Рассказы Лешего

Глава 2

Ну что сказать, серо и мрачно, это мягко сказано. Описывать унылый пейзаж не буду, пусть каждый представит, что может, но только не перестарайтесь.

Полуразрушенные бараки, очень похоже на тюремные, построенные вроде лабиринта. Тишину нарушал чей-то шепот. Мы решили разделиться и поддерживать связь. Макс направился изучать ближайший барак, я решил его обогнуть и забраться повыше, чтобы лицезреть весь объем работы. Я надеялся сверху увидеть нашего Светлячка. А Колибри… хорошее погоняло для самого упитанного из нас, он и форму себе выбрал соответствующую. Он доверился своему чутью, а значит, оно могло завести его куда угодно. Обычно туда, где много неприятностей.

Я поднялся на крышу разваливающейся двухэтажной конструкции и осмотрелся. Я был там не один. Нечто отдаленно напоминающее человека, сидело, свесив ноги с плоской крыши, его руки и ноги были связаны. Я приблизился к нему и уселся рядом с ним.

— Почему ты здесь?

— Не беспокойтесь, я это заслужил.

— Ты в этом уверен?

— Да, я мразь и мое место здесь.

Ну, вот мы и определились с частотой этого мира. По ощущению, сюда попадают те, кто не может простить себя. Сами придумываю себе ад, наказание и сами себе палачи. Я передал свою догадку другим.

— Да, подтверждаю — отозвался Макс, — тут целые подвалы с душами. Двери открыты, только никто не хочет выходить.

Находиться здесь было все труднее, как водолазу в скафандре и на большой глубине. Выбранная форма — образ становилась все тяжелей. Я покинул своего собеседника, осмотревшись, не заметил Светлячка, но что-то иное заметило меня.

— Она здесь! Все ко мне! — Зов Колибри направил меня к нему. Все — таки чутьё его не подвело!

Через несколько секунд я был рядом с ним. Макс чего-то запаздывал.

В одном из бараков, на полу была вмонтирована решетка, под ней камера. В полумраке остальные фигуры и лица были не различимы, но она светилась. Маленькая, хрупкая фигурка девочки. В ней не было страха. Она держала за руку свою мать и смотрела только на неё. А мать просто не замечала её присутствия, так же, как и при жизни, была поглощена собой. Своей болью и виной. Как жестоки бывают взрослые и как беззаветно преданны дети.

— Она не хочет уходить — Колибри чуть не со слезами смотрел на меня, — Я не знаю, что делать. Она лишь сама может открыть решетку, но она НЕ ХОЧЕТ оставить мать!

— Малыш, пойми это не твой мир. — Я обратился к девочке.

— Я знаю. Но если я уйду, она останется здесь и ей будет очень плохо. — Она еще крепче сжала руку матери.

Я собрался, что- либо ответить ей, но звук приближающихся голосов отвлек меня. Это не мог быть Макс.

Нас не должны заметить.