От острога до укрепрайона: история фортификации с древности до середины ХХ века

Мало того, угловые башни вверху снабжены навесными бойницами, выступающими над стеной. Если присмотреться, то по верху нижнего яруса башен идет как бы ряд небольших арочек. С боевой площадки башни они сквозные, так что, прикрываясь бруствером, можно спокойно стрелять прямо вниз, к подножию башни, лить на подступившего к ним врага кипящую смолу или кипяток; недаром на Руси навесные бойницы называли «варовым боем».

Периодически кремлевские стены прерываются более мощными проездными башнями – Боровицкой, Троицкой, Спасской, Константино-Еленинской. К ним через Неглинную и ров на Красной площади вели мосты. Один из них, Троицкий, сохранился до сих пор. А перед ним стоит еще одна башня, невысокая, но широкая, с воротами в боковых стенах и открытая сверху. За свою форму она получила прозвание Кутафья: так звали некогда низеньких толстых неуклюжих женщин. Такие предмостные укрепления на Западе назывались барбакан. Штурмующий противник сначала должен был выбить ворота в такой башне, затем развернуть внутри нее таран или пушку, и выбить вторые ворота, ведущие непосредственно к мосту. А в это время по нему сверху барбакана, с его боевой площадки, вели огонь обороняющиеся. Такая небольшая передовая башенка, «отводная стрельница», сохранилась и у Спасских ворот. Прорвавшись через отводную стрельницу, нужно было перейти мост и заниматься воротами проездной башни. Но мост мог быть, и, скорее всего, был подъемным. Нынешний Троицкий мост новый, только воспроизводящий старые формы. А вот в передней стене Боровицкой башни можно заметить по бокам ворот небольшие прорези с круглыми завершениями внизу. Теперь они заложены и имеют декоративное значение. Это – следы от механизма подъема моста. Следы таких же прорезей видны и на Константино-Еленинской башне, уже давно переставшей быть проездной: от ворот осталась только неглубокая ниша в кирпичной кладке. На сами ворота можно полюбоваться, проходя в Кремль под Троицкой башней: массивные, окованные железом. Выбить такие непросто. Но этого мало. По бокам можно заметить небольшие узкие щели – следы от бывшей здесь некогда подъемной решетки. Такими прочными, обычно железными решетками-герсами, или органками (ряд толстых вертикальных железных прутьев напоминал музыкальный инструмент орган, состоящий из множества вертикальных труб) непременно снабжались крепостные ворота: через них можно было вести огонь по прорвавшемуся к воротам противнику, а, подняв один прут, можно было устроить вылазку.

Рис. 37. Московский Кремль. Константино-Еленинская башня

Рис. 38. Московский Кремль. Кутафья Башня

Так при строительстве уже первых кирпичных укреплений Москвы немедленно использовались все достижения европейской фортификации с учетом развития огнестрельного оружия. Так началось соревнование между артиллерией и укреплением.

Рис. 39. Московский Кремль. Боровицкие ворота

Рис. 40. Карта-схема укреплений Москвы с основными дорогами и монастырями у ворот, мостов и бродов

Но высокие кремлевские стены и башни представляли слишком хорошую цель даже для тогдашнего несовершенного артиллерийского оружия. Стены и башни Китай-города ставились несколькими десятилетиями позже, когда усовершенствовалась артиллерия. Поэтому они приземистее и представляют меньшую площадь под обстрел, но зато толще. Правда, толщина эта обманчива: в стенах выложены большие глубокие ниши и прорезаны бойницы подошвенного боя для пушек: через слишком толстые стены с узкими бойницами было бы невозможно стрелять. Это можно увидеть, осмотрев остатки стены в Китайгородском проезде. В кремлевских стенах этих бойниц нет. Вместо узких и тонких зубцов, которые не могли выдержать попадания пушечного ядра, Китайгородскую стену венчает сплошной толстый бруствер с прорезанными в нем бойницами для легкого оружия. И вся она снабжена навесными бойницами, позволявшими поражать противника под самыми стенами, у их подножья. Башни Китай-города тоже были низенькие, но большого диаметра, круглые. К сожалению, в 30-х годах ХХ века большая часть Китайгородских стен и башен снесена. Однако сравнительно недавно часть их восстановлена, и с площади Революции, рядом с вестибюлем метро, можно увидеть даже не круглую, а полукруглую низкую башню, практически – полукруглый выступ стены. Такие полукруглые выступы-башни, высокие или низкие, на западе назывались бастеями, а на Руси – персями: перси на старом русском языке – женская грудь. Отсюда недалеко и до основной фортификационной постройки Нового времени – бастиона.

Рис. 41. Китай-город. Башня и стена в 1920-х гг.

Город, ставший столицей Русского государства, постоянно рос, и Китай-город уже не мог вместить разросшийся посад. Купцы, ремесленники, а также и богатые знатные бояре стали ставить свои усадьбы далеко за его пределами. И пришлось на рубеже XVI–XVII веков, при царе Федоре Иоанновиче (сыне Ивана Грозного) окружать посад новой стеной, образовавшей полукольцо, концами примыкавшее к Москве-реке. Кирпичные стены и башни были выбелены известкой, и новый город (напомним – то, что огорожено) получил название Белого города. И тут же пришлось возводить новые укрепления: торгово-ремесленные слободы расползались далеко за пределы каменных стен. К тому же при царе Борисе Годунове (он вообще построил множество новых каменных укреплений) случился неурожай, грозивший голодом, и для прокормления населения пришлось организовать общественные работы: не даром же кормить людей. Далеко за границами Белого города стали насыпать земляные валы с рвом перед ними и ставить на валах деревянные стены с башнями. Правда, события Смутного времени прервали это строительство, и новый город пришлось достраивать уже царю Михаилу Федоровичу. Новые укрепления были выстроены необычайно быстро, так что у москвичей получили название Скородома; но более известны они как Земляной город.

Рис. 42. Китай-город. Угловая башня в 1920-х гг.

Ни каменного Белого города, ни тем более Земляного города не сохранилось: в XVIII в. начался их снос, поскольку существенной роли в обороне Москвы в новых условиях они уже не могли сыграть. Но следы их в планировке Москвы остались. Старую историческую застройку столицы окружает широкое Бульварное кольцо (точнее – полукольцо, примыкающее к Москве-реке). Именно на нем и были расположены укрепления Белого города. Такие широкие, засаженные аллеями деревьев бульвары, окружающие центры, имеются во многих городах Центральной и Западной Европы. Странное слово – бульвар… А ведь это ни что иное, как искаженное «больверк» – стена, укрепление. Больверки за ненадобностью сносились, валы срывались, рвы засыпались, а обширные кольцевые проезды стали называться бульварами. Память о Белом городе сохранилась и в названии площадей Бульварного кольца, носящих непонятное сегодня имя ворот: Никитские ворота, Яузские ворота, и так далее. А ворот-то никаких и нет. Но некогда они были – мощные воротные башни, под которыми проходили дороги в окрестные города.

Рис. 43. Китай-город. Воротная башня в 1920-х гг.

Рис. 44. Китайгородская стена сегодня

Точно так же срыт был и Земляной город. А на его месте образовалось широкое кольцо проездов, получившее название Садового: освободившаяся площадь также была занята насаждениям деревьев и кустарников – палисадниками. Кстати, слово палисадник, точнее, палисад – тоже память о средневековой фортификации: палисадом называли бревенчатый частокол, а палями – сами врытые в землю торчком, заостренные бревна палисада. Так нынешние палисадники окружают вертикальные рейки штакетника. Памятью об уничтоженном Земляном городе являются и названия некоторых улиц Садового кольца, например, Земляной вал, Валовая улица. Валов давно нет, а память сохранилась. Правда, в топонимике Москвы имеются и другие подобные названия: Грузинский вал, Сущевский вал и так далее. Но это был уже совсем иной вал – не укрепление, а таможенная граница города. Дело в том, что в России до середины XVIII века существовали внутренние торговые пошлины: торговцы ввозили в города товары и должны были уплатить пошлину за право торговли. Чтобы в город нельзя было проникнуть с возами, минуя таможенные заставы, пришлось окопать его рвом и валом, получившим название Камер-коллежского: таможенные сборы поступали в Камер-коллегию.

В результате роста укреплений, а затем и их сноса, Москва получила сложную, хотя и восходящую к древним временам планировку: сложно-мысовую (Кремль и Китай-город), полукруглую (Белый город) и круглую (Земляной город), рассекаемую по радиальным направлениям улицами-дорогами, ведшими в важные соседние города: Тверь, Дмитров, Серпухов и так далее. И возле ворот бывших Белого и Земляного города, а ныне на улицах и в переулках возле Бульварного и Садового кольца, перед ними или за ними, до сих пор стоят окруженные высокими стенами с башнями монастыри: Высокопетровский, Сретенский, Рождественский, Ивановский, Зачатьевский… Иные же монастыри были давно, или, наоборот, совсем недавно упразднены и разрушены, и память о них сохранилась лишь в названиях улиц и переулков: Георгиевский, Варсонофьевский, Никитская, Воздвиженка, Знаменка… Все они служили опорными пунктами при обороне городских ворот. А на подступах к Москве, окружая ее полукольцом с юга, откуда и приходила грозная опасность, прикрывали броды через Москву-реку монастыри-крепости Новодевичий, Донской, Данилов, Спасский.

Рис. 45. Валы города Дмитрова

Хотя это были и монастыри, обители смиренных монахов, в них стояли и небольшие гарнизоны: даже в женском Новодевичьем монастыре, и то, отгороженный от монахинь внутренней стеной, стоял стрелецкой гарнизон вдруг незамеченными подойдут татарские чамбулы к Крымскому или Луженецкому бродам…

Не только на ближних подступах к Москве строились, укреплялись монастыри – каменные твердыни. В нескольких десятках километров от столицы, за Звенигородом, над крутым высоким откосом возвышается Саввино-Сторожевский монастырь. Довольно крутая дорога ведет к мощной проездной башне. Сейчас, когда монастырь возвращен Русской Православной Церкви, ворота закрыты, и для входа в монастырь служат Проломные ворота к стене. Но еще недавно в обитель входили через эту башню. Представьте себе, что мы входим в ворота. И – оказываемся в каменном мешке. Во-первых, местность поднимается и внутри башни, так что надо подняться (поднять таран или пушку) к внутренним воротам. К тому же они расположены под углом к внешним воротам, так что их нужно повернуть. Это очень характерный для русского средневекового оборонительного зодчества прием – коленчатый проход в ворота. А затем наталкиваемся на вторую, внутреннюю стену, так что оказываемся в узком промежутке, «захабе», стесненном стенами каменном коридоре. Немало требовалось пролить крови, чтобы ворваться в этот монастырь, стоявший на рубежах Московского княжества.

Рис. 46. Саввино-Сторожевский монастырь

Менее чем в ста километрах от Москвы расположен и другой монастырь – Троице-Сергиева лавра. Славится он своими святынями (в нем хранятся мощи основателя монастыря, преподобного Сергия Радонежского) и архитектурой. И мало кто из бесчисленных туристов обратит внимание на него как на крепость. А с этой точки зрения монастырь весьма любопытен.