От острога до укрепрайона: история фортификации с древности до середины ХХ века

Когда вырастали бастионы, оказывалось, что с коротких фланков можно было вести огонь вдоль куртины, обстреливая прорвавшегося в ров противника. Это называлось фланкированием рвов. Иначе находящийся во рву противник оказывался бы в мертвой зоне, недоступной не только пушечному (пушку вниз дулом не направишь), но и ружейному огню. Из амбразур фланков и поверх бруствера со стрелковых банкетов можно было с удобством стрелять по толпящимся во рву вражеским солдатам. Два соседних бастиона фланкировали друг друга, прикрывали фланговым огнем. Иногда валы фланков делали двухъярусными: с пониженного уровня еще легче было обстреливать подступы к куртине и фланкам соседнего бастиона.

Правда, осадные орудия противника могли обрушить огонь на фланки. Поэтому в угрожающих местах бастионы получали усложненную форму: к их углам примыкали полукруглые выступы, орильоны, закрывавшие фланки от огня. А некоторые фортификаторы предлагали слегка вогнутые фланки, либо же примыкали их не под прямым углом к куртине, а несколько загибая их внутрь бастиона.

А с напольной стороны с двух фасов вели огонь, в том числе и по очень широкому рву, другие пушки и стрелки. Но не прямо в поле, а накосо. И с соседних бастионов велся такой же «косоприцельный» огонь. В результате наступающий противник попадал под перекрестный огонь с каждых двух соседствующих бастионов. А прямо вперед огонь велся с крепостных куртин между бастионами. Такой огонь назывался многослойным.

Вход во дворик бастиона, то есть внутренняя, пятая сторона этого пятиугольника, также прикрывался валом – горжей (или горжем: «горж» по-итальянски – горло). А чтобы люди могли свободно проходить в бастион, горжа была разорванной. Но это был не простой проход. Одна часть горжи, загибаясь под прямым углом, образовывала коротенький фас с внутренним казематом с бойницами. Вторая часть изгибалась сложнее: от нее вдоль прохода также под прямым углом отходил такой же, но более длинный фас, а затем снова следовал изгиб, и этот конец горжи закрывал уже сам проход. Если бы противник попробовал ворваться в бастион, то в проходе он оказался бы под обстрелом со всех сторон. Так когда-то в средневековых крепостях устраивали захабы.

Но могло быть так, что одна сторона крепостного многоугольника была слишком длинной и вынужденно прямой. Например, если она шла вдоль берега реки или озера. Бастионный фронт здесь не построишь. Тогда на углах ставились полубастионы, а часть будущей куртины, на дистанции выстрела, отодвигалась немного назад, образуя уступ – кремальеру. Иногда вся длинная стена строилась в виде системы уступов-кремальер. Так появился кремальерный фронт: часть куртины фланкировалась огнем с фланков полубастионов, часть – с кремальеры.

Могло быть и так, что слишком длинный вал был не прямым, а вогнутым: ведь крепостной полигон мог применяться к местности. Расположена крепость на внешней стороне речной луки – вот и изгиб фронта. Так вместо исходящего угла полигона получался входящий угол – теналь. Образовывался тенальный фронт. Но все равно наступающий противник попадал под двухслойный косоприцельный огонь с двух соседних куртин тенали. В тенальном фронте два равных по длине вала образуют прямой или тупой (до 120 градусов) входящий угол.

Рис. 60. План-схема крепости с разными типами фронтов

Фланки бастионов подвергались продольным выстрелам, не очень действенным. Но они, как уже говорилось, могли прикрываться орильонами. Напольные фасы обстреливались, но косоприцельным огнем, и снаряды могли рикошетить от каменной облицовки. А вот по куртине можно было вести прямой огонь. И между бастионами, перед куртиной в широком рву выдвигался углом вперед равелин из двух фасов. Строительство равелинов было предложено еще в 1564 году итальянским инженером Флориани. Строились равелины так же, как и основные валы: казематы в толще вала, бруствер, засыпка землей, каменная облицовка. С фасов равелина также велся косоприцельный огонь, так что противник оказывался под многослойным обстрелом. Равелины были немного ниже бастионов и куртин, так что падение их мало что давало ворвавшемуся противнику: открытый сзади, он оказывался под огнем с крепостных верков (так назывались все постройки) почти в упор. А дополнительно во рву сзади равелина могли ставить прикрывающую куртину теналь, о которой было сказано чуть выше.

Но и этого мало. Впереди рва насыпался пологий земляной гласис. Эта постройка была предложена еще в 1556 году итальянским же инженером Тартальей. Пологим гласис был для того, чтобы он не создавал мертвой зоны, и огонь с крепостных верков шел параллельно насыпи. Гласис более чем наполовину прикрывал крепостные валы, снаряды противника обрушивались только на бруствер, а чуть взяли прицел ниже – и снаряды зарылись в земляную насыпь гласиса.

Насыпь гласиса со стороны цитадели немного отступала от рва, кое-где в углах образуя просторные площадки – плацдармы. Этот уступ, прикрытый насыпью от выстрелов с поля, служил прикрытым путем для часовых, а на плацдармах, в укрытии от огня, накапливались осажденные для вылазок. И опять же прикрытый путь и плацдармы были предложены итальянцем Катанео в 1567 году. Правда, у итальянцев прикрытый путь вдоль гласиса был просто узенькой тропинкой. Именно Вобан, сторонник активной обороны, вылазок осажденного гарнизона для уничтожения противника, расширил прикрытый путь до уровня дороги, придумал плацдармы, да еще и перекрыл этот путь траверсами, короткими перпендикулярными валами, чтобы противник не мог «анфилировать» его, простреливать продольным огнем. Если же противник прорвался в ров, он оказывался под перекрестным огнем и с валов, и с расположенных внутри вала построек, и с прикрытого пути.

Рис. 61. Схема сечения крепостных верков

Поскольку ров мог быть очень глубоким, а эскарп слишком высоким, и его могли обрушить вражеские снаряды, так что и вал сполз бы в ров, примерно на половине высоты эскарпа в таких случаях устраивался уступ – берма. По берме могли, в относительной безопасности от выстрелов, прохаживаться часовые, охранявшие ров. А в больших крепостях и бермы прикрывались невысоким каменным бруствером для дополнительной защиты.

Но этого мало, и в 1580-х годах немецкий инженер Шпекле (Спэкле) создал фоссебрею – второй, пониженный вал, отделенный от основного вала рвом и практически полностью закрытый гласисом. Придумана была фоссебрея для старых крепостей с относительно тонкими и высокими стенами, на которых нельзя было поставить пушки. Но затем она стала использоваться и в новых крепостях. На напольных фасах фоссебреи располагались стрелки, а на фланках – артиллерия. Такое расположение сил облегчало оборону рвов и маскировку орудий: с поля их просто невозможно обстрелять настильным огнем. Зато прорыв осаждающих в ров можно было отразить огнем с фоссебреи.

Обратите внимание на то, что рву уже с XVI века, когда артиллерия стала играть очень важную роль в войнах, придается все большее значение, и все больше мер предпринимается для его обороны. Уже не стены, а очень широкий и глубокий ров стал главным препятствием для противника. Крепость как бы выворачивалась наизнанку, подобно чулку. Так, по мере развития артиллерии крепость мало-помалу как бы уходила в землю: высокие, но не слишком толстые стены превращались в невысокие, но чрезвычайно толстые валы, башни превратились в низенькие широкие бастионы, а главным препятствием становился широкий и глубокий ров. Но он мог быть слишком глубоким и широким, и обстреливать с крепостных валов было неудобно. И во рву стали размещать другие постройки, как для его лучшего обстрела, так и для прикрытия основных валов от обстрела. Непосредственно за контрэскарпом рва перед бастионами ставились открытые с тыла кувр-фасы («кривые», то есть изогнутые фасы) в виде длинного узкого укрепления, прикрывавшие фасы бастионов от разрушения артиллерийским огнем; они приспосабливались для стрелковой обороны гласиса и прикрытого пути. Имевшими ту же цель и такими же постройками, но сильнее, вооруженными артиллерией, были контр-гарды. Между куртиной и равелином ставили небольшие треугольные демилюны, соединявшиеся концами фасов и образующие напротив середины куртины тупой входящий угол; в сложных вариантах равелины концами своих фасов вклинивались в этот входящий угол, так что образовывалась многоконечная звезда с чередующимися короткими и длинными лучами. А для прикрытия эскарпов, сухих рвов и главного вала служила анвелопа – наружная вспомогательная постройка. Располагалась она непосредственно за контрэскарпом и непрерывной линией окружала один или несколько фронтов ограды. Перед ней устраивался ров такой же глубины, как главный ров ограды, но меньшей ширины и с его продольной обороной.

Внутри равелинов и других, отдельно стоящих построек, ставили небольшие сомкнутые, обычно пятиугольные редюиты («убежища»). Эти внутренние укрепления устраивались в сомкнутых постройках для боя внутри них и для усиления их внутренней обороны. Первоначально они служил убежищем для гарнизона, теснимого со всех сторон. Существовали и другие, еще реже употреблявшиеся постройки во рвах. Вобан, отделив узким рвом бастион от крепостной ограды, вписывал в нее напротив горжи бастиона возвышенное вспомогательное укрепление, тур-бастион, для обстрела бастиона, если он будет занят противником; нижний ярус тур-бастиона представлял собой каземат с амбразурами для пушек, а верхний ярус был площадкой для стрелков, прикрытых бруствером. Центральный отрезок куртины при этом немного отступал, и куртина получала небольшие казематированные фланки, с пушками, так что оборонительный фланговый огонь дополнительно усиливался. Так Вобан спроектировал «идеальную» восьмиугольную крепость Неф-Бризак.

А как быть с воротами? Конечно, как в старину, через ров можно было бы перекинуть подъемный мост. Но когда ров превратился в своего рода углубленную постройку, в которой находились кувр-фасы, демилюны и контр-гарды, никакого моста не хватит: такой мост не поднимешь и не опустишь. Пришлось менять и систему обороны ворот. Дорога через прорезь в гласисе и контрэскарпе спускалась прямо в ров. Но перед воротами, представлявшими собой просто тоннель в валу толщиной чуть не в 20 метров, ставилась теналь, между фасами которой, подвергаясь обстрелу, проходила дорога: недаром по-французски «теналь» значит – клещи.

Как и в средневековье, крепости нередко ставили в удобной для обороны местности, применяясь к ландшафту. Но складки этой местности могли служить как строителям крепости и осажденным в ней, так и осаждающим, которые, прикрываясь ими, вне выстрелов с верков, стали бы устанавливать свои артиллерийские батареи, начинать минные галереи для подрыва укреплений или накапливаться для штурма. Для артиллерийской атаки на такие складки в наиболее ответственных местах цитадели ставилась возвышенная массивная постройка, немного напоминающая отдельно стоящий за валами крепости бастион – кавальер. От огня противника он частично прикрывался крепостным валом, а с его второго этажа можно было вести сосредоточенный артиллерийский огонь, простреливая неудобную складку местности – глубокий овраг или местность за невысоким холмом, грядой холмов.