Трое в лодке, не считая собаки [англ. и рус. параллельные тексты]

Он был в лохмотьях, как нищий, и глубокие раны зияли на его нежном теле, но лицо его светилось великой радостью.

And they questioned him, asking him what had befallen him: and he told them how in the dark wood he had lost his way, and had wandered many days and nights, till, torn and bleeding, he had lain him down to die.

Рыцари стали его спрашивать, что с ним случилось, и он рассказал, как, заблудившись в лесу, проплутал много дней и ночей и, наконец, окровавленный и истерзанный, лег на землю, готовясь умереть.

Then, when he was nigh unto death, lo! through the savage gloom there came to him a stately maiden, and took him by the hand and led him on through devious paths, unknown to any man, until upon the darkness of the wood there dawned a light such as the light of day was unto but as a little lamp unto the sun; and, in that wondrous light, our way-worn knight saw as in a dream a vision, and so glorious, so fair the vision seemed, that of his bleeding wounds he thought no more, but stood as one entranced, whose joy is deep as is the sea, whereof no man can tell the depth.

И когда он уже был близок к смерти, вдруг явилась ему из мрачной тьмы величавая женщина и, взяв его за руку, повела по извилистым тропам, неведомым человеку. И, наконец, во тьме леса засиял свет, в сравнении с которым сияние дня казалось светом фонаря при солнце, и в этом свете нашему измученному рыцарю предстало видение. И столь прекрасным, столь дивным казалось ему это видение, что он забыл о своих кровавых ранах и стоял, как очарованный, полный радости, глубокой, как море, чья глубина не ведома никому.

And the vision faded, and the knight, kneeling upon the ground, thanked the good saint who into that sad wood had strayed his steps, so he had seen the vision that lay there hid.

И видение рассеялось, и рыцарь, преклонив колени, возблагодарил святую, которая в этом дремучем лесу увлекла его с торной дороги, и он увидел видение, скрытое в нем.

And the name of the dark forest was Sorrow; but of the vision that the good knight saw therein we may not speak nor tell.

А имя этому лесу было Горе; что же касается видения, которое увидел в нем добрый рыцарь, то о нем нам поведать не дано.

Chapter XI.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

How George, once upon a time, got up early in the morning.-George, Harris, and Montmorency do not like the look of the cold water.-Heroism and determination on the part of J.-George and his shirt: story with a moral.-Harris as cook.-Historical retrospect, specially inserted for the use of schools.

О том, как Джордж однажды встал рано. Джордж, Гаррис и Монморенси не любят вида холодной воды. Г ероизм и решительность Джей. Джордж и его рубашка - история с нравоучением. Гаррис в роли повара. Историческая реминисценция, включенная специально для детей школьного возраста.

I woke at six the next morning; and found George awake too.

На следующее утро я проснулся в шесть часов и обнаружил, что Джордж тоже проснулся.

We both turned round, and tried to go to sleep again, but we could not.

Мы оба повернулись на другой бок и попробовали опять заснуть, но это не удалось.

Had there been any particular reason why we should not have gone to sleep again, but have got up and dressed then and there, we should have dropped off while we were looking at our watches, and have slept till ten.

Будь у нас какая-либо особая надобность не спать, а сейчас же встать и одеться, мы бы, наверное, упали на подушки, едва взглянув на часы, и прохрапели бы до десяти.

As there was no earthly necessity for our getting up under another two hours at the very least, and our getting up at that time was an utter absurdity, it was only in keeping with the natural cussedness of things in general that we should both feel that lying down for five minutes more would be death to us.

Но так как не было решительно никаких оснований встать раньше, чем через два часа, и подняться в шесть часов было бы совершенно нелепо, мы чувствовали, что пролежать еще пять минут для нас равносильно смерти. Такова уже извращенность человеческой природы.

George said that the same kind of thing, only worse, had happened to him some eighteen months ago, when he was lodging by himself in the house of a certain Mrs. Gippings.

Джордж сказал, что нечто подобное, но только много хуже, случилось с ним года полтора назад, когда он снимал комнату у некоей миссис Гиппингс.

He said his watch went wrong one evening, and stopped at a quarter-past eight.

Однажды вечером, рассказывал он, его часы испортились и остановились в четверть девятого.

He did not know this at the time because, for some reason or other, he forgot to wind it up when he went to bed (an unusual occurrence with him), and hung it up over his pillow without ever looking at the thing.

В то время он не заметил этого, так как забыл почему-то завести часы, когда ложился спать (случай для него необычный), и повесил их над головой, даже не взглянув на циферблат.

It was in the winter when this happened, very near the shortest day, and a week of fog into the bargain, so the fact that it was still very dark when George woke in the morning was no guide to him as to the time.

Случилось это зимой, перед самым коротким днем и к тому же в туманную погоду. То обстоятельство, что утром, когда Джордж проснулся, было совершенно темно, не могло послужить ему указанием.

He reached up, and hauled down his watch.

Он поднял руку и потянул к себе часы.

It was a quarter-past eight.

Было четверть девятого.

"Angels and ministers of grace defend us!" exclaimed George; "and here have I got to be in the City by nine.

- Святители небесные, спасите! - воскликнул Джордж. - Мне ведь нужно к девяти часам быть в банке!

Why didn't somebody call me?

Почему меня никто не разбудил?

Oh, this is a shame!"

Какое безобразие!

And he flung the watch down, and sprang out of bed, and had a cold bath, and washed himself, and dressed himself, and shaved himself in cold water because there was not time to wait for the hot, and then rushed and had another look at the watch.

Он бросил часы, выскочил из постели, принял холодную ванну, умылся, оделся, побрился холодной водой - горячей ждать было некогда - и еще раз взглянул на часы.

Whether the shaking it had received in being thrown down on the bed had started it, or how it was, George could not say, but certain it was that from a quarter-past eight it had begun to go, and now pointed to twenty minutes to nine.

То ли от сотрясения при ударе о постель, то ли по какой-нибудь иной причине - этого Джордж сказать не мог, - но так или иначе, часы пошли и теперь показывали без двадцати девять.

George snatched it up, and rushed downstairs.

Джордж схватил часы и бросился вниз по лестнице.

In the sitting-room, all was dark and silent: there was no fire, no breakfast.

В гостиной было темно и тихо. Камин не топился, завтрака не было.

George said it was a wicked shame of Mrs. G., and he made up his mind to tell her what he thought of her when he came home in the evening.

Джордж подумал, что это позор для миссис Г., и решил высказать ей свое мнение, когда вернется.

Then he dashed on his great-coat and hat, and, seizing his umbrella, made for the front door.

Потом он ринулся за своим пальто и шляпой, схватил зонтик и устремился к выходной двери.

The door was not even unbolted.

Дверь была на засове.

George anathematized Mrs. G. for a lazy old woman, and thought it was very strange that people could not get up at a decent, respectable time, unlocked and unbolted the door, and ran out.

Джордж обозвал миссис Г. старой лентяйкой и нашел очень странным, что люди не могут подняться своевременно, в подобающий порядочным англичанам час. Он отодвинул засов, отпер дверь и выбежал на улицу.

He ran hard for a quarter of a mile, and at the end of that distance it began to be borne in upon him as a strange and curious thing that there were so few people about, and that there were no shops open.

Четверть мили он бежал со всех ног, и лишь после этого ему начало казаться странным и непонятным, что на улице так мало народа и все магазины заперты.

It was certainly a very dark and foggy morning, but still it seemed an unusual course to stop all business on that account.

Утро было, конечно, очень темное и туманное, но нельзя же все-таки по этой причине прекращать все дела.

He had to go to business: why should other people stop in bed merely because it was dark and foggy!

Ему же, например, надо идти на работу! С какой стати другие лежат в постели только потому, что темно и на улице туман?

At length he reached Holborn.

Наконец он дошел до Холборна.

Not a shutter was down! not a bus was about!

Все ставни опущены, нигде ни одного омнибуса.

There were three men in sight, one of whom was a policeman; a market-cart full of cabbages, and a dilapidated looking cab.

В поле зрения Джорджа были три человека, из них один полисмен, да еще воз с капустой и обшарпанный кэб.

George pulled out his watch and looked at it: it was five minutes to nine!

Джордж вынул часы и посмотрел - было без пяти девять.

He stood still and counted his pulse.

Он остановился и сосчитал свой пульс.

He stooped down and felt his legs.

Потом наклонился и пощупал свои ноги.

Then, with his watch still in his hand, he went up to the policeman, and asked him if he knew what the time was.

Затем, не выпуская часы из рук, подошел к полисмену и спросил, не знает ли он, который час.

George and the policeman"What's the time?" said the man, eyeing George up and down with evident suspicion; "why, if you listen you will hear it strike."

- Который час? - спросил полисмен, окидывая Джорджа явно подозрительным взглядом. - Послушайте, сейчас пробьет.

George listened, and a neighbouring clock immediately obliged.

Джордж прислушался, и ближайшие уличные часы удовлетворили его любопытство.

"But it's only gone three!" said George in an injured tone, when it had finished.

- Но они пробили только три! - воскликнул Джордж обиженным тоном, когда часы кончили бить.

"Well, and how many did you want it to go?" replied the constable.

- А сколько же вы хотите, чтобы они били? -спросил констебль.

"Why, nine," said George, showing his watch.

- Как сколько? Девять, - ответил Джордж, показывая на свои часы.

"Do you know where you live?" said the guardian of public order, severely.

- Знаете вы, где вы живете? - строго спросил его блюститель порядка.

George thought, and gave the address.

Джордж подумал и дал свой адрес.

"Oh! that's where it is, is it?" replied the man; "well, you take my advice and go there quietly, and take that watch of yours with you; and don't let's have any more of it."

- Ах, так вы вот где проживаете! - сказал полисмен. - Послушайте моего совета: идите себе спокойно домой, заберите с собой ваши часы и больше так не делайте.

And George went home again, musing as he walked along, and let himself in.

И Джордж в задумчивости отправился домой и вошел в свою квартиру.

At first, when he got in, he determined to undress and go to bed again; but when he thought of the redressing and re-washing, and the having of another bath, he determined he would not, but would sit up and go to sleep in the easy-chair.

Придя к себе, он хотел было раздеться и снова лечь спать, но, подумав, что придется второй раз одеваться, бриться и брать ванну, решил не раздеваться и поспать в кресле.

But he could not get to sleep: he never felt more wakeful in his life; so he lit the lamp and got out the chess-board, and played himself a game of chess.

Но он не мог спать - никогда в жизни он не чувствовал себя таким бодрым. Он зажег лампу, достал шахматы и сыграл сам с собой партию.

But even that did not enliven him: it seemed slow somehow; so he gave chess up and tried to read.

Это его тоже не развлекло и показалось ему скучным. Он бросил шахматы и попробовал читать.

He did not seem able to take any sort of interest in reading either, so he put on his coat again and went out for a walk.

Однако он был, видимо, не способен заинтересоваться чтением и потому снова надел пальто и вышел пройтись.

It was horribly lonesome and dismal, and all the policemen he met regarded him with undisguised suspicion, and turned their lanterns on him and followed him about, and this had such an effect upon him at last that he began to feel as if he really had done something, and he got to slinking down the by-streets and hiding in dark doorways when he heard the regulation flip-flop approaching.

На улице было пустынно и мрачно. Все полисмены, попадавшиеся Джорджу навстречу, поглядывали на него с нескрываемым подозрением, освещали его своим фонарем и шли за ним следом. В конце концов это так подействовало на Джорджа, что ему стало казаться, будто он и вправду что-то такое натворил. Он шел крадучись по переулкам и, заслышав тяжелые шаги полисменов, прятался в темные подворотни.

Of course, this conduct made the force only more distrustful of him than ever, and they would come and rout him out and ask him what he was doing there; and when he answered,

Разумеется, такое поведение только усугубило недоверие полицейских: они подошли, отыскали Джорджа и спросили, что он тут делает.

"Nothing," he had merely come out for a stroll (it was then four o'clock in the morning), they looked as though they did not believe him, and two plain-clothes constables came home with him to see if he really did live where he had said he did.

Когда он ответил, что ничего и что он просто вышел прогуляться (дело было в четыре часа утра), ему явно не поверили, и два констебля в штатском платье проводили его до дому, чтобы убедиться, что он действительно проживает там, где сказал.