Тесселис

20. Духовный ветер

Библиотекарь Филлимонт Готчкинс снабдил меня стопкой книг и дневников по острову Латиотти. И от себя охарактеризовал это место как “бандитский и пиратский притон”.

— Сам я с Корабля в этом месте ни разу не сходил, но каждый раз — раненые, покалеченные и даже трупы после схода на берег! — сообщил он.

Хотя пристрастные вопросы показали, что, в общем-то, без драк не обходилось практически ни в одном порту, а неприязнь библиотекаря, ни разу на Латтиотти не бывавшего, взята из книг и дневников. В которые я и погрузился, чтобы понять своим умом, что это за место.

Выходило, что само существование Латиотти связано с Воздушными Кораблями. Регулярного сообщения с материками эта, уже отдалённая, часть архипелага не имела, но было достаточно много островов, а, подчас многоостровных государств. Последние были гораздо более “рыхлыми” в смысле сплочёности и организации, относительно материковых Номов. Что и неудивительно: на материке четыре пятых разумных могут пересечь границу Нома пешим ходом или экипажем, без труда. А морские Номы могут преодолеть либо сильные мистики, либо воздушные суда. Хотя в дневниках появлялись описания совсем немыслимых технических извращений, еролапны, что-то типа того, как подсказала память.

Насчёт последнего я заинтересовался, стал бегать-выяснять, ну у мастера Крепа — как так и зачем так? И выяснилось, что помимо Очага Трисмегиста есть и иные способы преодолеть морскую грань. Не слишком сильному мистику, но с грузом и техникой.

— Это “очаг души”, или факел Трисмегиста, парень. У нас на материке — просто не используется, потому что к стучаку не надо.

— А к цмыгу? — уточнил любознательный я.

— И к цмыгу нахер не сдалось, — отрезал мастер. — В этих факелах мистики сжигают душу, если поэтически выражаться. А если по-нормальному: слабеют, быстро стареют, глупеют. Сгорают на этом факеле и в прямом и переносном смысле слова, за исключением сильных мистиков. Которые и Очаг Трисмегиста прекрасно контролировать смогут, на кой им с этим факелом связываться?

— Воздушное Судно — очень дорого, — подумав, ответил я.

— Ну… есть такое, конечно. Ваарики — вещь недорогая, груза поднимает до полутоны, да и быстрая, побыстрее большинства Воздушных Судов.

Ваариками эти еролапны и назывались, причём были похожи на винтовые самолёты из искусственной памяти. Правда двигатель у этих ваариков был турбинным, питался от факела. Но в остальном — похожи. И не только на одного пилота — вроде, бывали и многофакельные, грузовые. Всё равно в разы дешевле правильного Воздушного Корабля. Вот только самосожжение пилотов… Впрочем, мастер сообщил, что всё не настолько страшно: раз в год, насколько ему известно, мистик-пилот мог совершать перелёт, а не повторяя его с год — снова. Мало того, что без вреда, но ещё и развивая мистические силы, так что, теоретически, так долгожитель мог дорасти до достаточной мистической силы, чтобы в ваариках не получать ущерб. Или зажечь Очаг Трисмегиста.

Подумал я, прикинул насчёт этих поделок островитян — и выходило, что только им, отделённым друг от друга границами морских Номов, такие ваарики и нужны. Нет, теоретически, если нивелировать вред, наносимый пилоту факелом — толк есть. Но как его нивелировать — непонятно, мастер, объясняя, апеллировал к мистическим законам, которые пусть и весьма отличны от законов механики, но основополагающий принцип не нарушали. Ну, в смысле чтобы что-то получить — надо что-то сделать. Не столь прямолинейно, как в механике, но всё же. И с Очагом, после пояснения Крепа, выходило очень интересно.

А именно: мастер Креп, ну или другой Мастер Грани, постоянно даёт очагу… ну скажем так, канал или трубу в некое мистическое место. Это место — враждебно законом реальности, отделено от неё гранью посильнее грани любого Нома. Но в этом месте… бытие таково, что энергия практически бесконечна. Разумного там во плоти просто испарит за секунды, да и куча своих тонкостей, которые мастер не описывал, а только намекнул. Но в случае Очага работа Мастера Грани — постоянное поддержание этой самый трубы-канала в мистическое место. А очаг, что самое смешное — сжигание излишков, не идущих в дело.

С ваариками же выходило, что факел, который технически выходил гораздо сложнее Очага (хотя по материалам и подобному — ГОРАЗДО проще), помогал слабому мистику пробить канал… и использовал этого же мистика как громоотвод или предохранитель. Канал — не чета Очагу, но и “сжигать” лишнее тоже особо негде.

Ну вот на основе этих ваариков, которые и есть основное средство торговли и коммуникации между местными цивилизованными Номами, организовался перевалочный пункт, порт, ремонтная база. А впоследствии — крупнейший транспортный центр и рынок Латиотти. Воздушные Корабли что местных, что материковые, заходили редко. Сам остров — скала скалой, причём толковых полезных ископаемых нет, а друидов, чтобы вырастить дерево — тоже не завезли. Впрочем, какие-то невнятные рассказы про рыболюдей встречались, но толком их ни составители дневников не видели, ни мастер Креп не знал, ни библиотекарь Филлимонт данными не располагал. Ну, то есть, едой, скорее всего, себя остров сам обеспечивал, потому что еду даже ваариками гонять — несусветная глупость и расточительство. Но в остальном — жил торговлей, обслуживанием. И тут возник очень своеобразный казус: основные посетители острова — пилоты ваариков. И разумные это… ну их и “разумными” с трудом получается назвать. Самоубийцы, себя не жалеющие, в массе своей. Куда там “рисковым” вольным торговцам! Тут пилоты ЗНАЮТ, что медленно, но верно убивают себя, но ремесло, как я понимаю, не бросают.

И нравы Латиотти соответствующие: не просто драки, а стрельба и поножовщина, судя по всему.

Насчёт “пиратов”, кстати, непонятно — никто местных за этим не ловил. Что, впрочем, не показатель: пиратством редко хвастаются, а свидетелей в живых ещё реже оставляют. Это всякие Генри Архипелаги на в разы превосходящего противника бросаются, потому и попадают в легенды. А пираты обычные — в силе уверены и жертву многократно превосходят.

Но, в любом случае, место, где Вагус Сумбонт остановится — не самое приятное. Хотя мастер Креп меня в данном случае успокоил:

— Главное — в трущобы не спускаться, где совсем отвязная голытьба из местных, с острова и залётные, — просвещал меня цверг. — А в верхней части острова — более или менее приличная публика. Впрочем, ты не беззащитен.

— Но это не повод на неприятности нарываться, мастер Креп, — отметил я.

— Не повод, — согласно кивнул мастер.

В общем — решил я всё же на остров сойти. Но экскурсий особых не предпринимать, а с группой с Корабля наведаться в бордель. Ну, не помешает мне, если начистоту. Хотя временами появлялась мысль навестить лекаря Дун, причём не в непристойном смысле. А в смысле пилюли какие-нибудь попросить, а то не слишком удобно всё вот это, от работы отвлекает. Хотя приятно, конечно…

Прервал я свои мысли, махнул рукой и занялся делом. А на следующий день Вагус Сумбонт шёл на снижение к здоровенной скале, с начисто стёсанной и гладкой верхушкой. На ней как раз эти ваарики и стояли во множестве, причём и большие, многотурбинные — тоже.

При этом, в ограждённой скалами гавани было аж три Воздушных Корабля, правда, совершенно незнакомой конструкции. Но точно Воздушные Корабли, потому что морскими такие громадины делать — глупо и нерационально до предела и сверх него. В эту гавань Вагус Сумбонт и опустился, открыв вид на опоясывающие этакой спиралью, вплоть до верхушки скалистого острова, дома. Растительности на скале было мало, была она чахлая и, судя по всему — декоративная. Ну, за исключением плескавшейся в зелени верхушки — утопать она там не утопала, точно. И зелень наверху была явными садами наиболее обеспеченных жителей Латиотти. Наши же соседи… ну явно местные, можно сказать — кустарные Воздушные Корабли. Хотя каждый из них был больше Вагус Сумбонта, я, например, совершенно не уверен в том, что они были более грузоподъёмными, о скорости можно и не говорить. Но, при этом, назвать эти Корабли торговцами и не особо выходило. Какая-то дикая мешанина малокалиберной артиллерии, причём торчащей во все стороны, броня совершенно неразумно расположенная, причём в каких-то жутких количествах… В общем — совершенно дурацкие Воздушные Суда, которые их создатели делали “максимально устрашающе выглядящими”, а не рациональными и эффективными.

Впрочем, вынеся довольно поспешное суждение, я сам себя укорил, подумал и пришёл к выводу, что глупый вид местных Кораблей — следствие местных условий. А именно этих самых ваариков. Про них в смысле боя никто не писал, да и казалось бы: мелкий хрупкий агрегат из лёгких и, как следствие, непрочных материалов. С посредственной грузоподъёмностью. Но, при этом, искусственная память очень подробно и с деталями выложила картину флота иного Мира. Где такие вот самолётатели, причём на принципе противодействия, а не турбинно-винтовой тяге, положили конец крупным и мощным судам. Морским судам, да и не столько пилотируемые самолётатели, сколько лишённые пилотов со взрывчаткой вместо них. Но общий принцип — тот же. И выходит, несуразный вид местных Судов связан именно с тем, что на них могут напасть ваарики, видимо, снабжённые бомбами или каким-то иным, подходящим этим крохам орудием. Достаточно опасным Воздушному Судну, чтобы не меньше трети видимой артиллерии было малокалиберной и направлений во все стороны. Ну и броня, видимо, делалась не по глупости, а с тем же расчётом.

Тем временем на палубе возникла типичная суета — команда разгружала предназначенный для выгрузки на Латиотти груз. Которого было очень немало — всё же крупный торговый узел архипелага. Ну а я пошёл в Котельную, единственное, на что полюбовавшись, так это на нескольких стражников острова. К Вагус Сумбонту прибыла лодочка с каким-то портовым чиновником в сопровождении пары охранников. И вот я, признаться, не слишком обращал внимание на саркастические замечания в дневниках, а они были очень правдивы: форма местных стражников и полисменов вызывала с трудом подавляемую улыбку, если не смех. А именно — коричневые, обтягивающие до невозможности всё под собой кожаные бриджи и открытые сандалии на завязках — на ногах. Металлическая, прикрывающая весь торс пузатая кираса, и в довершении картины — здоровенные двууголки с огромными, пушистыми, достигающими лопаток перьями из них. В общем, сравнение с птицами было очень метким, а местная традиция была довольно забавной.

А вот в Котельной мастер Креп сообщил мне новость:

— На остров, Фиктор, пойдёшь с капитаном и офицерами. Ты и сам офицер, да и точно попадёшь в приличное заведение и не ввяжешься в драку. Так-то мне до мордобоя дела нет. Но ты нужен в Котельной, так что ввязываться в неприятности с непредсказуемым исходом тебе нельзя!

Тем самым сделав мне весьма приятный комплимент: не очередной попыткой показать, что “дела нет”, это привычно и причины понятны. А фразой “в Котельной ты нужен”. Очень приятная и греющая самолюбие меня, как механика, фраза.