Прощай, Германия

Глава 13. Ненужные учения

Глава, в которой наш герой участвует в масштабных учениях и удачно выпутывается из служебных передряг.

Старый укрепрайон ветшал, но генералы никак не могли решиться, что с ним делать: полностью восстановить нельзя, и поддерживать в боевом состоянии очень дорого, а выбросить (ликвидировать) — жалко! Тем более, что на складах полка за пятьдесят лет скопилось такое огромное количество старого и нового оружия (даже танки «ИС-3»!), что можно было вооружить две дивизии в случае войны.

Тогда в округе и придумали спасительный вариант — развернуть полк (отмобилизовать) в дивизию, убедить Генеральный штаб в жизнеспособности части и необходимости её существования, постараться выбить деньги на ремонт. А в случае сохранения УРа начались бы работы по реанимации полутора сотен фортификационных сооружений: дотов, артиллерийских капониров, полукапониров. Помимо этого требовалось спилить вокруг них тысячи гектаров леса, заменить электрические и телефонные кабели, трубопроводы и т. д.

Подсчитали московские военные чиновники — прослезились, даже без хищений и воровства — нужен миллиард (на миллиард советских рублей можно было построить пару атомных ракетных подводных лодок)! Сухопутные генералы всё же пошли на доклад. В Совете Министров перед представителями военного ведомства, покрутили пальцем у виска, дали понять, что «динозавр» должен благополучно умереть от старости, и план восстановления укрепрайона отправили пылиться в архив. А вот менее расточительные, но всё же крайне затратные учения почему-то не отменили, и подготовкой к ним задрочили пулемётный полк.

Офицеры паниковали, ожидая прибытия комиссий из различных ведомств и управлений. Строительство лагерей близилось к завершению, полигоны обновили, имущество вывезли в лес, работа велась даже в последние часы. Наконец объявили о «начале войны», прозвучала условная тревога, и военные комиссариаты города приступили к своим обязанностям по формированию соединения.

Свою задачу военкоматы выполнили количеством успешно, но вот качеством… Военкоматчики нагнали десять тысяч гражданских мужиков в лесные пункты сбора, свезли в автобусах и на грузовиках отловленный полупьяный и ошалелый контингент, а командиры напомнили цивильным «шпакам» почём фунт лиха, и что они по-прежнему являются пушечным мясом на случай войны.

Офицеров-танкистов призываемых из запаса, комбат Туманов, начальник штаба Шершавников, Громобоев и командиры рот в течение года тщательно отбирали по документам, командиры рот фильтровали и зачищали списки сержантов и солдат, отбраковывали судимых, клиентов психоневрологических диспансеров и постояльцев ЛТП. Но, как ни старайся вчитываться в бумажки, пока вживую не познакомишься и не поработаешь — пустое дело этот отбор по характеристикам. Хотя после формирования роты водителей на уборку урожая, Эдуард стал неплохим физиономистом, и если в личном деле было фото, то глядя на него, он почти безошибочно определял, стоит ли с этим типом работать на развертывании. Почти не промахивался и не ошибался кто перед ним: пьянчуга, дебошир или добросовестный трудяга.

В первый день сумели набрать полный комплект офицеров, познакомиться, поставить задачи по сплачиванию воинских коллективов. С командирами было проще и менее хлопотно — всего-то сотня человек. В этот же день штатные механики-водители и офицеры под командованием Изуверова совершили марш от железнодорожной станции на танках в полевой лагерь, не загубили ни одну машину. Уже прогресс!

Во второй день мобилизованный транспорт доставил солдат и сержантов. «Партизан» строили, считали, затем они перекуривали, вновь строились, вновь считались, а под вечер разместили в полевые казармы-«чумы», организовали несение службы: караул, дежурство по парку боевых машин, наряды по батальонам и в столовую. К исходу дня комбат, точнее комполка Туманов и его заместители валились с ног.

Ночью в палатках началась масштабная пьянка, ведь «контингент» прибыл в лес не с пустыми руками. Конечно, офицеры военкоматов проводили предварительный досмотр перед погрузкой в транспорт, изымали найденное спиртное, потом по прибытию в лагерь «партизан» вновь проверяли строевые командиры, принимая бойцов по описи, поэтому к концу дня в штабе полка скопилось примерно полсотни конфискованных бутылок с горячительными напитками. Но, как говорится, голь на выдумки хитра (взрослые мужики, а вели себя как дети!) и самые находчивые замаскировали спиртное под компоты, лимонады и квасы.

Многим «пойла» не хватило, и сумерками из палаток в разные стороны устремились гонцы. Кто-то сделал закладки-схроны на стоянках транспорта во время перекуров, к кому-то должны были приехать гости, отдельные продвинутые знатоки местности помчались к торговым точкам в окрестностях. Часть гонцов удалось перехватить и вернуть в палатки, с матом и руганью, угрозами наказания, но изловленные, выждав некоторое время, с маниакальным упорством вновь бежали в посёлок.

Утреннее построение напоминало развод в вытрезвителе. Над вытоптанной поляной заменявшей плац стоял тяжелый винно-водочный дух. Туманов с досадой крякнул и объявил строевую подготовку, дабы народ продышался и начал соображать. Затем были проведены в ротах беседы, инструктажи по мерам безопасности, составлены списки, собраны подписи, вновь инструктажи и вновь подписи. В первую очередь противопожарные меры, затем медико-санитарные, эпидемиологическая профилактика, при работе на технике, во время стрельб, всего более десятка списков со сбором автографов. Главное дело — обезопаситься (как говорится — прикрыть задницу) от преследований прокурора в случае чего…

Ближе к вечеру Туманов вновь назначил офицеров в патрули, чтобы отлавливать желающих продолжения банкета. Однако, как выяснилось, опоздал, гонцы были высланы много ранее, но и патрули не дремали и на тропинках сумели перехватить часть горячительных напитков.

С началом стрельб и вождения танков, занятий по тактике с пьянством бороться стало полегче, да и запас денег у «партизан» подошёл к концу. В выходные начали проситься на побывку, но отпуска и увольнения не предполагались. Появились первые самовольщики и беглецы. Туманов лично выловил с десяток нарушителей и выгнал из лагеря, с уведомлением на работу о пьянстве и прогулах. К следующим выходным решили этот процесс упорядочить и систематизировать и отпустить с каждого взвода по нескольку человек.

Возвращающихся из увольнения бойцов, командиры встречали на дальних подходах к лагерю и изымали водку (никто благородное шампанское или вино не привозил). Один нахал начал сопротивляться, Шершавников схватил партизана своей мощной лапищей за шкирку, выхватил авоську с бутылками и саданул об деревянную стену казармы. Собутыльники из его роты, наблюдавшие эту трагическую сцену, взвыли от возмущения, но делать нечего, ушли, ропща восвояси. Удивительное дело, но пара бутылок в авоське не разбилась и усталые офицеры после отбоя прикончили их, сбрасывая накопившееся напряжение.

Эдуард выслушивая по утрам доклады подчинённых, каждый раз с изумлением и недоумением откликался на новую должность — заместитель командира полка. Да, именно так! Ах, какой карьерный взлёт! Ещё шесть лет назад был курсантом и вот уже руководит полком… Было заметно, что и Туманову лестно слышать наименование новой должности, тем более, он уже давно мог реально командовать настоящим, а не потешным полком, если бы не зависимость от «зелёного змия». Три года назад, молодой и перспективный выпускник Академии, он был назначен заместителем командира танкового полка, но получив власть и некоторую свободу действий, подполковник стал дурковать, частенько прикладываться к стакану в служебное время. И вот однажды крепко набравшись на полигоне, он выпал из служебной машины прямо под ноги проверяющему руководству: начальнику политотдела и заместителю командующего армией. На этом карьера Туманова пошла под откос и возможно навсегда. В те тяжелые для него дни политрабочие с наслаждением поплясали на костях провинившегося офицера, поэтому он надух не переносил любого носившего это звание, даже Эдика терпел с трудом. Практика в должности комполка давала Туманову возможно последний шанс реабилитироваться и вновь попасть в служебную струю, и он старался вернуть утраченное доверие.

Развёрнутые полки ежедневно и не по одному разу проверяли офицеры штаба округа и московские чины, сменяя друг друга. Постепенно к ним привыкли и уже не переживали, не суетились при виде генералов и полковников. Однажды утром в лагерь нагрянула толпа разъяренных руководителей во главе со старым знакомым — генералом Никулиным. Полк в тот день проводил боевое слаживание и намечались ротные тактические учения. Командир попытался доложить, но генерал с порога, не здороваясь, объявил об отстранении Туманова и Громобоева от исполняемых должностей и назначении служебного расследования.

— В чем наша вина, — не понял Туманов и нахмурился.

— Убийцы! — выкрикнул генерал и подбежал к подполковнику, брызгая слюной прямо в лицо. — Разгильдяи! Вы не способны управлять полком! Банда, а не танковый полк! То ли дело ваши соседи артиллеристы — молодцы!

— Не понял! — разозлился комбат. — Кого мы убили?

— Ваш солдат погиб на просеке! Он шёл на станцию, его убило током! Почему не доложили?

— У нас все на месте! — попытался было встрять Громобоев, но получил гневную отповедь.

— Молчать! С вами сейчас не разговаривают! Будем говорить в другом месте, в политотделе! — оборвал его генерал.

— Да как фамилия солдата? — вновь сделал попытку разобраться Туманов.

— Рядовой Антоновский Василий Иванович, — прочитал в блокноте один из полковников свиты. — Водитель.

Туманов скосил глаза на Шершавникова, тот пожал плечами и зашелестел списками. Пока генерал топал ногами и распекал офицеров, Василий несколько раз пролистал список полка и пришёл к выводу — начальство ошиблось.

— Разрешите доложить, товарищ генерал, — попытался сказать майор, но был резко оборван.

— Вы кто?

— Начальник штаба.

— Бывший! Вас я тоже отстраняю!

— Но мы не виноваты! У нас нет солдата по фамилии Антоновский! — воскликнул НШ.

— Как это нет? Он погиб рядом с вашим лагерем! Нам доложили из отделения милиции.

— Может быть и рядом! А может, он заблудился, заплутал по дороге, но этот солдат не наш!

— Вам не удастся скрыть преступление! — снова взвизгнул генерал.

— А чего нам скрывать? Проверяйте! — майор выругался и швырнул на стол штатно-должностной список.

— Вон отсюда! — рявкнул генерал и выгнал Шершавникова, однако после того как майор ушёл, генерал всё же распорядился проверить бумаги. Через некоторое время выяснилось — начальник штаба был прав, солдат с такой фамилией в штатном списке полка не числился. Генерал велел объявить общее построение, свита пробежалась по батальонам и ротам, проверили — все солдаты были в строю.

— Так чей же Антоновский? — генерал сбавил тон, он был явно раздосадован, что танкисты не виновны, наказать их не за что и ненавистный ему Громобоев сумел выкрутиться. — Я вас спрашиваю! Подполковник Туманов, что вы молчите? Откуда взялся в вашем лесу чужой солдат?