Девушка с картины

Глава 20

Муж, одетый в клубную футболку и шорты, пил воду, прислонившись к раковине на кухне. Стэн и Оскар все еще играли, перекрикиваясь в саду, где Маргарет наблюдала за ними. Я помахала ей.

Бен вопросительно поднял брови:

— Что у тебя там?

— Как прошла тренировка? — игнорируя его вопрос, я начала разворачивать рисунки на столе.

— Хорошо, — сказал он. — Все в хорошей форме и готовы к новому сезону.

— Нервничаешь?

— Не-а. — Муж махнул рукой.

— Неужели? — улыбнулась я.

— Просто в ужасе.

Я поцеловала его.

— Все будет хорошо. Ты — блестящий физиотерапевт. Им повезло с тобой.

Бен вяло улыбнулся.

— Что все это все значит? Пытаешься отвлечь меня от тревожных мыслей клочками пыльных бумажек?

Я скорчила смешную рожицу.

— Не просто пыльных бумажек. Я обнаружила несколько рисунков. Вайолет была художницей. Вот ее автопортрет.

Разворачивая рисунки, я расставляла по их углам перечницы, солонки и пластиковые стаканчики Стэна. Чувствуя, что на кухне происходит что-то интересное, сыновья подошли к нам и встали у стола. Маргарет подняла Стэна, чтобы ему было лучше видно.

— Это скетчи Вайолет. Они подписаны, — объясняла я. — А это ее картина. Копия работы Джона Эверетта Милле. Оригинал выглядит так…

Я открыла ноутбук и развернула его, чтобы все могли увидеть изображение кисти Милле на экране. Бен внимательно рассматривал обе работы.

— Я не эксперт, но очень неплохо! — заключил он.

Я кивнула, провела рукой по картине Вайолет и удивленно заметила:

— Посмотрите на лица. На чердаке я не обратила внимания. Но лица женщин разные.

Бен, стоявший позади, обнял меня за талию и посмотрел через мое плечо на картины.

— Ты права.

С экрана компьютера на нас глядело длинное бледное лицо женщины с аккуратно собранными волосами. В копии Вайолет у девушки щеки-яблочки и непокорные кудри.

Оскар повис на руке мужа.

— Эта леди, — указал он на автопортрет Вайолет, — та же самая дама.

— Он прав. — Я сравнила автопортрет Вайолет и копию «Марианны». — Девушка нарисовала себя. Только зачем?

— Наверное, мы никогда не узнаем.

Я одарила мужа тем взглядом, которым смотрю на него, когда испытываю разочарование.

— Уверена, есть способы узнать, — несколько резче, чем хотела, ответила я и зачитала краткую рецензию на сайте:

«Марианна». 1851 год. Написана маслом по дереву Джоном Эвереттом Милле. Сюжет картины основан на поэме Альфреда, лорда Теннисона и пьесе Уильяма Шекспира «Мера за меру». Героиня была отвергнута женихом, так как ее приданое потерялось во время кораблекрушения. С тех пор она напрасно ждет прихода возлюбленного.

— Возможно, Вайолет отождествляла себя с этой Марианной. — Бен явно желал загладить вину. — Может, она тоже кого-то ждала.

— Или чего-то. Бедная Вайолет. — Я дотронулась до лица на картине.

— А что с другими рисунками? — поинтересовался муж.

Оскар залез на стул и склонился над эскизом мужчины, сидящим на табуретке в окружении похожих на больших кошек животных.

— Это Даниил, — произнес сын.

— Какой Даниил? — спросил муж.

— Даниил в логове львов, — ответил Оскар. — Смотрите, он должен бояться львов, но они сидят, потому что не собираются его есть. Бог его спас.

Мы с Беном, ходившие в церковь только по свадьбам, обменялись взглядами. Оскар вздохнул, очевидно, возмущенный тупоголовостью родителей.

— Это — Даниил, — преувеличенно терпеливо повторил сын, — а это — львы.

Бен наклонился поближе.

— Думаю, он прав. Библейская история, но выглядит очень натуралистично.

Я кивнула:

— Я читала о прерафаэлитах в одной из газет, которые нашла в шкафу. Они часто изображали библейские сюжеты, но модели для картин были настоящими, что вызвало ажиотаж в те времена.

Оскар быстро потерял интерес к картине.

— Было бы лучше, если бы львы съели Даниила. Рррыыы. — Он притворился, что ест ноги братика. Стэн завизжал от восторга.

Маргарет, посмеиваясь, выпроводила детей через заднюю дверь.

Бен снова посмотрел на рисунки.

— То есть Вайолет была прерафаэлитом? — спросил он. — Ты что-нибудь о них знаешь?

Я поморщила нос.

— Только то, что помню со времен школьных экзаменов, и то, что Джордж рассказывал в университете. Но достаточно, чтобы понять: мне они неинтересны. К тому же, трудно поверить, что Вайолет стала частью этой группы. В те дни женщине среднего класса было невозможно сделать карьеру в искусстве. Вообще, мне кажется, что художники тогда представляли собой кучку пьющих молодых людей, окруженную роскошными моделями.

— Звучит заманчиво, — заметил Бен.

Я бросила на него строгий взгляд, он лишь усмехнулся в ответ.

— Может, Вайолет мечтала стать художницей, — продолжил муж. — Похоже, у нее были способности.

— Печальная участь женщин тех времен. Карьера в искусстве заказана, несмотря на талант. Какая несправедливость!

Я собрала рисунки с мужчиной в рубашке и брюках.

— Интересно, кто служил моделью? Скорее всего, она его близко знала, чтобы писать обнаженным. Он явно не муж, потому что фамилия художницы Харгривз. К тому же на этом автопортрете ей всего восемнадцать.

— А что, если разгорелся скандал? — весело предположил Бен. — Ее изгнали из приличного общества, и поэтому она исчезла?

— Я выясню, — решительно заявила я. — Выясню, что случилось с Вайолет.

— Ну, наверное, несложно узнать больше, — сказал муж. — По фотографии?

— В то время фотографии были редкостью, — покачала я головой, думая о газетах, заполненных набросками. — Но готова поспорить, что где-то есть ее портрет. Я выясню, — повторила я, встав на цыпочки, чтобы поцеловать мужа.