Трое в лодке, не считая собаки [англ. и рус. параллельные тексты]

How he managed it I do not know, he could not explain himself; but by some mysterious process or other he succeeded, after ten minutes of superhuman effort, in getting himself completely rolled up in it.

Как это ему удалось, я не знаю, - Г аррис и сам не мог этого объяснить. Но после десятиминутных, сверхчеловеческих усилий он ухитрился совершенно закатать себя в парусину.

He was so firmly wrapped round and tucked in and folded over, that he could not get out.

Он до такой степени плотно закутался и завернулся в нее, что не мог высвободиться.

He, of course, made frantic struggles for freedom-the birthright of every Englishman,-and, in doing so (I learned this afterwards), knocked over George; and then George, swearing at Harris, began to struggle too, and got himself entangled and rolled up.

Разумеется, он начал отчаянно бороться за свою свободу - прирожденное право каждого англичанина - и во время борьбы (как я узнал после) сбил с ног Джорджа. Джордж, осыпая Г арриса ругательствами, тоже начал барахтаться и сам завернулся и закутался в парусину.

Watching and waitingI knew nothing about all this at the time.

В то время я ничего об этом не знал.

I did not understand the business at all myself.

Я совершенно не понимал, в чем дело.

I had been told to stand where I was, and wait till the canvas came to me, and Montmorency and I stood there and waited, both as good as gold.

Мне было велено стоять на месте и ждать, и мы с Монморенси стояли и ждали тихо и смирно.

We could see the canvas being violently jerked and tossed about, pretty considerably; but we supposed this was part of the method, and did not interfere.

Мы видели, что парусину сильно бьет и толкает во все стороны, но считали, что так и полагается, и не вмешивались.

We also heard much smothered language coming from underneath it, and we guessed that they were finding the job rather troublesome, and concluded that we would wait until things had got a little simpler before we joined in.

До нас доносились из-под брезента приглушенные ругательства. Мы поняли, что работа, которой заняты Г аррис и Джордж, причиняет им некоторые неудобства, и решили, прежде чем присоединиться к ним, дать им немного успокоиться.

We waited some time, but matters seemed to get only more and more involved, until, at last, George's head came wriggling out over the side of the boat, and spoke up. It said:

Мы подождали еще несколько минут, но положение, видимо, запутывалось все больше. Наконец из-под брезента высунулась винтообразным движением голова Джорджа и проговорила:

"Give us a hand here, can't you, you cuckoo; standing there like a stuffed mummy, when you see we are both being suffocated, you dummy!"

- Помоги же нам, балда ты этакая! Видишь, что мы оба здесь задыхаемся, а сам стоишь как мумия, болван!

I never could withstand an appeal for help, so I went and undid them; not before it was time, either, for Harris was nearly black in the face.

Я никогда не оставался глух к призыву о помощи, и тотчас распутал их. Это было вполне своевременно, так как лицо у Г арриса уже совсем почернело.

It took us half an hour's hard labour, after that, before it was properly up, and then we cleared the decks, and got out supper.

Нам потребовалось еще полчаса тяжелого труда, чтобы натянуть парусину как следует; после этого мы принялись за ужин.

We put the kettle on to boil, up in the nose of the boat, and went down to the stern and pretended to take no notice of it, but set to work to get the other things out.

Мы поставили чайник на спиртовку на носу лодки, а сами ушли на корму, делая вид, что не обращаем на него внимания, и стали доставать остальное.

That is the only way to get a kettle to boil up the river.

На реке это единственный способ заставить чайник вскипеть.

If it sees that you are waiting for it and are anxious, it will never even sing.

Если он заметит, что вы с нетерпением этого ожидаете, он даже не зашумит.

You have to go away and begin your meal, as if you were not going to have any tea at all.

Вам лучше отойти подальше и начать есть, как будто вы вообще не хотите чаю.

You must not even look round at it.

На чайник не следует даже оглядываться.

Then you will soon hear it sputtering away, mad to be made into tea.

Тогда вы скоро услышите, как он булькает, словно умоляя вас поскорее заварить чай.

It is a good plan, too, if you are in a great hurry, to talk very loudly to each other about how you don't need any tea, and are not going to have any.

Если вы очень торопитесь, то хорошо помогает громко говорить друг другу, что вам совсем не хочется чая и что вы не будете его пить.

You get near the kettle, so that it can overhear you, and then you shout out,

Вы подходите к чайнику, чтобы он мог вас услышать, и кричите:

"I don't want any tea; do you, George?" to which George shouts back,

"Я не хочу чая! А ты, Джордж?" И Джордж отвечает:

"Oh, no, I don't like tea; we'll have lemonade instead-tea's so indigestible."

"Нет, я не люблю чай, выпьем лучше лимонаду. Чай плохо переваривается".

Upon which the kettle boils over, and puts the stove out.

После этого чайник сейчас же перекипает и заливает спиртовку.

We adopted this harmless bit of trickery, and the result was that, by the time everything else was ready, the tea was waiting.

Мы применили эту безобидную хитрость, и в результате, когда все остальное было готово, чай уже ожидал нас.

Then we lit the lantern, and squatted down to supper.

Тогда мы зажгли фонарь и сели ужинать.

We wanted that supper.

Этот ужин был нам крайне необходим.

For five-and-thirty minutes not a sound was heard throughout the length and breadth of that boat, save the clank of cutlery and crockery, and the steady grinding of four sets of molars.

В течение тридцати пяти минут во всей лодке не было слышно ни звука, кроме звона ножей и посуды и непрерывной работы четырех пар челюстей.

At the end of five-and-thirty minutes, Harris said,

Через тридцать пять минут Гаррис сказал:

"Ah!" and took his left leg out from under him and put his right one there instead.

"Уф!" - вынул из под себя левую ногу и заменил ее правой.

Five minutes afterwards, George said,

Спустя пять минут Джордж тоже сказал:

"Ah!" too, and threw his plate out on the bank; and, three minutes later than that, Montmorency gave the first sign of contentment he had exhibited since we had started, and rolled over on his side, and spread his legs out; and then I said,

"Уф!" - и выбросил свою тарелку на берег. Еще через три минуты Монморенси выказал первые признаки удовлетворения с тех пор, как мы тронулись в путь, лег на бок и вытянул ноги, а потом я сказал:

"Ah!" and bent my head back, and bumped it against one of the hoops, but I did not mind it.

"Уф!" - откинул назад голову и ударился ею об одну из дужек, но не обратил на это никакого внимания.

I did not even swear.

Я даже не выругался.

How good one feels when one is full-how satisfied with ourselves and with the world!

Как хорошо себя чувствуешь, когда наешься! Как доволен бываешь самим собой и всем миром!

People who have tried it, tell me that a clear conscience makes you very happy and contented; but a full stomach does the business quite as well, and is cheaper, and more easily obtained.

Некоторые люди, ссылаясь на собственный опыт, утверждают, что чистая совесть делает человека веселым и довольным, но полный желудок делает это ничуть не хуже, и притом дешевле и с меньшими трудностями.

One feels so forgiving and generous after a substantial and well-digested meal-so noble-minded, so kindly-hearted.

После основательного, хорошо переваренного приема пищи чувствуешь себя таким великодушным, снисходительным, благородным и добрым человеком!

It is very strange, this domination of our intellect by our digestive organs.

Странно, до какой степени пищеварительные органы властвуют над нашим рассудком.

We cannot work, we cannot think, unless our stomach wills so.

Мы не можем думать, мы не можем работать, если наш желудок не хочет этого.

It dictates to us our emotions, our passions.

Он управляет всеми нашими страстями и переживаниями.

After eggs and bacon, it says, "Work!" After beefsteak and porter, it says, "Sleep!" After a cup of tea (two spoonsful for each cup, and don't let it stand more than three minutes), it says to the brain, "Now, rise, and show your strength.

После грудинки с яйцами он говорит: работай; после бифштекса и портера: спи; а после чашки чаю (две ложки на каждую чашку, настаивать не больше трех минут) он повелевает мозгу: теперь поднимайся и покажи, на что ты способен.

Be eloquent, and deep, and tender; see, with a clear eye, into Nature and into life; spread your white wings of quivering thought, and soar, a god-like spirit, over the whirling world beneath you, up through long lanes of flaming stars to the gates of eternity!"

Будь красноречив, глубок и нежен. Смотря ясным оком на природу и на жизнь. Раскинь белые крылья трепещущей мысли и лети, как богоподобный дух, над шумным светом, устремляясь меж длинными рядами пылающих звезд к вратам вечности.

After hot muffins, it says, "Be dull and soulless, like a beast of the field-a brainless animal, with listless eye, unlit by any ray of fancy, or of hope, or fear, or love, or life."

После горячих пышек он говорит: будь туп и бездушен, как скотина в поле, будь безмозглым животным с равнодушным взором, в котором не светится ни жизнь, ни воображение, ни надежда, ни страх, ни любовь.

And after brandy, taken in sufficient quantity, it says, "Now, come, fool, grin and tumble, that your fellow-men may laugh-drivel in folly, and splutter in senseless sounds, and show what a helpless ninny is poor man whose wit and will are drowned, like kittens, side by side, in half an inch of alcohol."

А после бренди, употребленного в должном количестве, он повелевает: теперь дури, смейся и пляши, чтобы смеялись твои ближние; болтай чепуху, издавай бессмысленные звуки; покажи, каким беспомощным пентюхом становится несчастное существо, ум и воля которого потоплены, как котята, в нескольких глотках алкоголя.

We are but the veriest, sorriest slaves of our stomach.

Все мы - жалкие рабы желудка.

Reach not after morality and righteousness, my friends; watch vigilantly your stomach, and diet it with care and judgment.

Не стремитесь быть нравственными и справедливыми, друзья! Внимательно наблюдайте за вашим желудком, питайте его с разуменьем и тщательностью.

Then virtue and contentment will come and reign within your heart, unsought by any effort of your own; and you will be a good citizen, a loving husband, and a tender father-a noble, pious man.

Тогда удовлетворение и добродетель воцарятся у вас в сердце без всяких усилий с вашей стороны; вы станете добрым гражданином, любящим мужем, нежным отцом -благородным, благочестивым человеком.

Before our supper, Harris and George and I were quarrelsome and snappy and ill-tempered; after our supper, we sat and beamed on one another, and we beamed upon the dog, too.

Перед ужином мы с Джорджем и Г аррисом были сварливы, раздражительны и дурно настроены; после ужина мы сидели и широко улыбались друг другу, мы улыбались даже нашей собаке.

We loved each other, we loved everybody.

Мы любили друг друга; мы любили всех.

Harris, in moving about, trod on George's corn.

Г аррис, расхаживая по лодке, наступил Джорджу на мозоль.

Had this happened before supper, George would have expressed wishes and desires concerning Harris's fate in this world and the next that would have made a thoughtful man shudder.

Случись это до ужина, Джордж высказал бы множество разных пожеланий о судьбе Гарриса в здешней и будущей жизни, от которых содрогнулся бы всякий мыслящий человек.

As it was, he said:

Теперь же он сказал только:

"Steady, old man; 'ware wheat."

"Тише, старина! Легче на поворотах".

And Harris, instead of merely observing, in his most unpleasant tones, that a fellow could hardly help treading on some bit of George's foot, if he had to move about at all within ten yards of where George was sitting, suggesting that George never ought to come into an ordinary sized boat with feet that length, and advising him to hang them over the side, as he would have done before supper, now said:

А Гаррис, вместо того чтобы обозлиться и заявить, что нормальному человеку просто невозможно не наступить на какую-либо часть ноги Джорджа, передвигаясь на расстоянии десяти ярдов от того места где он сидит, или намекнуть, что Джорджу вообще не следовало бы, имея ноги такой длины, садиться в лодку обычных размеров, и посоветовать ему свесить ноги за борт, - все это он несомненно высказал бы до ужина, - теперь сказал:

"Oh, I'm so sorry, old chap; I hope I haven't hurt you."

"Виноват, старина; надеюсь, я не сделал тебе больно?"

Smoking pipesAnd George said: "Not at all;" that it was his fault; and Harris said no, it was his.

И Джордж ответил, что нет, нисколько, что он сам виноват, а Гаррис возразил, что виноват он.

It was quite pretty to hear them. We lit our pipes, and sat, looking out on the quiet night, and talked.

Было прямо-таки приятно их слушать.

George said why could not we be always like this-away from the world, with its sin and temptation, leading sober, peaceful lives, and doing good.

Джордж спросил, почему мы не можем всегда быть такими, пребывать вдали от света с его соблазнами и пороками и вести мирную, воздержанную жизнь, творя добро.

I said it was the sort of thing I had often longed for myself; and we discussed the possibility of our going away, we four, to some handy, well-fitted desert island, and living there in the woods.