Провокации против России

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Люди старшего поколения хорошо помнят, как пособники Гитлера — правые силы Англии, Франции и США — своей недальновидной политикой умиротворения развязали руки фашистской Германии и толкнули мир в пучину Второй мировой войны.

Мы также никогда не забудем и другой факт о том, что главным отличием предвоенного периода было фактически скрытое формирование второго «крестового похода» западной демократии вместе с фашизмом против Советской Республики.

Страх перед социализмом, патологическая ненависть западной буржуазии к новому общественному строю вынудили ее пойти войной против СССР сразу после Октябрьской революции. 6 сентября 1918 г. английский посланник в Москве доносил в Лондон: «Если не положить незамедлительно конец большевизму в России, под угрозой окажется цивилизация всего мира». В это время американская буржуазия призывала «мобилизовать все силы и справиться с большевистской опасностью». Первый «крестовый поход» империалистических хищников, состоявший из 14 государств, среди которых были США, Великобритания, Франция, Япония и другие, закончился жестоким поражением агрессоров.

Но враги социализма не успокоились. Капиталистическое море кипело злобой и ненавистью. Западная демократия и реакция еще много раз собиралась напасть на Страну Советов. Для этого они вскормили гитлеровскую Германию и готовились вместе с ней начать второй «крестовый поход» против социализма.

Конференция в Мюнхене 29 сентября 1938 г. Чемберлена, Даладье, Гитлера и Муссолини напоминала не столько международный форум, сколько сборище заговорщиков. Заключив соглашение о расчленении Чехословакии в угоду Гитлеру, стороны решили также вопросы широкого сотрудничества в антисоветском духе. Была подписана англо-германская декларация, представлявшая собой пакт о ненападении, а 6 декабря — германо-французская декларация. Правительство США полностью одобрило мюнхенский сговор.

Ставшие известными сегодня факты неопровержимо доказывают, что губительный чертополох на европейском поле густо засеяли западные демократы.

В то время все происходило в направлении создания не антигитлеровской, а антисоветской коалиции.

Мюнхенская сделка западных лидеров с фашистами ликвидировала почти всю договорно-правовую систему в Европе. Потеряли значение франко-чехословацкий и советско-чехословацкий договоры, советско-французский договор, чехословацкие договоры с Румынией и Югославией, полностью обесценился франко-польский союз и англо-польское соглашение. Были перечеркнуты все перспективы организации коллективного отпора агрессору, а международная изоляция СССР резко усилилась.

Военная опасность для России была реальной. Она таилась в том, что в результате секретных англо-германских переговоров в 1939 г. чемберленская Англия была готова выступить в едином походе на Восток во главе с Гитлером. К ним могла присоединиться Франция и, безусловно, «прозорливая» панская Польша. Положение для нас в тот период могло оказаться катастрофическим из-за отсутствия регулярной Красной Армии и ограниченных возможностей проведения СССР (вследствие изоляции) крупномасштабных внешнеполитических мероприятий.

Если бы Сталин, к примеру, продолжал вести военные переговоры с Англией и Францией, которые умышленно затягивали их и не имели намерений договариваться, то Германия все равно напала бы на Польшу и СССР был бы вынужден уже в 1939 г. втянуться во Вторую мировую войну. В это время перевес военных сил Германии над СССР был весьма значительным (порядка 7:1). К тому же мы вели войну с Японией на Дальнем Востоке в районе р. Халхин-Гол.

При любом раскладе возможных действий с нашей стороны отказ от германского пакта о ненападении мог привести к созданию широкого антисоветского альянса, в результате которого была бы поставлена на карту судьба социализма. Быть или не быть социализму на Земле? — так стоял тогда вопрос.

К счастью для Советского Союза, такого логического конца не получилось, и Чемберлен здесь не виноват, так как развитие событий приняло в дальнейшем иное направление по вине Сталина, который, заключив пакт о ненападении с Германией, перепутал политические карты и западных демократов, и фашистов. Второй «крестовый поход» против России не состоялся. Пакт Молотова — Риббентропа является примером политической и дипломатической прозорливости Сталина, его умения разобраться в сложной паутине международных отношений и разгадать предательство лидеров западной демократии того времени.

Договор с Германией о ненападении не избавлял Советский Союз от угрозы фашистской агрессии, но давал возможность выиграть время для укрепления обороны страны. Это хорошо понимал Сталин… Правда состоит в том, что он подготовил страну к войне так, как никто не мог себе даже представить ни тогда, ни теперь. Не было бы этого сделано, не устоять бы России-матушке в 1941 г. Почему же тогда, зная о коварстве фашистской Германии и ее подготовке к войне против СССР, наша Красная Армия оказалась недостаточно подготовленной к отражению вероломного нападения противника?

Ответ на этот вопрос в отечественной историографии излагается в различной редакции, но в основном в интерпретации мемуаров Г. К. Жукова.

По мнению маршала Жукова, «Сталин переоценил меру занятости Гитлера на Западе, считал, что он там завяз и в ближайшее время не может воевать против нас». Поэтому он не разрешал привести Вооруженные Силы в полную боевую готовность и объявить мобилизацию в стране. Кроме того, как говорил Жуков, Генеральный штаб не располагал данными разведки о конкретной дате начала войны, о выходе вражеских войск на границу СССР в исходные районы для наступления, о составе ударных группировок противника на основных направлениях наступления.

В книге на этот счет, опираясь на конкретные факты, высказывается другое мнение, а именно: просчеты относительно «занятости Гитлера на Западе» в равной мере допускало и политическое, и военное руководство. Ведь Генштаб также считал, что Гитлер завяз на Западе, что операция «Морской лев» — не дезинформация, а реальный план вторжения вермахта в Англию. Не разгадав дезинформацию гитлеровцев, Генеральный штаб лишил себя доказательных аргументов, чтобы убедить Сталина в истинных замыслах противника. Сам того не желая, он укреплял у советского лидера уверенность в правильности упомянутых предположений и расчетов, предложил ему авантюрный план превентивного удара. Реализация его могла привести к непоправимой катастрофе. Сталин не допустил такой ошибки, а маршал Жуков признал ее только 20 лет спустя после войны.

Что касается других причин неудач Красной Армии, названных маршалом Жуковым и в исторической литературе, то они действительно были, но не являлись определяющими. Главной причиной наших поражений и потерь являлось игнорирование Наркоматом обороны и Генеральным штабом начального периода войны. Несмотря на то, что Сталин требовал от военачальников изучить «вступительный период войны» по опыту Запада, этого сделано не было. По этой причине наша страна вступила в войну по устаревшему сценарию Первой мировой войны.

В результате на нас обрушилась с первого дня войны вся мощь германской армии, а приграничные военные округа (фронты) были подставлены под удары основных группировок врага (по нашему сценарию начала войны этого не должно было быть).

Именно указанный мною фактор предопределил катастрофу начала войны, которая была неотвратима даже в том случае, если бы были своевременно приведены все войска в полную боевую готовность. Поражение наших войск было неизбежным.

Все остальные причины — тактическая внезапность нападения вермахта для войск ЗапОВО и других отдельных соединений, неполное приведение войск в боевую готовность, опоздание с отмобилизованием, потеря управления и др. — имели важное, но не главное значение среди причин катастрофы начала войны.

Просчеты по названным причинам в оценке замысла действий противника накануне войны состояли не в том, что Сталин будто бы не сумел разобраться в классовой сущности фашизма и был обманут Гитлером, а в том, что советское военно-политическое руководство не сумело раскрыть содержание стратегической дезинформации противника, направленной на сокрытие своих истинных намерений в отношении войск, расположенных в Польше. Было бы несправедливо возложить всю ответственность в этом деле только на Сталина и агентурную разведку. Последняя своевременно доносила руководству самые необходимые сведения. Но Наркомат обороны оказался не в состоянии их оценить и сделать соответствующие выводы. Не хватало стратегического мышления, предвидения и воли.

В первые дни войны было все: и неумение воевать, и растерянность, даже паника, и огромные людские потери. Отечественные псевдореформаторы с мозгами набекрень, не утруждают себя доказательствами, они просто злорадствуют, стараются принизить значение Великой Победы.

Однако историческая правда на нашей стороне. Советский народ под руководством Сталина и партии коммунистов сумел мобилизовать свою волю в кулак, превратить страну в единый военный лагерь; научился воевать; переломил ситуацию в свою пользу и в кровопролитной схватке сокрушил жестокого и опытного врага. Сталин и социализм спасли человечество от фашизма.

В ходе Второй мировой войны СССР, США и Англия были союзниками поневоле. Если бы Чемберлен и Галифакс в Лондоне оставались у власти, а в Белом доме сидел Г. Трумэн, то скорее всего Великобритания и Америка, как верные творцы мюнхенской политики, присоединились бы к фашистской Германии в едином походе «Дранг нах Остен!». «Нормальные» союзники охотно начали бы «нормальную» войну против Советской России, чтобы «задушить большевистскую опасность». Исход такой войны и ее последствия даже сегодня трудно предсказать.

Союз Черчилля, Сталина и Рузвельта — это историческая аномалия с точки зрения различия социально-экономических систем и непримиримых идеологических противоречий. Причиной аномалии стали общая военная угроза со стороны гитлеровской Германии и поворот на 180° политики У. Черчилля, ставшего в мае 1940 г. премьер-министром. Будучи ярым антикоммунистом по своим политическим взглядам и противником Советской власти с первого дня Октябрьской революции, Черчилль оказался реалистом в международной политике, учуяв смертельную угрозу Британской империи. Он был одним из первых западных политиков, который увидел, что Мюнхен — это не мир, а война, разгадал опасное нутро фашизма и понял необходимость борьбы с ним до победы вместе с США и обязательно с Советским Союзом.

Черчилль считал, что без Советского Союза победа над гитлеровской Германией невозможна. Поэтому, став премьер-министром, он проводил хитроумные скрытые и открытые комбинации, чтобы столкнуть лбами Гитлера и Сталина и выступить на стороне последнего. Уговорил Рузвельта сделать тоже самое. Его надежды оправдались.

Классовые противоречия между союзниками поневоле обусловили крайне сложный характер военного сотрудничества: в определении целей войны, открытии второго фронта, выполнении военных поставок, определении принципов послевоенного устройства мира и т. д. Разногласия порой принимали такие размеры, что только зримая фашистская угроза удерживала союзников едиными на протяжении всей войны, вплоть до победы над фашистской Германией и милитаристской Японией.