Прощай, Германия

— Какой может быть подарок? За что?

— Это этикет! Так принято и всегда делается порядочными офицерами — подарок уходящему командиру… — пояснил Статкевич. — Купим командиру полка помповое ружьё.

— Я не сдам и не стану заниматься поборами с других. Мы домой, а он в Бюнсдорф и с нас ещё и подарок? Как это цинично!

— Этот демарш в знак благодарности, что вас терпели в полку целый год? — возмутился замполит.

Громобоев разозлился, покраснел и даже начал заикаться от гнева, ведь этот негодяй практически в открытую воровал, жульничал, а теперь желает подарок, да ещё и хочет проверить лояльность бывших подданных. Какая мерзость!

— Это спорно кто кого терпел, — парировал Громобоев.

— Можно ведь ускорить ваш отъезд…

— Моё слово окончательное. Попробуйте, ускорьте…

Тут в разговор вмешался Возняк, который взялся заменить строптивого капитана в этом щекотливом деле. Статкевич с ненавистью посмотрел на Громобоева и отдал список подполковнику.

— Сергей Филиппович, потом обязательно покажите его командиру, он хочет взглянуть.

Статкевич демонстративно положил двадцать марок на стол и вышел. Возняк осуждающе посмотрел на Эдуарда.

— Зачем ты так? Нехорошо, он ведь командир! Действительно, так принято…

— Я сказал — нет! С должности сняли, в ордене отказали, здоровье с вами угробил. Нахрен!

А Возняк развил бурную деятельность: посетил батальоны и роты, попросил комбатов подействовать на подчинённых, пробежался по штабным кабинетам. Кого-то просил, кому-то угрожал, но в итоге с батальонов собрал примерно по сотне, а с управленцев пятьсот. На эту выдавленную из офицеров тысячу марок Кудасову купили шикарное ружьё и вручили перед строем.

Получив подарок, полковник тщательно изучил список сдавших деньги, был неприятно удивлён, что некоторых любимчиков, лизоблюдов и прихлебателей не оказались в списке жертвователей…