Девушка с картины

Глава 56

1855

Вайолет

Следующие два дня я читала и перечитывала дневник Фрэнсис. Составляла и сжигала списки на случай отъезда или отмены планов. Написала письмо отцу, рассказав о своих детских чувствах в день похорон матери, когда потеряла обоих родителей. И тоже сожгла. Я плакала, читая о побоях мужа, доставшихся Фрэнсис. Чувство вины овладело мной: я уйду, забрав ее идеи, а бедная женщина останется во власти тирана. В конце концов, я решила найти Филипса.

Он чинил полку в кладовке.

— Ты занят?

— Да, — из-за гвоздей во рту его голос звучал приглушенно.

Я осталась стоять рядом, водя носком ноги по полу.

— Вы еще здесь?

— Да, — передразнила я его.

Филипс вытащил гвозди и примирительно улыбнулся. Встал и прошел через черный вход в сад, я последовала за ним. Мы подошли к дереву на дальней стороне лужайки, и мне вдруг захотелось броситься на траву. Потом, вспомнив о ребенке, хотя не было уверенности в беременности, но все-таки на всякий случай боясь навредить малышу, я осторожно присела рядом с моим другом.

— У меня некоторые неприятности, — начала я.

— А когда у вас их не было, — с теплотой ответил он.

Я медленно покачала головой. Филипс внимательно посмотрел на меня.

Повисла пауза.

— Что собираетесь делать?

— Ну. Можно выйти замуж за Джона Уоллеса и сделать вид, что ребенок его, и зажить респектабельной жизнью.

— Выходите за меня, — вдруг поспешно произнес Филипс. — Не надо за Уоллеса. Выходите за меня.

На мгновенье я даже подалась искушению. Но отец был бы против. К тому же, зная, насколько Филипс презирает Эдвина, я сомневалась, что он полюбит этого ребенка, как родного.

Я взяла руки паренька в свои.

— Уильям, милый, я бы с радостью, но не могу. И ты это знаешь.

— Нет, не знаю. У нас бы получилась хорошая семья.

Я покачал головой:

— Мне дорого и приятно твое предложение. Но нет.

Он дернул плечами.

— Если не собираетесь замуж, что будете делать?

Я вздохнула:

— Бежать.

Филипс фыркнул:

— Куда отправитесь? Чем займетесь?

Я почувствовала гордость за Фрэнсис, за проделанную кропотливую работу и план.

— У меня есть деньги. Я знаю, куда можно уехать. Только не решаюсь покинуть отца. Ведь кроме меня у него никого больше нет.

Филипс нахмурился:

— Тогда оставайтесь. Это безумие. Не уходите. Как вы одна в этом мире? Да еще с малышом, о котором надо заботиться? — Он замолк. — Вы разобьете сердце отца, Вайолет.

Позже, вспоминая его слова, я понимала: Филипс прав. Отец любил меня, хотя был строг и требовал подчинения. Схватив бесценный дневник Фрэнсис, я поднялась в свою бывшую студию и спрятала его в шкафу, где лежала моя «Марианна». Затем встала посреди комнаты, представляя себе жизнь без творчества. И не смогла. Я не смогла представить, как проживу без живописи. Может я могла бы выйти замуж за Джона Уоллеса и рисовать? А что касается ребенка, то, возможно, его и не будет. Я не была уверена и вряд ли буду еще в течение нескольких недель.

В ту ночь, натягивая пижаму, я приняла решение остаться дома, постараться восстановить отношения с отцом. Я сделаю так, чтобы мой брак стал образцовым: буду ответственной, верной женой, а если придется рисовать тайком, то значит, так тому и быть. Успокоившись и испытав облегчение, я уснула. Все будет хорошо.

На следующее утро я проснулась и решила понежиться в постели, наслаждаясь низким осенним солнцем, заглядывающим через окно в мою спальню. Но встав, внезапно почувствовала ужасную тошноту. Еле успела вытащить ночной горшок из-под кровати, как меня стошнило несколько раз подряд. Это было первой причиной, побудившей меня изменить раннее принятое решение.

Четверть часа спустя пришла Мэйбл. Я, бледная, в поту, сидела, склонившись над горшком. Никогда никому я так не радовалась.

— О, Мэйбл!

Она забрала горшок и пригладила мои волосы, прилипшие к взмокшему лбу.

— Имбирь, — произнесла служанка. — Моя сестра использует его, когда мучается от …

Она внезапно остановилась на полуслове. Девушка не произнесла вслух то, о чем мы обе подумали. Я была ей чрезвычайно благодарна.

— Вы сможете одеться? — спросила Мэйбл.

Я кивнула, чувствуя волчий аппетит.

— Завтрак готов. И пришло письмо от отца.

Вторая причина, склонившая меня к побегу.

Моя дорогая Вайолет,

У меня хорошие новости: состоялся продолжительный разговор с Джоном Уоллесом. Он согласен. Вайолет, я знаю — это не то, о чем ты мечтала, но боюсь, мы должны быть реалистами. Без хорошего брака у тебя нет крепкого будущего, а мой бизнес в конце концов придется продать. Таким образом, я спокоен: когда меня не станет, ты будешь в надежных руках.

Уоллес порядочный и добрый, и я знаю, он позаботиться о тебе.

Потом шло описание его деловых сделок в Манчестере, а следом:

Завтра мы покидаем Манчестер и надеемся приехать в Сассекс на неделе. Я поинтересовался у преподобного Мэпплторпа, нельзя ли обвенчать вас в следующие выходные. Учитывая сложившиеся обстоятельства, лучше все устроить как можно скорее.

Опять подступила тошнота. Я сидела одна за длинным обеденным столом, где год за годом с отцом принимала пищу в тишине. Я представила себя через двадцать лет, сидящей на этом же самом месте напротив Джона Уоллеса, и без тени сомнения поняла, что не смогу так жить. Я допила кофе и поднялась. Надо немедленно найти Фрэнсис и приступить к задуманному. Я так торопилась, что забыла шляпку и перчатки. Выйдя в сад, столкнулась с Филипсом.

— Не делайте этого, Вайолет.

Я молча прошла мимо, направляясь к дому соседки. Громко постучала в дверь, чувствуя взгляд Филипса. Дверь открыла Агнес. Она проводила меня на солнечную террасу, где завтракала Фрэнсис. Увидев меня, женщина поднялась. Ее лицо выражало надежду.

Я протянула соседке руку:

— Решено!