Паранойя. Маскарад

– Если ты опять про то, что у нас в отделе крот…

– Не только про это. Помогают ли этому культу изнутри вопрос открытый. Но кроту, даже если он и есть, не приходится напрягаться. У нас просто ничего нет.

– И что? Культисты могли всё тщательно спланировать.

– Нет, дело не в этом. Всегда есть за что зацепиться. Все опрошенные сегодня, как чертовы зомби, они ничего не видят, да им и наплевать. Всем насрать, Тони! Криминалистам, коронеру, свидетелям, даже чертовому бомжу, который в момент убийства спать пошёл! Как такое может быть? Почему абсолютно все закрывают глаза на это дело? Я не понимаю этих людей, не понимаю этот город.

– Здесь было так всегда, Влад. – Грустно ответил он, подливая виски. – Ничего нового. Только вот массовых убийств не было.

– Или были.

– Чертов город.

Я немного помолчал, собираясь с пьяными мыслями.

– Я хочу тебе кое-что рассказать. Тебе это тоже не очень понравится.

– Я слушаю.

Я залпом осушил очередной стакан и,промокнув губы салфеткой, продолжил.

– Когда закончилась история в Дистанс-сити… Ну, впрочем, ты и сам знаешь, мне было нелегко. Меня отстранили, я просиживал зад на диване возле телевизора и в барах, да и брак мой трещал по швам, как ягодицы акробата.

– Да, я слышал.

– Все слышали. Ну, в общем, я не планировал переезжать сюда, у меня вообще планов не было. Изначально, я думал переехать на запад, куда-нибудь, где есть пляжи, солнце и девчонки в бикини. Где поспокойнее.

– Но ты поступил наоборот. – Усмехнулся он, выпуская дым в потолок.

– Был один человек, с которым мы работали над делом М. Сволочь из ФБР. Но в списках он нигде не числился, в отчетах не проходил. Агент Малдер, не иначе, в стиле я хочу верить и прочая такая хрень. Занимался он только такими делами, как в случае с М. Массовые убийства, особо опасные маньяки, подозрительные секты…

– Как сейчас у нас. – Тони вопросительно поднял на меня глаза.

– Да, как сейчас у нас. – Кивнул я. – Когда я был на реабилитации, он прислал мне е-мейл. Написал в письме, что узнал, что я собираюсь переехать и предложил несколько городов, с похожими преступлениями.

– С похожими на что?

– На дело М.

– Так, что там был за список?

– Места, где я мог бы быть полезен. Коуст-сити тоже был. Большое количество нераскрытых преступлений, потеря улик, исчезновения свидетелей, мертвые дела, точно не помню. Его отдел подозревал, что в городе орудует серийный убийца, такой же, как М. Но правда оказалась куда круче, да?

– Это бред какой-то. – Он опрокинул еще стакан. – Ты меня разыгрываешь.

– Я не отвечал на это письмо, Тони. Не собирался сюда переезжать. Просто в один день, все решилось само собой. Но тот список существует, и бюро давно копает под вас.

Он молчал. Я повернулся к нему, чтобы посмотреть на его реакцию, и чуть не упал с барного стула от неожиданности. Лицо моего напарника побледнело, на лбу бугрились вены, глаза закатились, зрачки исчезли под верхним веком. Он открыл рот, будто пытался что-то сказать, только вот застрял во времени, – челюсть отвисла и была неестественно повернута набок, язык исчез в чернеющем провале. Будто зомби он подергивался в конвульсиях, по лицу пробегали судороги, заставляя мышцы сокращаться, казалось, он пытается мне что-то сказать, но не мог закрыть рот.

Мгновение, и он схватил меня за локоть.

– Влад, ты чего? – Спросил он с испугом.

Сейчас он выглядел абсолютно нормально, смотрел на меня с тревогой, придерживая руку, чтобы я не рухнул со стула.

– Я? – Глупо переспросил я. – Да… Чего-то голова закружилась.

– Напряжение спадает. – Спокойно рассудил он. – А что касается бюро, то не волнуйся так. Мы сами со своими проблемами разберемся, найдем виновных, да?

– Да, точно. – Кивнул я.

Секундное видение, но до чего реальное, насколько живое. Неудивительно, учитывая какой был день, – успокаивал я себя.

– Да и бухла на сегодня достаточно. Завтра отчитываться перед начальством.

– Согласен.

Конечно же, я соврал. Нет, не согласен.

Мы вышли из бара вместе, Тони сказал, что может вести машину, я же решил поехать на такси. Как только его машина выехала с парковки, я вернулся в бар и уже в одиночестве допил бутылку, оставленную на стойке.

Когда бармен уже дал мне понять, что наливать больше не будет, я покинул заведение и вышел в промозглую ночь.

Я встал возле входа, закурил, прислушался к внутреннему голосу. Голос молчал, Макаллан убеждал меня, что отправляться домой ещё рано и что мне нужно прогуляться.

И тогда мне в голову пришла идиотская идея. Центральный парк как раз выходил на 193ю улицу, а там совсем рядом была 192я и Кинга.

Решено, – я выбрал идти через парк.

Я двигался туда по наитию, по условному запаху, без понятия, что я буду там делать.

Я был похож на мокрого пса, что одиноко брел по автостраде вдоль желтой полосы, следуя своему чутью, и запах тот был неприятным, но знакомым.

Покачиваясь я упорно шагал по аллейке, голые ветви деревьев качались под фонарями, отбрасывая причудливые тени на моём пути. Неожиданно мне в голову пришла ещё одна гениальная идея, срезать через сам парк, пройти меж деревьев напрямую. Почему то я решил, что так будет в разы быстрее.

Не пройдя и десяти метров, я зацепился ногой о пень и с кряхтением скатился в овраг, уткнувшись лицом в прелые и влажные листья.

Лежа там, я не мог не размышлять о том, как весело у меня проходит кризис среднего возраста.

Я успел насолить начальству, побегать по крышам, стрелял в человека, меня выгнали из бара и теперь я пьяный, валяюсь в грязной канаве, хотя ещё вчера хотел завязать. Вот как должна проходить суббота, – с огоньком.

Плохо помню, как выбрался из сумрачного леса, как порвал рукав куртки и с какой стороны парка я вышел, но через полчаса я стоял на пересечении 152-ой и Кинга. На пороге здания, на ступенях которого истекала кровью Селина Гленмарк.

Тяжело дыша я поднялся на четвертый этаж, дверь в её квартиру была не заперта. Я пролез под желтой лентой и ввалился в квартиру. Чего я сюда пришёл?

Комната плыла под ногами, пол чуть было не превратился в отвесную стену, когда я пробрался на кухню, чтобы умыться. Мой пьяный взгляд зацепился за поблескивающее в темноте стеклянное брюхо бутылки, что стояла в шкафчике без дверок.

Ах да, вспомнил. Початая бутылка водки.

Вполне резонно я решил, что пару глотков мне не повредят, я схватил бутылку, вернулся в комнату и упал на диван перед выключенным телевизором. Также, как она в ночь смерти.

Свет я не включал, сидел во мраке, и пускал кольца дыма в потолок, изредка прикладываясь к бутылке отвратного пойла. Слушал звуки проклятого города из открытого окна, содрогался от пробегающих по комнате бликов и не понимал, как я тут оказался.

Проснувшись от звука упавшей бутылки водки, что выскользнула из пальцев, осознаешь, что ты достиг дна, и этот звук лишь отголосок падения.

– Черт побери, Влад, что ты делаешь? – Пробубнил я самому себе и кряхтя встал с дивана. Не хватало ещё проспать здесь до утра и быть обнаруженным удивленными соседями.

Я поставил порядком опустевшую бутылку на место, и пошатываясь направился к выходу. Я хотел выскользнуть из квартиры, будто меня здесь и не было, но моя природная грация и литр бухла в желудке помешали моим планам. Когда я выходил из кухни, комнату качнуло сильнее прежнего и я, оступившись, полетел на журнальный столик, опрокинул его и завалился на спину.

Журналы и книги ливнем обрушились мне на голову. Проклиная всё сущее, я сел на полу, пытаясь остановить кружащуюся комнату. На глаза мне попалась тетрадь, она лежала рядом с моей ногой, обычный такой блокнот в клетку. Он открылся при падении, обнажив мне исписанные и изрисованные страницы, где на клетчатом листе неаккуратно и как-то по-детски было нарисовано солнце с лучами щупальцами.

Я даже не удивился.

Мой путь до дома остался в памяти лишь туманным миражом. Вроде бы я ехал на заднем сидении такси, сжимая тетрадь в кармане куртки, и поднимаясь в свою квартиру, долго не мог подобрать к двери нужный ключ.

Очнулся я на своём протертом диване, примерно в 8 утра, когда мой назойливый мозг решил меня разбудить, как только организм закончил свою борьбу с алкоголем.

После минимализма и простора квартиры Джессики, моё страшное маленькое убежище касалось ещё грязнее и мрачнее обычного. Пыльная берлога с темными жалюзи на окнах, пустым холодильником и промятым диваном. Кровать тоже была, но я туда обычно не доползал. Которых я никогда не видел и не читал, пустые стены с отклеивающимися обоями скучали по картинам или полкам, ведь все, что некуда было ставить, я валил на старый стол. Горами на нём лежали книги, которые я никогда не видел и не читал, разобранные часы, пустая коробка из под пиццы и три гильзы 9 миллиметров. Куда я засунул саму беретту я вспомнить не смог.

Хорошо хоть, что в шкафу остались запасные рубашки и дождевик, а в ванной зубная щетка и моя старенькая электробритва.

Я полистал дневник, пока пил кофе на кухне, и то, что там было написано и нарисовано мне не нравилось. Похоже на то, что у девушки были некоторые проблемы, странно, что никто этого не замечал. Я сделал пометку в телефоне, проверить отчет по крови на наркотические вещества и медицинские препараты. Трезвый такого не напишет.

На улице всё было окрашено в три цвета: серый, черный и... черно-серый. Такое впечатление, что у кого-то закончилась краска и фантазия.

На такси я добрался до брошенного форда, к заправке даже подходить не стал, нечего мне было там делать. Уже в машине я зарядил телефон, который посадил ночью, экран сразу заполонили строчки уведомлений, – отчеты, смс, почта, звонки… Мне было наплевать, сил на то, чтобы разгребать этот хаос уже не осталось. Я мог лишь надеяться на напарника, и что он разберет этот бардак и по всем важным зацепкам уже просветит меня.

Блокнот я держал при себе, открывать не хотелось, но и забыть я про него не мог, мысль о нём царапалась в подкорке, где-то в районе затылка.

Участок не встретил меня воздушными шарами и шампанским. Я было сразу направился в офис к Шефу, но меня перехватили по пути.

– Влад, привет. – У меня на пути возник мой напарник. – Ты как?

Он протянул мне бутылку воды.

– Как обычно. – Вздохнул я, благодарно принимая содовую.

– К Шефу не ходи, он сегодня какой-то злой.

– А в чем дело?

Я побрел следом за Тони к своему рабочему столу.

– Не знаю, серый весь, как мышь. На всех исподлобья смотрит, рычит на каждого, кто в кабинет заходит. Я его таким ещё не видел.

– И что мне прикажешь делать? – C досадой скривился я. – Идти к Бару?

– А вариантов больше нет. Нужно перетерпеть.

Сжав посильнее зубы, я пошёл в кабинет лейтенанта.

– Где мой рапорт, Влад? – Спросил он ехидно, лишь я приоткрыл дверь.

Я узнал о себе много нового.

О том, что я безответственный, что я обуза и позор участка.

О том, что я никогда не следовал протоколу, не могу исполнять приказы и что только и делаю, что путаюсь под ногами.

Он говорил и говорил, брызгал слюной и угрожал отстранением, поднимал папку в которой были мои показания о произошедшем и бросал её на стол, раз за разом, пока мне не начало это надоедать.