Паранойя. Маскарад

– Конечно.

– Пойдем, мне нужно забрать отчеты по смерти Тони и заодно кое-что тебе покажу.

Ну нет, в этот раз я на это не куплюсь. Мы можем сколько угодно крутиться на этой карусели, а мой мир разваливаться и срастаться вновь, но я не попаду в эту чертову камеру, западню или что этот ублюдок для меня припас. Не сегодня.

– Иди, я тебя догоню. – Сказал я, придерживая живот рукой. – Мне что-то нехорошо, нужно в уборную, умыться.

– Да, это тебе не помешает. У тебя бессонная ночь на лице.

Ага, стекает по щекам потоком звезд волшебных, философ чертов.

Я подождал, пока Альберт свернет за угол, по направлению к следственному отделу, и быстрым шагом пошёл в другую сторону. Хотелось сорваться и побежать, мозг автоматически отсчитывал секунды и шаги, торопил меня. Воображение рисовало картинки о том, как именно в этот момент Альберт отправляет за мной других копов. Я уже почти слышал их топот и тяжелое дыхание. Задержите его! Держите ублюдка!

Я прошел через зал, мне казалось, пронесся как ураган, сметая со столов документы и заставляя коллег оглядываться в недоумении. Куда это он так несется? На самом деле я шел спокойно, размеренно, опустив взгляд и глядя строго вниз, где земля горела под подошвами моих туфель.

На выходе я уже терял остатки выдержки, вылетел из здания на воздух и сломя голову побежал к машине. Я успокоился и перестал смотреть в зеркало заднего вида только после того, как проехал несколько кварталов прочь от участка. Никто из коллег меня не преследовал. Хотя, уже бывших коллег, верно?

Пришло понимание, – я больше не полицейский.

С момента, как я вышел за порог управления, я преступник, убийца, беглец.

Что мне делать? Куда бежать?

Я мог попытаться убраться из Коуст-сити, но не был уверен, что меня выпустят. На выезде есть блокпосты, видеонаблюдение, патрули. Играть роль одинокого мстителя мне тоже совершенно не хотелось, я слишком не вписывался в роль. Оставалось не логичное, но верное решение, – я должен был сдаться. Но не здесь. В этом городе, в лапах культа я до суда не доживу, уже завтра займу пустующее место бомжа Барри, в петле темной и вонючей камеры.

Сейчас мне мог помочь только один человек, и я лишь мог надеяться, что он ещё жив.

***

На улице сильно похолодало. Я не заметил этого утром, слишком был пьян и впечатлен превосходно проведенной ночью, сейчас же, выйдя из машины рядом с отелем “Блэйк-Вью” , я запахнул куртку и втянул голову в плечи от промозглого и ледяного ветра. Дождь сменился мерзкой мелкой моросью, город бездушно просветлел, будто в преддверии заморозков.

В холле гостиницы было пусто, одинокая девушка за стойкой приветливо улыбнулась, ошибочно предположив, что я один из постояльцев. Нет милая, я не клиент. Я беглый преступник с полицейским значком.

Я объяснил ей, что мне нужно, чтобы она связалась с одним из жильцов.

– Аддерли, Дэвид Аддерли. Он остановился здесь на прошлой неделе. – Сказал я, потирая переносицу.

– Сэр, мистер Аддерли попросил его не тревожить, у меня проставлена отметка “не беспокоить”. – Ответила она, щелкая мышкой.

– Поверьте, он может отменить свои дела. – Я показал удостоверение. – Мне нужно с ним поговорить. Позвоните ему в номер.

– Его телефон не работает, он его отключил. – Растерянно ответила она, положив трубку.

– В этом случае, я вынужден вас попросить предоставить мне ключи от его апартаментов.

– К сожалению, это против правил…

– Это чрезвычайная ситуация, уверяю, постоялец против не будет.

Девушка сдалась, протянула мне ключи, потупив глаза.

– На самом деле он уже два дня из номера не выходит. – Прошептала она. – А правила не предписывают нарушать личное пространство посетителей.

– Я поэтому и приехал. – Заявил я, уже подходя к лифту.

Проходя по узкому коридору третьего этажа, в поисках нужного номера, я старался успокоить себя и составить адекватный план действий. Я намеревался сдать себя в бюро на своих условиях, покинуть это место как можно быстрее, дать показания и поднять шум. Когда за дело возьмется ФБР, силы будут равны, агенты так легко не отступят. Я мог бы оказаться тем катализатором, что так нужен был Аддерли. Но, что если он откажется мне помочь? Что если, культ добрался до него первым?

Замок тихо пикнул, и я шагнул в номер профессора.

– Дэвид? – Позвал я. – Профессор Аддерли?

Никто не ответил, и это было плохо.

Номер тонул в полумраке плотно задернутых штор, тишину нарушали лишь тикающие на стене часы. На первый взгляд, всё было чисто, стерильно. Аддерли работал допоздна – документы лежали на столике, ещё больше бумаг разбросаны по софе и на кресле. Кровать была заправлена, на раковине стояла грязная кофейная кружка, работал подключенный к сети ноутбук. В остальном комнаты будто и не были тронуты, словно здесь никто и не жил.

Сам профессор нашелся в уборной.

Он лежал в ванне, погруженный по подбородок в красную от крови воду, рука со вскрытыми венами безвольно свисала через бортик. Вода была и на кафеле, я осторожно обошел лужу, подходя к профессору. Пульс проверять нужды не было, посиневшее тело было мертво уже давно, распухший язык вывалился из приоткрытого в немом крике рта, неестественная поза, в которой он замер, являла последствия конвульсий.

Я сокрушенно покачал головой, взирая на труп. Ты был моим последним шансом.

Они даже не потрудились записать Аддерли в ряды безвременно пропавших и обставили всё как самоубийство. Им было наплевать на то, как ФБР может отреагировать на подозрительную смерть своего сотрудника, они бюро не боялись. Они вообще никого не боялись. Любой вступивший в их город подчинится или падет, улицы поглотят его, небеса задавят, узкие аллеи сожмутся и раздробят кости, потоки бегущих вдоль бордюров ручьев смоют останки в океан.

Тот, кто не играет по правилам Маскарада, долго не живет.

Видения и кошмары будут преследовать его по пятам.

Память начнет подводить его.

Город начнет следить за ним.

А потом сосед по квартире неожиданно решит, что пора достать ржавый тесак.

Я был следующим и бежать уже было поздно, оставалось только прятаться, жаться под камень и трястись как мокрая мышь. Я вышел из ванной побелевший, стирая испарину со лба.

В номере могло остаться что-то, что оставил мне Аддерли, я начал быстро ходить по комнатам, в поисках подсказок. Они ведь не думали, что я могу вернуться, значит могли что-то упустить, убирая за собой.

Судя по разбросанным бумагам, они даже не прибирали за собой, от возможных улик избавились бы потом, в полиции. Ноутбук они все же почистили, из блокнотов кое-где вырвали листы. В руки попалась стопка графиков, – расчеты количества пропавших в Масс-коуст по годам. Жирной чертой был обведен маленький столбец десятилетней давности, – слишком небольшое исчезнувших в сравнении с другими годами. Ручкой была сделана приписка, – “Д.Д. Св. Джул”.

На холодильнике лежали таблетки от головной боли и ключи от машины, рядом с билетом за парковку. Профессор брал автомобиль в аренду, машина должна была остаться на подземной парковке отеля.

Я схватил те записи, что попали под руку, ключи и парковочный билет, и чуть ли не бегом выскочил из номера. Проходить мимо взволнованного администратора желания не было, поэтому я спустился на лифте, на минус первый. Как я мог предположить, в скором времени меня будут разыскивать, и мой Форд станет мишенью камер по всему городу, и поменять авто было логичным решением.

По звуку сигнализации я определил местонахождение машины, – черная Тойота, ничем не примечательный седан, мигнул габаритными огнями. Отлично, бросаться в глаза она точно не будет.

Я вывернул с парковки на улицу, проехал через бизнес-район, завернул во дворик за супермаркетом и заглушил двигатель. Всё это я делал по инерции, словно заведенный солдатик, пока паника душила мой бьющийся в истерике мозг.

Что мне теперь делать? Последний из единомышленников плавал в ванной крови, я устал, замерз и хотел спать, желудок сводило от голода и отравления алкоголем. Сектанты победили, этот факт уже не оспорить. Убийства канут в лету времен и забудутся, как всегда. Все, кто представлял угрозу, исчезли. Остался только я.

В квартиру было нельзя, они будут меня там ждать. Номер в отеле мне не снять без предоставления водительского удостоверения. К Джес, даже если бы она меня приняла, я тоже поехать не мог, слишком опасно.

Мне нужно успокоиться. Выпить и успокоиться.

Запасной план на самый крайний случай всегда был, но этот случай представлялся столь фантастической перспективой, что я и не рассчитывал на то, что придется план использовать. Теперь, когда ситуация зашла в тупик, о черном ходе я подумал в последнюю очередь. Наверное, я просто никогда не думал всерьез, что могу им воспользоваться. Время пришло.

Определившись со своими дальнейшими целями и обозначив план, я взялся за дело.

В супермаркете, на парковке которого я оставил машину, я купил: монтировку, комплект замороженных сэндвичей, древесный уголь для барбекю, пластиковую канистру, сигареты, несколько бутылок бурбона и пачку банок газировки. Также, не забыл про средства личной гигиены, не дело это прятаться от полиции без туалетной бумаги и зубной щетки.

Через улицу в сэконд-хэнде я приобрел толстый, современный пальто на застежке, гостиничный комплект из маек и белья, чистую рубашку и ботинки. Усмехнулся сам себе в отросшую бороду, – готовлюсь к бездомной жизни.

Вернувшись в теплый салон Тойоты, я занялся украденными из отеля бумагами, но разобраться в графиках и закрученных заметках Аддерли, не смог. Если ты такой умный, то почему мертвый? А может быть для меня сегодня было слишком много букв.

Ну хорошо, а что же такое “Д.Д. Св. Джул”?

Поисковик в телефоне услужливо предоставил информацию, – Детский дом Святого Джулиана, воспитательное учреждение для детей, лишившихся родителей, Масс-Коуст, Ист-Энд, Семетери-стрит, 115. С припиской – закрыто на неопределенный срок, до завершения реконструкции.

Стоит заехать туда по пути к новому дому.

***

Чертов Ист-Энд, район недостроенных многоэтажек и хижин эпохи Гражданской войны. Только взглянув на эти чахлые, потемневшие от времени, дома, воображение рисовало картины из фильмов ужасов. Вот в этом доме точно живет семейка каннибалов, они сидят сейчас в рваных майках у семейного стола, измазанные чем-то липким и отвратным. О, а там логово маньяка педофила, через покосившиеся деревянные ставни пробивался слабый желтый свет, наверное, мучает очередную жертву. А в этой лачуге варят мет, вон даже дымок поднимается из печной трубы.

Хуже было только в Дрешере.

Ещё один умирающий старый район мегаполиса, похожий на гангрену, чернеющий в оконечности, на отшибе.

Номера домов были перепутаны или стерты, улицы заканчивались так же резко, как и начинались, пересекались и спутывались. Я с трудом нашел нужный адрес, и то лишь благодаря маяку в виде высокого купола над вереницей низких крыш.

Я остановился напротив двухэтажного особняка старой постройки, выходя из авто, наступил в лужу, под каблуком хрустнула ледяная корка. Похоже, будет снег.