Фледлунд

* * *

История Кирана не вызвала у Рудяка ни скепсиса, ни даже удивления. Он что-то живо заносил в планшет, постоянно кивал, и это все больше напоминало прием у врача. Дойдя до девушки, Киран попытался опустить этот эпизод, но Эрик закатил глаза и бесцеремонно выложил все вместо него. Рудяк и ухом не повел. Зато Киран почувствовал себя еще более сконфуженным и уже не был уверен, что поступил правильно, настолько доверившись Фергюсону.

– Давайте я начну не с ваших анализов, а с того, что мы тут делаем, – ожил наконец доктор. – Раз Эрик привел вас непосредственно ко мне, вам положено знать. «ФЕМА» – лидер в психиатрической фармакологии. Как говорит батюшка вашего друга, наши лекарства лечат души, и весьма успешно. На данный момент мы разрабатываем кое-что революционное… – Рудяк сделал внушительную паузу и обвел визитеров самодовольным взглядом. – Аналогов этому нет, и в его основе новое синтетическое вещество, которое мы любовно зовем Морфеем. Пока он проходит самые ранние тесты, но результаты уже ошеломляющие. Как, к сожалению, и побочные эффекты. – Рудяк понизил тон. – В том числе и при его производстве.

– Произошла утечка, – продолжил Эрик. – Одну из труб с химическими отходами прорвало, и они пропитали землю вокруг фабрики. Почва подверглась эрозии, и за год образовались пустоты, о которых ты, вероятно, слышал. А наш препарат осел в земле.

– Но под влиянием среды Морфей перешел в другое агрегатное состояние, – развел руками Рудяк. – Теперь он кристаллизуется, как известняк, в тех местах, где его концентрация была наиболее сильной. С той трубой у нас все еще проблемы, хотя основную дыру мы заделали. Но подтекает, подтекает… Комментарий по экологической ситуации мне давать совершенно не хочется, иначе нас тут всех штрафовать пора. Проблема в стервятниках. Какие-то дельцы прознали про аварию и собрали пробу. Они не ученые, а просто барыги. Но я подозреваю, у нас в лабораториях уже давно есть крыса, которая передала им информацию о свойствах препарата. Его кристаллы стали сбывать фактически как метадон. В безвкусных пластиковых пакетах. В темных проулках. И под прикрытием вашего дражайшего «Плутона». Нет никаких доспехов и костей солдат Первой мировой. Есть чудодейственное средство от душевных мук, и Граммель со своими придурками вошел в долю, создав барыгам все условия для раскопок. Теперь они под видом «Плутона» выкапывают наше золото, а общественность и в ус не дует. Как же, исторические артефакты вокруг как грибы вылупляются! И вот теперь вы, молодой человек, можете сделать выводы о своей роли в этой истории.

Рудяк отвесил шутовской поклон, а Эрик выругался и зашвырнул скомканную распечатку в урну.

Их представление произвело на Кирана эффект разорвавшейся бомбы. Он слушал, не произнося ни слова, а разрозненные фрагменты в голове стремительно сходились в цельную картину.

Он – наемник, решивший подзаработать, связался с «Плутоном». Деньги в его куртке были залогом. Во время задания они что-то не поделили, сделали дыру в земле, и он покалечил некоего Жнеца. Затем занавес опустился. Пришел в себя он уже в поезде во Фледлунд, отмытый дочиста, с желанием быть хорошим человеком и продавать книги. Но из-за сорвавшейся операции теперь должен «Плутону» деньги за никому не известный наркотик… который вдобавок бродит по его венам.

Рудяк вдруг склонился к нему, упершись ладонями в колени, и проницательно сказал:

– С вами что-то случилось в ту ночь. Не зная событий, я тем не менее могу сказать по анализу, что произошло с вашим организмом. Морфей держится в крови очень долго, до трех-четырех месяцев, прямо как опиоиды или амфетамины. Поэтому мы все еще смогли его выявить по антителам. Я бы еще взял мочу и слюну для полной картины, но в точности анализа даже не сомневайтесь, у нас передовая лаборатория. И, глядя на вторичные показатели в вашей крови, я могу охарактеризовать ваше состояние только как чудовищный передоз. Мы уже наблюдали амнезию при переизбытке. И раз тот человек сказал вам про обвал в земле, руку даю на отсечение, вы провалились в пустоты и в течение нескольких часов дышали испарениями Морфея. Это и стерло вашу личность, но не навсегда. И это хорошие новости.

Эрик уставился в стену, кусая заусеницу, и уже не встревал. Будто выполнил свою роль. Рассказ Рудяка стал последним куском мозаики в дурацкой истории беспамятного наемника.

– Так это наркотик или лекарство? Я не могу понять, – отрывисто спросил он.

– Настоящую химию не волнует этическая демаркация между этими двумя вещами, – поморщился доктор, наконец перестав дышать Кирану в лицо. – Важна только наука.

Рудяк и не походил на человека, стесненного моралью. Он прошел к своему столу и буднично затарабанил по клавиатуре. Но Кирану такого ответа было недостаточно.

– Почему вы ничего не сделаете с этой землей? И с «Плутоном»? Вся окрестность, считайте, отравлена этим дерьмом.

– Вопрос к папе, – вставил Эрик. – Я это вообще не одобряю, но от моего слова ничего не изменится.

– Мы не можем привлекать внимание инстанций. «ФЕМА» урегулирует этот вопрос самостоятельно, дайте время. Однако надо нанять больше охраны, чтобы «Плутон» больше не рыл вокруг фабрики, – качнул плешивой головой Рудяк. – Проблема в том, что неизвестно, как далеко это все разошлось по пустотам и грунтовым водам, и, судя по последнему обвалу, дошло даже до датской границы. Но здесь, в лабораториях, мы обязаны продолжать. Морфей революционен… Скажу даже больше, хотя вам это, Киран, не понравится… раз он на вас так подействовал, вам было что лечить.

– Что это значит? – Киран уже не мог сидеть на крохотном стуле и начал нервно курсировать по кабинету. – Вы разве не отравили меня этим веществом?

Доктор тяжело вздохнул и положил подбородок на сложенные в замок руки. Эрик смотрел на него исподлобья, выжидая, что тот скажет. Стало понятно, что он действительно ничего не решает и у Рудяка явно больше полномочий в «ФЕМА», чем у непосредственного наследника.

– Что же, надо сделать еще один экскурс. В природу Морфея. Не уверен, что я хотел бы посвящать вас в такие детали, даже если Эрик будет настаивать, но скажу честно, вы мне интересны, Киран. Я хотел бы вас исследовать. Могу даже выдать контракт и назначить сумму.

– Соглашайся, – сказал Эрик. – Они тебе больше твоего долга отвалят. Хоть что-то с них поимей.

Кажется, подачки от этого семейства были неизбежны.