немного ее успокоить:

— Все не так страшно на самом деле, Ленчик! — улыбнулся ей Давыдов. — Это просто как бартер, понимаешь…

— Заткнись!.. — прошипела Ленка, не в силах больше этого сумасшедшего слушать. — Ты хоть соображаешь башкой своей пустой, что ты делаешь?! — переходила Ленка на крик. — Ему захотелось, видите ли! Ни фига себе игрушки! Ты же понятия не имеешь, что такое ребенок! Какой бартер, Давыдов?! Ты хоть немножко о ребенке этом подумал?..

— Да, подумал! — так же разъяренно заорал он в ответ. — Представь себе, я очень хорошо обо всем подумал, и никакие это не игрушки! На свете полно людей, которые воспитывают детей в одиночку, и ничего, справляются! И чтоб ты знала, Лена, у меня просто не было других вариантов! Думаешь, я не хочу так, как у всех? Ты думаешь… Ладно, все! — резко поднялся он на ноги. — Спасибо за помощь, Лена, я сам! Надеюсь, ты помнишь…

— А ну, сядь на место! — вскочила Ленка, дернув его на рукав, будто швырнуть опять на табуретку хотела, и Данил невольно сел за стол снова. — Он сам! Да как ты все это сам… Нет, ну это что-то! Я такого еще не видела, честное слово.

Ленка пыталась успокоиться и решить, как ко всему отнестись и что ей теперь делать. Она, конечно, уже не сможет равнодушно взирать на то, что вытворяет этот ненормальный. Его же никто, никто не поймет! Если окружающие узнают правду, то будут до конца жизни тыкать в него пальцами, он останется один, даже если его не выгонят со службы — он же никого не поставил в известность даже о том, что втихаря женился! Неужели он всего этого не понимает? Или действительно он ко всему готов?..

— Данил, — сосредоточенно произнесла Ленка, доставая очередную сигарету. — Можно у тебя кое о чем спросить? Только ответь мне честно, я никому не скажу.

— Хорошо, Лена, спроси, я скажу тебе правду.

— У тебя что-то серьезное уже было в жизни? В смысле отношений.

— Да, Лена, было, — отвернулся Данил и решил опередить ее дальнейшие расспросы: — Это было для меня вообще все! Мы, конечно, не были женаты… но ни с кем другим я быть не хочу. Не могу просто! И не думаю, что смогу когда-нибудь.

— Да-а, — задумчиво произнесла Ленка. — Во дела!.. И что, ты думаешь, эта твоя Катя так просто ребенка отдаст?

— Ну а почему нет? — без всякой уверенности посмотрел на нее Данил. — Мы же обо всем договорились. Я заплатил уже. Часть.

— А когда ей принесут кормить, она вспомнит, о чем вы договорились?

Ленка смотрела прямо в лицо, и Данил, понимая всю справедливость ее вопроса, опустил глаза.

— А это… обязательно, Лена? — снова вскинул он на нее ресницы, и Ленка ничего не могла с собой поделать. Они так и сидели какое-то время, будто в гляделки играли, оба понимая, о чем именно сейчас без всяких слов договариваются.

— Ладно, — выдохнула наконец Ленка, откидываясь на спинку стула. — Поздно уже метаться. Но ты же понимаешь, что не надо всем рассказывать как есть? Пусть это будет так, что… она просто тебя бросила. Для Миши тоже. Родила и умотала. Согласен?

— Конечно, Леночка! — восхищенно смотрел на нее Давыдов. — Я так и хотел!

— И принеси мне ее медицинские карты срочно. Надо оформить их так, чтобы ее сразу привезли в нашу родилку. Там сейчас бардак полный, конечно, но я буду контролировать.

— Лена! Ты лучшая! — схватил он ее за руку, уже улыбаясь во весь рот.

— Да уж лучше некуда, — тихо пробурчала Ленка перед тем, как продолжить инструкции: — Я напишу список, что тебе нужно будет, но ты все успеешь купить, пока ребенок будет у нас в отделении. А все эти пеленки, ванночки… Они уже есть и пусть пока у меня остаются. Не дергайся сейчас и не светись раньше времени. Твоего гаврика я возьму на себя.

— А я так и думал, Лена, что ты человек! — Данил едва сдерживал слезы, поднимаясь из-за стола, и уже в дверях обернулся. — И я хочу, чтобы ты знала: ты тоже можешь всегда на меня рассчитывать. Вот просто все, что тебе будет нужно!

Эх, сказала бы ему Ленка, чего ей от него нужно! Интересно было бы тогда на него посмотреть. Подумал бы небось перед тем, как в благодарностях рассыпаться и смотреть так восторженно, выходя в подъезд.

Оставшись одна, Ленка вернулась на кухню, чтобы как следует обдумать свои дальнейшие действия. Решение принято, отказать ему она не смогла, и о моральной стороне дела думать уже бессмысленно. Ленка отлично помнит его рыжую Катю, которую видела в ресторане, и дамочка эта, по всему видать, тоже своего не упустит. Никто ведь не заставлял ее ребенка продавать, она добровольно на такое согласилась, и Ленка — преступница в гораздо меньшей степени! Она просто будет рядом, чтобы не дать возможности Катюше передумать. Ребенок Давыдова пострадать не должен, и такой мамаши им здесь точно не надо! Пусть просто без осложнений родит, иначе нет никаких гарантий, что в их сегодняшней ситуации неопытные молодые акушерки справятся.