Прощай, Германия

— Скоро всего этого товара в магазинах не будет, — иронично ухмыльнулся Странко.

— Как это не будет?

— Первого июля произойдёт объединение валют и единого торгового пространства. И прощай продукция ГДР!

Эдик недоверчиво покосился на товарища.

— И ничего в лавки не завезут? Не может быть!

— Завезут, но уже капиталистическую продукцию…

— Откуда ты знаешь? Хочешь сказать, немцы настолько глупы и ломятся на запад, чтобы ухудшить свою жизнь?

— Я этого не говорил. Я сказал — товаров ГДР не будет! Появится и будет продаваться только то, что изготовлено в ФРГ! Все будет с новыми лейблами и сделано по иным технологиям. Мне знакомый немец вчера об этом говорил. Смотри на цены, запоминай, через пару недель их сравним…

Действительно, примерно через неделю все торговцы закрыли магазины на ремонт. Государственную торговлю приватизировали, меняли витрины, многие сменили персонал, да и частники старались не отставать. Эдуарду повезло, зарплату за июнь и июль ему не выдали, финансист заявил, что получка будет новыми деньгами — бундесами, западными бундесмарками. Громобоев особо и не возражал, он был готов потерпеть, ведь особых расходов у холостяка не было: питался в столовой по продовольственному аттестату, а пивом угощали приятели.

Советская армия пребывала в нервном напряжении, ни кто не знал, что делать с накопившимися марками. У всех только и было разговоров — что предпринять? Тратить? Держать? Немцам уже пообещали поменять по десять тысяч, по номиналу один к одному, остальное с дисконтом в сторону уменьшения, а что будет с «оккупационными войсками»?

Громобоев как раз в эти дни отправился становиться на партучет в штаб дивизии в соседний симпатичный городишко под названием Рослау. Пока он сидел и ждал приёма и оформления документов, машинистки из политотдела так шумно трещали (громче и быстрее пишущих машинок) о скупленных по стоимости в одну марку кофточках и рубашечках. В свою очередь инструктор по партучёту, громко похвалялся купленным, по дешевке, у приятеля немца подержанным «Москвичом»: задаром, всего-то за пять тысяч марок!

Наверняка радость дивизионного партийного чиновника была не долгой, потому что на следующий день пришло сообщение: руководители стран подписали соглашение об обмене денег и граждане, находящиеся в составе советских войск, были приравнены к немецкому населению. Для многих это известие стало тяжелейшим ударом, потому что последние два месяца они безудержно скупали за бесценок товары народной промышленности и тратили восточные марки. И нафига, спрашивается покупали? Ведь всё это добро местные власти в итоге свезли к нашим частям в качестве гуманитарной помощи! А на десять-двенадцать тысяч марок стало возможным купить новый «Опель» или «Форд», за полторы-две тысячи — подержанный! Пусть и двадцатилетний — но в состоянии гораздо лучшем, чем новая «Волга»! Многие в расстройстве заболели или крепко запили…

И вот наступило первое июля. Как и ожидалось, жизненный уклад маленького городка, да и всей Германии резко поменялась. Народ словно сходил с ума, хватали всё подряд: японские и корейские телевизоры, видео и стерео системы, кипы вещей. Началась эра потребления, вернее сказать республика влилась в это давно устоявшееся общество, в иную цивилизацию. Жизнь изменилась и у немцев и у русских.

Первая получка была двойной, и Громобоев сразу набрал дефицитной аппаратуры: видео двойку, стереосистему, кассет с порнухой, которые завезли появившиеся откуда-то прохиндеи иммигранты. Этот ушлый народ, бежавший из Советского Союза в прошлом и позапрошлом десятилетиях, представляющий разные национальные меньшинства СССР, организовал стихийные рынки вокруг частей. Командиры велели их гнать, приходил патруль, начальники шумели, пытались употреблять власть, но что можно сделать на территории чужого государства с гражданами этой страны или с беженцами? Торговцы отойдут чуть в сторону, вновь развернут лотки и все дела. Впрочем, командиры и сами регулярно покупали у них «колониальные» товары, ведь у еврейских, армянских и грузинских иммигрантов вещи были пусть и без гарантии, явная контрабанда, но зато много дешевле, чем в официальных немецких магазинах.