Тёмные истории Северо-Запада

***

Вечером он пришел к оврагу. Сел на раскладной стул, у края пахнущей ямы. Поправил очки. Расправил первую страницу «Садовых гномиков» и начал читать:

- Джон проснулся с похмельем. Было утро. Он был помят и у него болела голова. Она не пришла. Опять не пришла… Подняв голову, Джон неистово выругался.

Темнело. День умирал. Над полями носился одинокий ветер с и каждой минутой все сильнее пахло силосом. Александр читал, поражаясь тому, как складно у него получилось. Как гладко построены предложения. Разве можно сказать про него «Бездарность?». Разве можно «ты никогда не напишешь ничего достойного»?

Слова жены, брошенные в ссоре, за полторы минуты до того, как Саша размозжил ей голову, прозвучали так ясно, словно она, спрятанная под листвой в овраге, произнесла их вслух. И тут же прошептала дочка:

«Папа, не надо».

Саша вновь увидел себя с окровавленным молотком посреди комнаты, над плачущим ребенком. Никаких голосов в голове не было. Он просто знал, что должен сделать. Стоял, с щенячьим восторгом представляя, как после одного движения изменится его жизнь. Жизнь, в которой он будет нужен как творец. Овраг сказал ему.

В глаза дочери он не смотрел, но рука была тверда.

Голос дрогнул от воспоминания. Александр поднял глаза. Вокруг шуршали жуки. Лес гнил от ночных ходунов. Где-то стонал Король-Дуб, на подъезде стучал дизель инкассаторского фургона Смерти. В пяти шагах от его стула возвышалась фигура в пропахшем плесенью плаще. Герои рассказов собрались вокруг. Они шуршали в кустах и носились в темнеющем небе. Они резвились в припорошенных снегом полях и таились под землей.

Они были живые. Создал бы их бездарный человек?

Подавив память, он продолжил чтение. Морщась на местах, что сейчас казались неловкими. Делая пометку красной ручкой на полях, и со смущенной виной поглядывая вниз, на груду перегноя. Когда он дочитал, то поежился от холода. Пошел снег. Саша налил себе в чашку горячего чая. Закрыл термос. Отхлебнул, страшась посмотреть в овраг. Страшась того, что рассказ не удался.

Он никогда не знал, что получится. Только слушатель мог понять это, только читатель. Автор всегда предвзят. Правду знает лишь тот, кто не знает самой истории.

Земля в овраге забурлила. Саша подался вперед, светя вниз фонариком. Получилось? Получилось? Ему понравилось?

Из ямы показалась деревянная шапочка с облезлой краской. Затем злая потрескавшаяся рожица садового гнома. Нарисованные глаза вращались, зубы клацали. Саша улыбался.

Получилось.