Брокен-Харбор

* * *

До следственной комнаты я добрался лишь к без двадцати двенадцать. Летуны либо работали “в поле”, либо ушли на перекур, но Ричи сидел за своим столом – зацепив ножки стула ботинками, словно подросток, и уткнувшись носом в компьютерный экран.

– Здрасте, – сказал он, не поднимая глаз. – Парни нашли машину вашего человека. Темно-синий “опель корса 03D”.

– Да он у нас икона стиля. – Я протянул ему стаканчик кофе: – Подумал, вдруг у тебя не было времени… Где он ее припарковал?

– Спасибо. На холме в южном конце залива. Съехал с дороги и спрятал тачку за деревьями, так что ребята заметили ее только при свете дня.

До поселка добрая миля, а то и больше. Конор предпочитал не рисковать.

– Замечательно. Она уже у Ларри?

– Сейчас ее буксируют.

– Есть что-нибудь стоящее? – Я кивнул на компьютер.

Ричи покачал головой:

– У вашего человека ни одного ареста – по крайней мере, под именем Конор Бреннан. Пара штрафов за превышение скорости, но не там, где я работал.

– Все еще пытаешься сообразить, откуда он тебе знаком?

– Ага. По-моему, я видел его очень давно, потому что у меня в голове он помоложе – от силы лет двадцати. Может, это просто ерунда, но хочется понять, что к чему.

Я бросил пальто на спинку стула и отхлебнул кофе.

– Интересно, кто еще знает Конора. Скоро нам нужно будет пригласить Фиону Рафферти, покажем ей его, посмотрим, как она отреагирует. Ему каким-то образом удалось добыть ключ от дома Спейнов – в брехню про утреннюю прогулку я не верю, – а ключ был только у нее. Сложновато списать это на простое совпадение.

Тут ко мне со спины подполз Квигли и хлопнул меня по руке утренней бульварной газетенкой.

– Я слышал, – выдохнул он так, словно проник в мой грязный секрет, – что ночью ты взял кого-то по своему большому делу.

При виде Квигли у меня всегда возникает желание поправить галстук и проверить, не застряло ли что-то в зубах. От него пахло так, словно он позавтракал в забегаловке, – это многое бы объяснило, – а его верхняя губа лоснилась от жира.

– Верно, – ответил я, делая шаг назад.

Его набрякшие мешками глазки широко раскрылись:

– Быстро ты управился, да?

– Приятель, у нас работа такая – злодеев ловить. Ты тоже как-нибудь попробуй.

Квигли поджал губы:

– Боже, какой ты ершистый. Что, сомнения одолели? Думаешь, взял не того?

– Вряд ли. Но не переключай канал – и на всякий случай держи шампанское наготове.

– Полегче, Кеннеди, нечего вымещать на мне свои комплексы. Я просто радуюсь за тебя, вот и все.

Раздуваясь от обиды и возмущения, он тыкал в мою сторону газетой – чувство, что с ним несправедливо обошлись, для Квигли все равно что топливо.

– Мило с твоей стороны. – Я отвернулся к своему столу, давая понять, что разговор окончен. – Когда-нибудь, если мне станет скучно, возьму тебя на большое дело и покажу, как надо работать.

– А, точно. Закрой это, и снова будешь загребать все большие крутые дела. Ах, это будет так здорово для тебя, о да. Кое-кто, – обратился он к Ричи, – кое-кто из нас просто хочет раскрывать убийства, внимание прессы нам не нужно, однако наш Кеннеди не таков – ему подавай свет софитов. – Квигли помахал газетой: “АНГЕЛЫ УДУШЕНЫ В СВОИХ КРОВАТКАХ” и смазанная фотография из отпуска – смеющиеся Спейны на каком-то пляже. – Что ж, в этом нет ничего дурного. Главное, чтобы работа не стояла.

– Ты хочешь раскрывать убийства? – озадаченно переспросил Ричи.

Квигли проигнорировал вопрос и повернулся ко мне:

– Было бы здорово, если бы на сей раз у тебя получилось. Тогда, возможно, все забудут про тот раз. – Он уже поднял было руку, чтобы похлопать меня по плечу, но, поймав мой взгляд, поостерегся. – Удачи! Будем надеяться, что ты взял того, кого нужно. – Квигли ухмыльнулся мне, взмахнув скрещенными пальцами, и по-утиному заковылял прочь – портить утро кому-то еще.

Ричи с фальшивой широченной улыбкой помахал ему на прощанье.

– Что за тот раз? – спросил он, проводив Квигли взглядом.

На моем столе уже нарисовалась пухлая стопочка отчетов и свидетельских показаний. Я полистал их.

– Пару лет назад одно из моих дел накрылось. Я заподозрил не того, в итоге упустил преступника. Но Квигли соврал: кроме него, про этот случай давно никто не помнит. А он изо всех сил цепляется за то дело, потому что оно осчастливило его на год вперед.

Ричи кивнул, похоже, ничуть не удивившись.

– Когда вы пообещали показать ему, как надо работать, у него было не лицо, а чистый яд. Старые счеты, да?

Один из летунов обладал отвратительной манерой печатать заглавными буквами, которую непременно следовало искоренить.

– Ничего подобного. Квигли нихрена не умеет работать и винит в этом всех, кроме себя. Мне доверяют дела, которых ему никогда не видать, – а значит, по моей вине ему достается отстой, – и я их закрываю, чем еще больше порчу ему имидж. Следовательно, это я виноват, что он не смог бы раскрыть убийство даже в игре “Клюдо”.

– Ему бы еще пару мозговых клеток, и стал бы брюссельской капустой. – Ричи откинулся на стуле, грызя ноготь и продолжая поглядывать на дверь, за которой скрылся Квигли. – Хорошо, что он настолько тупорылый, а то у вас возникли бы проблемы. Он только и мечтает всадить вам нож в спину.

Я отложил бланки показаний:

– Что говорил обо мне Квигли?

Ричи тихонько зашаркал ботинками под стулом.

– Только это. То, что вы слышали.

– А до этого?

Ричи держался спокойно, вот только ноги его нервно двигались.

– Ричи, не нужно беречь мои чувства. Если он подрывает наши рабочие отношения, мне надо знать.

– Не подрывает. Я даже не помню, что он сказал. Ничего конкретного.

– С Квигли так всегда. Так что он сказал?

Ричи дернул плечами:

– Гнал какую-то муру про короля, на котором не так уж много одежды, про то, что гордыня до добра не доведет… Полный бред.

Жаль, что я не опустил этого говнюка пожестче, когда он дал мне повод.

– И?..

– И больше ничего. Я от него отделался. Он поучал меня, что “тише едешь, дальше будешь”, а я спросил, почему “тише едешь” не помогло лично ему. Квигли это не понравилось.

Мне стало неожиданно тепло при мысли, что паренек меня защищал.

– И ты не поэтому беспокоился, не слишком ли я спешу с Конором Бреннаном?

– Нет! Квигли тут вообще ни при чем.

– Надеюсь. Если думаешь, что Квигли на твоей стороне, тебя ждет огромный сюрприз. Ты молодой, подающий надежды, а значит, виноват в том, что он неудачник средних лет. Я не уверен, кого из нас он пустил бы в расход первым, будь у него выбор.

– Понимаю. На днях этот жирный мудак заявил, что мне, пожалуй, будет уютнее в транспортном отделе – если только у меня нет эмоциональных связей с тамошними подозреваемыми. Я его не слушаю.

– Правильно. Не обращай на него внимания. Он черная дыра, если окажешься слишком близко – затянет. Всегда держись подальше от негатива, сынок.

– Я держусь подальше от никчемных уродов. Какого черта он вообще делает в отделе?

Я пожал плечами:

– Три варианта: он чей-то родственник, он кого-то трахает, или у него на кого-то компромат. Выбирай. Лично я думаю так: если бы он был при связях, я бы уже об этом знал. На фам фаталь он тоже не похож. Остается шантаж. Вот тебе еще одна причина держаться от Квигли подальше.

Брови Ричи взлетели:

– Думаете, он опасен? Серьезно? Этот недоумок?

– Не стоит его недооценивать. Да, он тупой, но не настолько, как тебе кажется, иначе он бы здесь не задержался. Для меня он не опасен – да и для тебя тоже, если не натворишь глупостей, – но не потому, что он безобидный идиот. Квигли похож на кишечный грипп: может наполнить жизнь вонью, и быстро от него не отделаешься, поэтому его надо избегать, но если ты изначально не ослаблен, серьезного вреда он не принесет. Однако вот в чем штука: если ты уязвим, если ему есть за что уцепиться – тогда да, он может быть опасен.

– Ладно, как скажете, – с готовностью отозвался Ричи. – Нарисованный мною образ его явно развеселил, пусть и не особенно убедил. – Впредь постараюсь держаться подальше от Человека-диареи.

Я даже не пытался сдержать ухмылку.

– И еще: не подкалывай его. Знаю, все остальные так делают, хоть и не следовало бы, однако мы не новички. Да, Квигли засранец, но, огрызаясь, ты выставляешь себя зарвавшимся сопляком – не только перед ним, но и перед всем отделом – и тем самым играешь на руку Квигли.

Ричи ухмыльнулся в ответ:

– Ладно. Хотя он сам напрашивается.

– Верно. А ты все равно не ведись.

Ричи прижал руку к сердцу:

– Я исправлюсь, честное слово. Какие планы на сегодня?

Я вернулся к своей стопке бумаг.

– Сегодня мы выясним, почему Конор Бреннан сделал то, что сделал. Ему положено восемь часов сна, так что трогать его нельзя еще как минимум пару часов. Я не спешу. Пусть на этот раз он нас подождет.

Если ты кого-то арестовал, у тебя есть три дня, после этого ты должен либо предъявить ему обвинение, либо освободить, и я собирался тянуть с обвинениями до последнего. Только в телешоу история заканчивается, когда чистосердечное признание записано на пленку, а на руки надеты наручники, в реальном мире щелчок браслетов – только начало. В этот момент меняется одно: подозреваемый падает на последнее место в списке твоих приоритетов. Как только он оказывается там, где тебе нужно, ты можешь хоть несколько дней его не видеть, главное – построить стены, чтобы он не сбежал.

– Сейчас отчитаемся перед О’Келли, – сказал я. – Потом поболтаем с летунами, пусть займутся жизнью Конора и Спейнов. Им нужно найти точку пересечения, где Спейны могли привлечь его внимание – на вечеринке, куда все они были приглашены, в компании, для которой Пэт подбирал сотрудников, а Конор делал дизайн сайта. По его словам, он следил за ними уже год, а значит, летуны должны сфокусироваться на том, что случилось год назад. А мы с тобой пока обыщем квартиру Конора и посмотрим, не удастся ли заполнить пробелы – определить мотив, узнать, как он познакомился со Спейнами и заполучил ключ от их дома.

Ричи потрогал порез на подбородке – для него в бритье не было никакой необходимости, однако это показывало, что настрой у парнишки правильный, – и, кажется, подбирал слова, чтобы задать какой-то вопрос.

– Не волнуйся, про Пэта Спейна я не забыл. Сейчас я тебе кое-что покажу.

Я включил компьютер и зашел на сайт Wildwatcher. Ричи подкатил свой стул поближе, чтобы читать у меня из-за плеча.

– Ха, – сказал он, дочитав. – Пожалуй, это объясняет видеоняни. Бывают же люди, да? Те, кто подсаживается на наблюдения за животными. Устанавливают кучу камер, чтобы следить за лисами в своем саду.

– Это как “Большой брат”, только участники поумнее. Впрочем, по-моему, здесь не тот случай. Пэт явно боялся, что животное нападет на детей, и не стал бы поощрять его для развлечения. Похоже, он просто хотел от него избавиться.

– Да, наверное. Но от этого желания до полудюжины камер далековато.

Наступило молчание: Ричи перечитывал ветку форума.

– Дыры в стенах, – сказал он наконец, тщательно подбирая слова. – Их мог проделать только крупный зверь.

– Может, да, а может, и нет. Я уже поручил это выяснить. Кто-то вызвал строительного испектора, чтобы тот проверил дом на предмет осадки и всего прочего?