Проклятые туманом

Глава 11

Уилла

Единственная причина, по которой я пришла в школу — мне должны вручить повестку. До самой последней минуты я выжидала, но все же пошла туда в одиночестве. Я надеялась, что представители суда найдут меня раньше первого урока. Во-первых, потому что я хотела расставить все точки над и, а во-вторых, чтобы окружающие не обсуждали это событие.

Взгляды. Шепот. Ванденбрук маленькая школа и здесь много людей, с которыми я не хотела встречаться. Они то появлялись в поле моего зрения, то исчезали: Сет на уроке английского, Ник возле своего шкафчика. Я заметила отблески золотистых волос — на долю секунды я приметила Денни Уэллет.

Только Бейли я не избегала — она поймала меня в коридоре. И снова этот ее строгий взгляд. Обычно он появлялся, когда она собиралась отчитывать кого-то за плохое поведение. Кажется, в прошлой жизни она была сержантом строевой подготовки. Мне стало интересно, о чем она думает и что собирается сделать со мной. Я вытащила из кармана браслет, который сделала на уроке ювелирного дела и протянула ей.

— Я закончила его. Можешь взять.

Я не дам ей возможность заговорить первой. Если я буду проворней, она не сможет прочитать мне нотации. Я так устала от них. От всего если честно.

— Или подари Кейт. Ну ты понимаешь, о чем я.

Бейли нахмурилась, перекатывая бусинки между пальцами.

— Я возьму его. Спасибо. Я хочу посидеть на улице и пообедать. Присоединишься?

Мы шли в одинаковом темпе, а она все так же теребила браслет. Обыденное действие, как если бы она поправляла рукава. Я распахнула дверь и шагнула на свежий воздух. Прикосновение прохладного ветра унесло тепло с моей кожи.

Но лучше всего то, что отсюда я не могу видеть Джексон-рок. Я почти убедила себя в том, что лодка и мистер Грей всего лишь сон. Если увижу маяк, иллюзия спокойствия исчезнет — он слишком реален.

Сидя на верхней ступеньке Бейли, рылась в рюкзаке в поисках обеда.

— Я тебе вчера отправила тысячу сообщений.

Я устроилась рядом и утащила сельдерей из ее контейнера. У меня был свой обед, но еда Бейли мне всегда больше нравилась.

— Да, знаю, прости. Вчера день выдался ужасным.

— У меня тоже, — произнесла она.

— Что случилось?

Открыв пластиковый контейнер Бейли, помешала вилкой салат из макарон. Затем вздохнула.

— У тебя и так достаточно проблем.

— И? Расскажи мне.

Она заколебалась. И я поняла — она обдумывает делиться этим со мной или нет. Ее что-то гложет, но она не хочет говорить. Я неуютно себя почувствовала — она ведь моя лучшая подруга. Ей нужно с кем-то поговорить, а я забыла про нее. Повернувшись, я ткнула Бейли локтем.

— Бей.

— Кейт решила подать заявление в Южно-Калифорнийский университет, — сказала она.

Бейли вонзила вилку в макароны и нервно убрала контейнер в сторону.

Я удивленно произнесла:

— Я думала, у вас совместные планы на будущее.

— Я тоже так считала, — горько ответила она. Сверкая глазами, Бейли взяла контейнер и снова отодвинула его в сторону. — Она заявила, что это место подходит лучше для того, чем она хочет заниматься. Я спросила, почему она раньше не рассказала мне об этом?

— А что она?

— Она не хочет меня тянуть за собой.

Обняв ее, я подвинулась ближе.

— Вы расстались?

— Нет, но все к этому идет.

Бейли провела костяшками руки по щеке и посмотрела вдаль. Она вновь казалась такой маленькой и отстраненной.

— Я не дура. Три тысячи миль — это слишком много.

— Но у вас еще есть полтора года.

— Да, но время ограничено.

Напрасно надеясь, я произнесла:

— Может, она передумает.

Бейли уделила этому вопросу крайне мало внимания. Махнув рукой, она сказала:

— Я не могу. Это все равно что сказать: «Хорошо, я буду любить тебя ровно столько, сколько возможно».

Положив голову ей на плечо, я задумалась. Не то чтобы мои мысли имели смысл. Но если и моя жизнь закончена, значит так оно и есть.

— Просто живите долго и счастливо. Думаю, это поможет.

— А потом они больше никогда друг друга не увидят. Вот и сказочки конец.

Бейли вытерла мокрую щуку, а после напряглась. Резко она взяла себя в руки.

— Кто-то идет.

У нее слух, как у летучей мыши. Она, должно быть, услышала чьи-то шаги на каменной дорожке, потому что еще никого не было видно. В предвкушении я тоже напряглась, все также внимательно смотря на Бейли. Поскольку мы не знали кто идет, я понизила голос:

— Я не пытаюсь тебя переубедить. Мне просто больно за тебя, понимаешь?

— Хочешь услышать от меня какую-нибудь глупость? — прошептала она.

— Конечно.

Вытянувшись, она наблюдала за дорожкой.

— Жаль, что ты не можешь меня отговорить. Мои счастливые мгновения остались на том пляже возле костра — последнее место, где я хотела провести вечность. Воспоминания я сохраню только для себя.

Ветер поднялся, деревья начали раскачиваться. И, наконец, на дорожке появилась темная фигура. К нам подошла женщина в парадной форме, а на бедре располагался пояс с оружием. Я знала за кем она, поэтому встала.

— Что за?.. — пробормотала Бейли.

Увидев нас, помощница шерифа прибавила шаг. Она положила руку на кобуру. Мне захотелось фыркнуть, потому что мы с Бейли выглядели очень опасными с нашими рюкзаками и учебниками.

— Привет, дамы. — сказала она. — Не знаете, где я могу найти Уиллу Диксон?

— Это я.

Без долгих разговоров она проверила мое удостоверение личности и вручила толстый конверт. Зная, что находится внутри, я просто убрала его в задний карман. Подобно идиотке я поблагодарила женщину. Словно не могла дождаться ее прихода и суда. Но внутри я ощутила легкость — борьба прекратилась. Может, это шок, а возможно мне стало все равно.

— Это повестка, — сказала я Бейли.

Помощница шерифа уже исчезла из виду.

— Все в порядке?

— Замечательно, — сообщила я, а затем потянулась к ее контейнеру и попробовала салат. — Хочешь какую-нибудь подлянку ей устроим?

Бейли издала смешной звук — удивленный и смерившийся. Покачав головой, она откинулась на локти, окончательно забывая про свой обед.

— Не знаю. Спроси меня еще раз, когда мы расстанемся.

Повернувшись через плечо, я спросила:

— А не хочешь проколоть шины Сету?

— Нет, дурашка. — Она пнула меня ногой. — И ты тоже.

— Да-да. Давай будем просто наблюдать, как он катает Денни.

— Он просто усадит ее в свою десятискоростную машину.

Картина появилась перед глазами, и я рассмеялась. Это удивило меня и странным эхом отдалось в груди. Мы устроились поудобнее — нас снова обдало прохладным ветром, и мы одновременно вздохнули. Нам тоже скоро предстоит расстаться, но мы не касались этой темы.

Так как наступила неловкая тишина, я произнесла:

— Мы можем вытащить тормоза из ее машины для твоего пикапа.

— Заткнись, — ответила Бейли и сжала мою руку.

После школы я заскочила домой, чтобы взять оборудование. Я бросила копию повестки на стол, чтобы мама знала — я получила ее.

Та груда хлама, которая называется лодкой, все еще продается в Милбридж. В нее придется много вкладывать, а двигатель дорогой.

Туман рассеялся и прилив отошел. Вдоль горизонта тянулись сгорбленные спины — другие копатели уже работали. Ближняя к берегу грязь уже разворочена.

Мне пришлось идти пешком, чтобы найти нетронутый кусок, а мои сапоги засасывала трясина. Сквозь резину ощущался холод, который вызвал боль в костях.

Маяк, казалось, маячил перед глазами, но я не поднимала голову. В конце концов, день ясный и я не хотела видеть Грея, стоящего на утесе. Если отчётливо разгляжу его, не смогу заявить, что он галлюцинация, и мне придется признать его существование. А мне почему-то проще поверить, что схожу с ума.

Вдали выделялась белая лодка — скорее всего мой отец. Разглядеть четче с такого расстояния не получилось. Но чувствовала, что права. Много лодок были белыми, но эта находится рядом с тем местом, куда я бросала приманки. Кто-то зашевелился на палубе, а затем зашел в каюту. Лодка прошла еще немного по воде, перед тем как остановилась.

Должно быть, он вышел в море один.

Он медленно исчез в тени острова.

Горло сжало, и я попыталась успокоится. Ледяные брызги грязи несли запах гнили и мертвой рыбой. В разы труднее работать, чем обычно. Словно моя сила и выносливость покинули меня. Конечно, грязь холодная — за исключением середины лета — но так было всегда.

Грабли вошли в грязь, но безуспешно. Просто черви и мидии — все. Я взяла оборудование и двинулась дальше, но как только я наклонилась меня окликнул мужчина:

— Эй, полосатая!

Взглянув на свой фартук, я выпрямилась.

Парень, кричавший мне, был худым и неуклюжим, с узким подбородком, с которого свисала козлиная бородка похожая на мох. Я не узнала его.

— Что не так?

— Как насчет того, чтобы свалить отсюда? Некоторые из нас работают, чтобы выжить.

— А с чего ты взял, что я здесь по другой причине?

Он ткнул граблями в мою сторону.

— У тебя есть лицензия, верно?

— Что, прости?

— Я видел тебя в газетах, — сказал он.

Случайно, как и большинство моих фотографий, парочка оказались в «Бэнгор Дейли». Поднеся пиявку к свету, он осмотрел ее бледно-розовое тело, а затем вновь взглянул на меня.

— Когда дело касается денег, территория важна, верно?

Напрягшись, я пробормотала:

— Прилив держался долго.

Парень снова наклонился и принялся копать, но говорить продолжал:

— Это несправедливо. Я ведь не могу прыгнуть в твою лодку и заняться рыбалкой. Так почему ты лезешь на мою территорию?

Во рту пересохло, а тошнота подкатила к горлу. Мне хотелось что-нибудь ему сказать. Кричать, пока не сорву голос. Он ничего не знает! Я не смогу рыбачить долгое время.

Вся моя надежда на то, что присяжные сохранят лицензию, напрасна. К тому же я решила перестать бороться. Оборвать эту часть своей жизнь. Поэтому я смирились с тем, что буду копать пиявок, моллюсков или креветок. Какое ему дело?

— Что нечего сказать? — спросил он, вытаскивая очередную длинную пиявку. — Даже не спросишь, как дела?

— Работаю так же, как и ты.

Он фыркнул, бросая добычу в ведро.

Я сильно замахнулась граблями. Когда они врезались в грязь, я услышала звук — высокую повторяющуюся ноту. Грязь стала черной и тяжелой. Спустившись вниз, я попробовала еще одно место. Время от времени этот болтун что-то кричал мне.

Остальные копатели отошли от него, потому что он нарушил негласное соглашение — молчать во время работы. Никто не говорит тебе что и как делать — головы опущены, а пиявок убирают в ведро. В рыбалке все иначе, но это илистая отмель и болтунов здесь не любят. Хотя нет, мудаков.

— Сколько накопала, полосатая? — крикнул он.

Наконец, ему надоело, к тому же кто-то попросил его заткнуться.

Вода начала наступать, окружая мои лодыжки. А следом пришел туман — тонкий, серый. Клубящийся, когда ты переступаешь через него. Я хотела лечь и позволить грязи поглотить меня, а воде накрыть с головой. Туман, словно бледное одеяло, умиротворяющий.

У меня почти пустое ведро, и внезапно я почувствовала себя слишком усталой. Я начала возвращаться к берегу, а каждый шаг давался с трудом.