Проклятые туманом

Эпилог

В мой выпускной день у меня все еще были предубеждения, но надежда не отступала. Ванденбрук всегда устраивал торжественные церемонии в школьном бальном зале. Это один из плюсов обучения в викторианском особняке, а не просто в кирпичном здании.

Нас было всего двадцать человек, сидящих в мантиях и академических шапочках. Разнообразные цвета падали на нас сквозь витражное стекло. Освещенные алыми и золотыми оттенками, мы слушали директора. Прощальная речь Бейли была прекрасна. Я не собиралась ничего говорить, поэтому эта обязанность легла на нее, как и эссе, которое предоставило ей выбор между тремя университетами, включая тот, который выбрала. Она поступила в университет Джорджии, а Кейт — в Южно-Калифорнийский в Лос-Анджелесе. Они решили попытаться встречаться на расстоянии.

Получив дипломы, мы с Сетом и Бейли фотографировались на память для всех наших родителей. Сет собирался уехать в Сиэтл. Не для того, чтобы создать музыкальную группу, он просто мечтал туда уехать. Я поцеловала его в щеку и отпустила.

Наконец, после торжественного вечера и слез моей мамы, мы с Бейли уехали. Ее печальный, сломанный пикап должен был проехать еще немного, в последний раз, прежде чем его сдадут на металлолом.

На площадке позади моего дома на прицепе стояла моя лодка. Всего лишь двадцатичетырёхфутовое судно, и оно не предназначено для рыбалки. Какое-то время я не смогу помогать отцу, но я купила его по другой причине. Потребовалось полтора года для того, чтобы привести лодку в порядок. Теперь она продержится на воде.

Прицепив прицеп к пикапу Бейли, я в последний раз запрыгнула в салон автомобиля. Лицо Бейли слегка покраснело от того, как сильно она удерживала ручной тормоз.

— Ты ведь и не собиралась чинить тормоза?

Она послала мне воздушный поцелуй и отпустила тормоз.

— Ни для одной женщины, мэм.

Дорога до берега была недолгой, хотя подвезти прицеп к воде оказалось затруднительной задачей. В какой-то момент я уже решила, что мы утопим пикап Бейли, вместо того чтобы сдать его на металлолом. Но в последнюю секунду ей удалось остановить машину и заглушить двигатель.

— В Джорджии есть выход к воде, — сказала она, выпрыгивая из пикапа. Бейли подошла, чтобы помочь мне с цепями. — Не знаю, как далеко это от Афин, но я, наверное, куплю машину, когда приеду туда.

Ухмыльнувшись, я облокотилась на автомобиль.

— А тормоза у нее будут?

— Помнишь, когда я последний раз отправляла тебя куда подальше?

Рассмеявшись, мы одновременно двинулись, чтобы спустить лодку на воду. Я планировала пройти вдоль побережья. Посмотреть мир. Выйти за пределы «Сломанного Клыка» и Мэна. Хотела вернуться весной, чтобы помочь отцу подготовиться к рыболовному сезону и научить его временного помощника моей работе. А когда мне вернут лицензию, займу свое место рядом с отцом. Это мои воды и мой дом. Наследие имеет значение. Я хотела работать на «Дженн-а-Ло» до тех пор, пока отец не уйдет на пенсию. А после я стану капитаном судна.

И думаю, смогу реализовать эти планы, если буду знать, что жила другой жизнью и видела разные места. Но несмотря на это, выбрала ту, что со мной с самого рождения. Триста лет Диксоны ловили омаров в этих водах и еще столько же ждали. Я не хотела, чтобы мои инициалы остались последними на перилах в Ванденбруке.

— Я плачу не из-за тебя, — сообщила мне Бейли, вытирая лицо.

Я обняла Бейли и прижалась к ее лбу. Потом легонько ущипнула и отпустила ее.

— Это затем, чтобы у тебя была причина плакать.

В тот вечер мы устроили вечеринку на Джексон-рок. Там собрались все выпускники, да и, честно говоря, младшие классы тоже. Никто не смог вспомнить, почему раньше не замечали остров. Поскольку к Джексон-рок можно было подойти только с южной стороны, мы расположились в бухте. Там нашлось много поваленных деревьев, а вместо холодных и сырых пещер, где уединялись парочки, был заброшенный маяк.

Я находилась на вечеринке, пока не наступила полночь. Тогда вода стала гладкой и чистой, и я увидела мерцающий берег материка. Я собиралась уехать в пятницу, но море было так прекрасно сегодня. Я целая, живая и счастливая.

Прошли часы, когда я проходила мимо утеса Даггета, могла поклясться, что увидела фигуру, стоящую на берегу. Мне было тяжело разглядеть ее, поэтому я прищурилась.

Кто-то стоял там, прислонившись к машине, а другой человек сидел в салоне. Лицо наблюдателя казалось мне знакомым, но тем не менее чужим. Тени сошлись вместе и сформировали тонкий рот и проницательные глаза. Я не могла быть уверена. Но по какой-то причине точно знала, кто это.

Лишь мгновение и я прошла мимо. У меня было много моментов, о которых стоило подумать и забыть о своем видении. Не тратить время на восстановление фрагментов своей памяти. Я капитан корабля и мне нужно думать о звездах, морях и верном пути.

Если бы у меня не было воображения…

Если та фигура действительно являлась тем призраком, которого я знала на маяке, то все в порядке. Мне не нужно останавливаться или приветствовать его. Я не уверена, что встречу его вновь.

Я изменилась, и он был необходим, но магия здесь ни причем. Он стал для меня чем-то особенным.

Имя лодки было прекрасным. В нем присутствовали отголоски суеверий, а также покаяния. Лодка родом из глуши, откуда ее привез Мэл Элдрич. «Дженн-а-Ло» принадлежит моему отцу. Зои Помрой владела «Лазурус», которую она непонятно каким образом смогла восстановить.

Ночь сладкая, как сирень. Небо ясное, а вода чистая. Ветер был созвучен с двигателем, когда проносился между деревьями, проникая в мою каюту. Я сыта и в тепле и уже выбрала направление. Весь мир меня ждал, а я шла навстречу своей судьбе на «Леви Грей».