Кровавый след

Вики, которой нравилось в городах чуть больше суровости, подозревала, что здесь она меньше чем за сутки соскучилась бы до зевоты. Хотя она решительно отрицала, что разделяет распространенное заблуждение жителей Торонто, считавших свой город центром вселенной, она не могла представить, как жила бы и работала в каком-нибудь другом месте.

– Это заведение называется «Стейк-Хаус Боба», – объяснил Питер, когда Роза заехала на маленькую, почти пустую парковку. – Вообще-то оно на Клиренс-стрит, но там придется парковаться параллельно.

– А мы не очень хорошо умеем это делать, – добавила Роза, с облегченным вздохом заглушая двигатель.

Вики была бы счастлива поесть в фастфуде (все, что ей сейчас по-настоящему требовалось, это кондиционер), но близнецы настаивали на ресторане, «где мясо не слишком мертвое».

Пройдя едва ли одну улицу от стоянки, Роза круто остановилась перед небольшим магазинчиком и воскликнула:

– Бейсбольные наклейки!

Питер кивнул.

– Это поднимет ему настроение.

– У вас зашифрованный разговор, – спросила Вики, ни к кому конкретно не обращаясь, – или посторонние могут к нему присоединиться?

– Дэниел собирает бейсбольные наклейки, – перевела Роза и нахмурилась. – Никто точно не знает зачем, но собирает. Если мы привезем ему несколько наборов, он не будет расстраиваться из-за того, что не смог поехать с нами.

– Ну, идите. – Вики порылась в сумке в поисках ключей от машины. – А мне хочется вернуться и проверить, хорошо ли заперта машина.

– Свою дверцу я запер. – Питер немного помолчал и добавил: – Кажется.

– Вот именно, – проворчала Вики. – Я не хочу сообщать Генри, что мы позаимствовали его BMW и потеряли половину деталей.

Роза обвела рукой пустую улицу.

– Но тут никого нет.

– Я от природы подозрительна. Покупайте наклейки. Встретимся здесь.

«Какой смысл в новом законе, предписывающем заведениям работать по воскресеньям, – размышлял Марк Уильямс, возвращаясь в переулок, где оставил свой джип, – если нужные мне места все еще закрыты? По-настоящему цивилизованная страна не стала бы ограничивать образ жизни мужчин и…»

Ого!

Он быстро отступил за огромный старый клен и, положив руку на ствол, выглянул из-за него, чтобы присмотреться.

«Безымянная» Нельсон. То-то ему показалось, что он узнал походку. Немногие женщины топчут землю так агрессивно. Вообще-то… Уильямс нахмурился, наблюдая, как женщина проверяет, хорошо ли закрыта машина. Интересно, почему ее жесты выглядят так знакомо?

«Водит BMW, вот как. Не слишком потрепанный».

Когда она отвернулась от машины, Марк Уильямс подался назад, не желая, чтобы его заметили. Несколько самых прибыльных его операций начинались с того, что он наблюдал и держал рот на замке.

Выждав достаточно времени, Уильямс взглянул еще раз.

«О господи! Она из полиции!»

Для тех, кто потрудился изучить некоторые тонкие признаки, игра в «найди полицейского» стала выигрышной игрой. Марк Уильямс давным-давно потрудился их изучить. Никогда не помешает подготовиться к худшему, и подготовка не в первый раз принесла свои плоды.

«Но какое отношение женщина имеет к вервольфам, вот в чем вопрос? Может, престарелый дядя не такой умный, каким себя воображает. А если она друг семьи и служит в полиции…»

Когда женщина исчезла в переулке на другом конце парковки, он вышел из-за дерева. Уильямс не мог сказать, есть ли при Нельсон оружие, но в ее огромной сумке могла поместиться любая пушка.

Лихорадочно размышляя, он медленно пересек улицу. Если женщина сможет доказать, что престарелый дядя расправлялся с соседскими собаками, ей вообще не нужно будет упоминать о вервольфах. Дядя Карл сам о них заговорит. И дядю Карла запрут в психушке. И тогда у Марка Уильямса появится шанс заработать по-крупному.

Она что-то заподозрила. Сосновая смола на ее футболке вчера доказывала, что Нельсон нашла нужное дерево, и Марк готов был поспорить, что номер с маленькой потерявшейся бродяжкой, который она продемонстрировала на цветочной фабрике престарелого дяди, был просто уловкой, чтобы подобраться поближе.

Уильямс положил руку на нагретый солнцем металл BMW.

«Я не упущу этот шанс».

Вики бы такое не оценила. Она бы сказала, что Селуччи лезет не в свое дело, что она может сама о себе позаботиться, что ему следует перестать быть таким покровительствующим сукиным сыном.

Майк Селуччи отложил электробритву и уставился на свое отражение в зеркале ванной.

Он принял решение. Он поедет в Лондон. И пусть Вики Нельсон сложит свое возмущение в мешок и сядет на него! Он понятия не имел, во что Генри Фицрой ее втянул, его это не слишком и волновало. Лондон в провинции Онтарио, вероятно, не смог бы предложить ничего такого, с чем Вики не смогла бы справиться, – насколько он знал, у города не было ядерного потенциала. Однако Фицрой – дело другое.

Натянув через голову чистую тенниску, Селуччи мысленно пробежал все, что узнал об авторе любовных романов.

«Исторические любовные романы, ну надо же! Разве это работа для мужчины?»

Фицрой вовремя оплачивал штрафы за неправильную парковку, он не оспорил штраф за превышение скорости, полученный год назад, за ним не числилось криминального прошлого. Его книги хорошо продавались, он вкладывал деньги в Канадский фонд, платил налоги, жертвовал деньги Красному Кресту. Знакомых у него было немного, а ночной охранник в его кондоминиуме уважал и в то же время боялся его.

Все прекрасно, с какой стороны ни посмотри… Но многие бумаги, которые у современного человека имеются с рождения, у мистера Фицроя отсутствовали.

«Не то чтобы это было такое уж большое дело, – признал Селуччи, заправляя рубашку в брюки, – но мелочей достаточно, чтобы зазвенели тревожные звоночки».

Он не мог копнуть глубже, не засветив уже проделанные неэтичные расследования, но мог изложить свои выводы Вики. Раньше она служила в полиции и поймет, что означают дыры в биографии Фицроя.

Организованная преступность. Полиция в Канаде не часто с таким сталкивалась, но схема узнаваемая.

Селуччи ухмыльнулся. Вики потребует от Генри немедленных объяснений. Майк надеялся, что в это время будет рядом и послушает, как Фицрой попытается отбрехаться.

Сейчас четверть третьего. Семейные обязанности продержат его в Скарборо самое меньшее до пяти, и все равно сестры будут брюзжать. Он содрогнулся. Два часа поедать подгоревшие гамбургеры в окружении орды визжащих племянников и племянниц и слушать, как его шурины обсуждают растущую преступность и критикуют полицию… Ну и способ провести воскресенье!

– Ну хорошо! Если в названии «Клуб удочки и ружья» последнее слово относится к стрельбе и тому подобному, то при чем тут удочка? – Питер, убедив Розу пустить его за руль, осторожно выехал со стоянки.

– Не имею ни малейшего понятия, – призналась Вики, разглаживая на колене карту. Несмотря на несколько жирных пятен, карта была вполне читаемой. – Может, там учатся ловить на муху или что-нибудь в этом роде.

– Ловить муху? – переспросила Роза.

– Для такого нужно очень маленькое лассо, дружок, – вставил Питер, сворачивая на север.

Следующие несколько кварталов Вики объясняла, что такое ловля на муху. Объяснения были довольно поверхностными. Потом ее спросили, с чего это взрослым людям может взбрести в голову стоять по бедра в ледяном потоке, пока их заживо сжирают комары, чтобы (если повезет) съесть то, что даже не похоже на еду, а таращится на них с тарелки во все свои рыбьи глаза. Вики призналась, что не знает. Однако она готова была допустить, что есть субъекты, которые этим увлекаются.

Хотя Питер вел машину так же аккуратно, как и Роза, он легче отвлекался – любой яркий или движущийся предмет мог перетянуть на себя его внимание.

«Итак, мы снова убеждаемся, что вервольфы не выходят за пределы человеческих статистических норм, – подумала Вики, щурясь от яркого света, бьющего сквозь лобовое стекло, – и видим, почему девочки-подростки попадают в аварии реже, чем мальчики».

– Красный свет, Питер.

– Вижу.

Вики потребовалось мгновение, чтобы понять, что машина не замедляет ход.

– Питер…

Он широко распахнул глаза и показал клыки. Его правая нога отчаянно жала на тормоз.

– Тормоза не работают!

– Черт!

В следующий миг они оказались на перекрестке.

Вики услышала визг шин. Время замедлилось. Она обернулась, увидела грузовик, слишком близко, чтобы прочитать его номерной знак, и поняла, что у них нет ни малейшей надежды избежать столкновения. Она крикнула Питеру, чтобы он жал на газ, и машина рванула вперед.

Решетка радиатора грузовика заполнила окно, а затем, с почти деликатной аккуратностью, начала протискиваться через заднюю пассажирскую дверь.

Осколки битого стекла танцевали в воздухе, преломляя солнечный свет и зажигая множество режущих радуг.

Время снова потекло с нормальной скоростью, когда две сцепившиеся машины пронеслись через перекресток, визжа терзаемым металлом и резиной. Наконец задняя часть BMW врезалась в фонарный столб, и грузовик отшвырнуло.

Вики выпрямилась. Поскольку она закрыла лицо руками, ее очки уцелели. Возблагодарив за это небо, она поправила их и выключила зажигание.

В первое мгновение тишины она слышала только биение своего сердца, грохочущее в ушах, как целый оркестр ударников. Потом издалека, как будто кто-то медленно увеличивал громкость, стали доноситься голоса, гудки и, еще дальше, сирены. Она не обращала на эти звуки никакого внимания.

Питер сидел, опустив голову на сложенные на руле руки. Вики отстегнула ремень безопасности и слегка сжала его плечо.

– Питер?

С его лица капала кровь, но, насколько Вики могла судить, она текла из носа.

– Тормоза, – выдохнул он. – Они… отказали.

– Знаю.

Вики слегка усилила хватку. Парень начал дрожать, и, хотя он имел полное право на истерику, все они имели на это право, сейчас для истерики было не время.

– С тобой все в порядке?

Он выпрямился, моргнул, оглядел себя, перевел взгляд на Вики.

– Вроде бы.

– Хорошо. Отстегни ремень безопасности и посмотри, откроется ли дверь с твоей стороны.

В голосе Вики звучали отзвуки того тона, каким говорила Надин сегодня утром, и Питер немедленно повиновался. Благодаря его усвоенному поведению[19] Вики приподнялась на коленях и перегнулась через заднее сиденье, чтобы проверить, как там Роза.

Задняя дверь со стороны пассажира прогнулась, но выдержала. Внутренняя обшивка и искореженные части рассы́пались почти по всему сиденью, которое сильно накренилось. Заднее стекло было выбито, боковое тоже. Стекла по большей части раскрошились на миллион мельчайших осколков, но кое-где в обивку вонзились и крупные куски. Треугольное лезвие длиной дюймов восемь дрожало прямо над Розой, которая свернулась в позе эмбриона, его острие глубоко воткнулось в обивку двери. Стеклянное крошево блестело в светлых волосах девушки, как лед на заснеженном поле, ее руки и ноги были покрыты множеством неглубоких порезов.

Вики потянулась и выдернула стеклянный кинжал. В BMW 1976 года выпуска не было безосколочных стекол.