Тёмные истории Северо-Запада

Великое будущее (Санкт-Петербург)

В тёмном коридоре послышалось топанье крошечных ног. Володя притворил за собой дверь и сказал:

- А кто это у нас?

- Это Дюша! Пивет! - радостно пролопотал малыш. Протянул папе ручки, и пропахший табаком да июльской пылью отец поднял кроху и подбросил к потолку.

- Привет, малой!

- Папочка вернулся, - жена махнула ему с кухни, улыбнулась. Что-то там шкворчало, источая восхитительные ароматы. Володя чмокнул сына в щеку, поставил на пол и стал раздеваться.

Андрюша что-то лепетал на своем, живо жестикулировал, интонации менялись, но ни одного слова, кроме вставок «мама» и «аки»(так он называл машины) - Володя разобрать не мог.

Умывшись, он прошел на кухню, чмокнул супругу и вытащил из микроволновки тарелку с горячим супом.

- Как день?

Андрюша тотчас оказался за спиной отца, вцепился ему в волосы и с кряхтением вскарабкался на плечи Володе. Папа ел осторожно, не шевелясь, чтобы не тревожить его.

- Мама! Мама! - засмеялся малыш, показывая, как он высоко забрался.

- Хорошо. Но всё никак не могу добраться до окон. Мама звонила, она уже всё вымыла, а мне лень. Погуляли хорошо сегодня. Андрюша набегался и меня загонял.

- Дюша! - воскликнул сын и вновь выдал тираду.

Андрюша очень плохо говорил. Лепетал постоянно, и чувствовался в его речи какой-то смысл, но Володя никак не мог прогнать из головы фразу одного незнакомого мальчика на площадке. Погодка Андрея.

- Мальчик, а на каком языке ты разговариваешь? - удивился тот в ответ на восторженный лепет малыша.

Володя ждал, когда сможет все-все-все понимать, но каждый раз минуя рекламный щит «Если ваш ребенок так и не начал говорить, самое время поговорить об этом» - опускал взгляд. Говорил себе, что это не про них. Что он всё-таки говорит, пусть и на своем наречии. Улыбается, общается. Просто язык какой-то другой.

Он спасал себя тем, что вокруг только и говорят о духе времени, о том, что сейчас дети всё начинают позже. Век переизбытка информации. Спокойное, обеспеченное детство, зачем развивать в себе столь бесполезные умения.

Но вдруг это всё-таки какое-то расстройство?

Так хотелось его понимать.

- Давай, слезай, Андрей. Папа кушает, не надо на папе висеть, когда он ест, - сказал Володя. Сын послушно сполз на пол и схватил со стола вертолётик. Уселся на табурет и забормотал что-то, смешно наклоняя голову то влево, то вправо.

После ужина они вместе пошли в комнату, где жена улеглась на диван, пролистывая на смартфоне только ей ведомые форумы, а Володя какое-то время в шутку боролся с Андрюшей, наслаждаясь звонким смехом сына, а когда устал - сел к компьютеру.

- Папа! - через пару минут позвал его Андрюша. Подошел ближе, требовательно взял за руку. - Подём. Там аликалиманика кулни мими палами мама там.

Он посмотрел в глаза папе, мол, понял?

- Что такое? - поднялся Володя. Мальчик протопал по комнате к окну и с опаской остановился. Посмотрел куда-то в угол между карнизом, стеной и рамой и показал пальцем.

- Там!

- Что там?

Володя присмотрелся. Они делали ремонт несколько лет назад, в период «гнездования» тогда ещё беременной супруги. С тех пор их светлая просторная комната вполне могла стать рекламой Икеи. Всё на виду, всё новое.

- Там!

В голосе сына, кроме требования немедленно разобраться, слышался ещё и страх.

- Там ничего нет, - сказал Володя. - Хочешь посмотреть?

Он протянул Андрюше руки, подхватил его. Ручка обвилась вокруг шеи.

- Видишь? Ничего нет!

Володя приподнял Андрюшу повыше, поближе к карнизу. В следующий миг случилось то, чего он никак не мог ожидать. Малыш завизжал так сильно, что Володя отшатнулся, машинально прикрыл его собой от окна. Андрей побелел, мышцы налились сталью, несвойственной детскому тельцу.

- Что такое? Всё хорошо, Андрюшка, всё хорошо! - затараторил Володя.

Мальчик, не мигая, смотрел на что-то в углу, губы его тряслись, из носа потекли сопли. Тело била дрожь. Володя притянул его к себе, гладя по волосам, скосил взгляд на изумлённую жену.

- Высоты что ли испугался?

Та пожала плечами и вернулась к телефону.

- Там... - слабо протянул Андрюша и вновь показал пальцем. - Там!

В его тоне сквозило: «Да как вы не понимаете!»

- Не бойся, ничего там нет, - повторил папа и сам себе не поверил. Андрей успокоился, сграбастал две машинки и принялся их катать по полу, иногда поглядывая в сторону окна. Вечер вернулся в колею, но когда жена отправилась с сыном в ванную, на вечернее купание, Володя подошел к окну и долго всматривался в злосчастный угол, в поисках пятен или каких-то неровностей, способных взбудоражить детскую фантазию.

Но ремонт сделан был на совесть. Игра света?

Он посмотрел на проспект внизу, на огни придорожных фонарей освещающих пустую улицу. На небе уже сверкали первые июльские звезды, вечер дышал теплом и свежестью. Володя задернул шторы, но за миг до того как вернуться к компьютеру остановился. Ему почудилось какое-то движением там, в углу. Он замер, обернулся и минуту вглядывался в него, чувствуя себя идиотом. Ничего. Воображение.

- Если бы ты говорил, Андрей, всё было бы много проще, - сказал Володя сам себе, выключил свет и включил ночник. - Гораздо проще.

Ночью что-то вытолкнуло его из сна, и Володя открыл глаза. За окном прошуршал автомобиль. Слева завозилась жена, перевернулась на другой бок и засопела. Часы показывали три ночи.

В своей кроватке заворочался Андрюша. Мальчик проснулся, сел и обернулся, глядя на угол у карниза. Торопливо спустил ножки на пол и протопал к дивану родителей. Володя протянул ему руку, и благодарные пальчики сомкнулись на ладони.

- Там, - показал Андрюша.

- Всё хорошо, ничего там нет, - прошептал он, помог ему перебраться через себя, и подложил подушку для таких визитов.

А потом и сам посмотрел на светлое пятно между шторой и карнизом. На миг почудилось, что оно изменило очертания, вытянулось в злобный лик, но то был ветерок от открытой форточки. Ничего более.

Андрюша натянул одеяло на голову и почти сразу заснул, а Володе удалось уснуть только через полчаса.

Потом всё забылось. Сын не так часто косился в сторону угла, но к окну не подходил. Жизнь шла, работа работалась. На выходных они выбирались куда-нибудь за город погулять или же ехали в торговый центр, чтобы покатать малого на аттракционах или побыть в тишине, пока он играет на площадке с другими детьми. Обычный быт обычной семьи. Папа-мама-я.

Где-то в начале августа дома Володю ожидал сюрприз. Вера встретила его в коридоре в вечернем платье и в туфлях на шпильках. Глаза супруги горели, чего он давно уже не видел и по чему очень скучал.

- У нас праздник? - спросил он, пройдя ритуал приветствия с сыном.

- Почему должен быть обязательно праздник? - улыбнулась та. Красивая, ухоженная, соблазнительная. - Я всё сделала, помыла окна, приготовила ужин. У меня прекрасный муж и сын, у которого будет великое будущее.

Что-то насторожило его в этих словах. Какая-то незнакомая, чуточку сумасшедшая интонация в голосе супруги. Но всё быстро ушло, поглощенное предвкушением ночи, и когда малыш уснул - они занялись любовью так страстно, как в первые встречи. Ему даже показалось, что с ним в постели оказалась другая женщина, настолько одержима она была.

В тот момент, когда тело жены задрожало в оргазме, Володя увидел, что она смотрит не ему в глаза, как обычно, а в чёртов угол.

- Что там? - спросил он.

Супруга, переводя дух, непонимающе воззрилась в ответ.

- Что там, в углу? - повторил Володя.

- Не знаю, почему… ты спрашиваешь?

Он перевернулся на спину и покосился на пятно света между карнизом и стеной.

- Тебе было хорошо? - прижалась к нему она.

- Да.

В кроватке посапывал Андрюша, тихо постукивали часы. Ночная тишина обволакивала их, но они оба смотрели в угол. И заснули, обнявшись.

Ему приснился секс. Странный, как из фильма ужасов. В нем он был совсем не Володей. Он был скверной. Дьяволом, соблазнившим женщину. Овладевшим ею против воли и сломивший невинную душу в процессе. “Нет” сменились на “да” и тьма с каждым движением бедер проникала все глубже в лоно супруги. Чтобы поселить там дитя. Наполнить скверной стройное тело, изуродовать его и вырастить в нем сосуд для себя в будущем. Как он однажды уже сделал.

И Вера понимала его намерения, откликаясь на каждое движение. С каждым мигом тьма всё больше наполняла её расширенные от наслаждения зрачки, порабощала её душу, но лишь страстное “ещё” вырывалось из прекрасных уст. Она принимала его желание, она была готова. “Наша плоть породит, наша плоть накормит и откроет ему всё” - шептала она.

Движения участились, в жилах бурлила скверна, и в тот момент, когда дьявольское семя излилось в содрогающееся тело - погибающая душа супруги закричала.

Володя проснулся с мокрыми трусами, сердце больно било в ребра. Он посмотрел на спящую Веру, на Андрюшу. А затем в сторону угла. Во рту пересохло. Выбравшись из-под одеяла, он на ватных ногах прошел на кухню, выпил стакан воды, унимая сердцебиение, а затем заперся в туалете и покурил (чего не делал дома никогда). Сон возбуждал даже сейчас, и он с удивлением понял, что хочет его повторить. Хочет распространять эту скверну и дальше.

Под душем мысли ушли.

Про сон он никому не рассказывал, но осадок никуда не делся. Образ преследовал его везде: на работе, на улице, дома. Теперь они занимались сексом каждую ночь, и он уже не обращал внимания на то, куда смотрит супруга, поглощенный животной страстью. Его самого наполняло нечто тёмное, притягательное.

Жизнь стала ярче. Дома теперь ждал не только сын, а и горячая жена. Она почти забыла про свои форумы, стала чаще общаться с Андрюшей. Малыш купался во внимании родителей. У него появились новые слова, такие как “бака” (собака), “кака” (бабушка) и “печенька” (слава Богу, тут уж было прямое попадание).

В субботу Володя скачал новую серию их любимого сериала “in the Middle” и когда загрузил её в проигрыватель, то увидел в плейлисте список просмотренных фильмов. “Человеческая многоножка”, “Зеленый слоник”, “Антихрист”. Ничего из этого он не смотрел, но названия его смутили.

- Ты это чего смотришь-то? - спросил Володя у жены.

- Ужастики, - глянула через плечо она. Её упругая грудь коснулась плеча и всколыхнула чувства.

- Чего это с тобой? Вроде никогда не любила.

- Ну вот, захотелось.

- Надеюсь без Андрейки? - хмыкнул он.

- Что я, дура что ли? - улыбнулась жена. - Включай давай!

Они сидели на диване и грызли орешки, прижавшись друг к другу плечами, на полу играл с машинками Андрей, и мир казался прекрасным местом. От окна веяло странным холодом, но Володя лишь накинул на себя и Веру одеяло.

Сквозняк дал о себе знать в воскресенье, когда жена заболела. Так что в понедельник Володе предстояло отвести Андрюшу в летний садик, и забрать его оттуда вечером. Вера расстроилась, она хотела оставить малыша дома, но Володя был непреклонен. Андрей только выздоровел, не хватало ему ещё и от неё что подцепить.

А когда он вечером пришел за малым, его подозвала воспитательница. Вид у неё был недовольный.

- Ваш ребенок бьет других детей. Заставляет их делать странные вещи, - она улыбалась всем, кроме Володи. При взгляде на него в глазах старушки блестела сталь. “Вы ужасный отец” всем видом говорила она, и пристыженному папе хотелось спрятаться от этого взора.