Трое в лодке, не считая собаки [англ. и рус. параллельные тексты]

It is against you in the morning, when you start for a day's trip, and you pull a long distance, thinking how easy it will be to come back with the sail.

Он дует вам в лицо утром, когда вы выезжаете прогуляться на целый день, и вы долго гребете, думая, как легко будет идти обратно под парусом.

Then, after tea, the wind veers round, and you have to pull hard in its teeth all the way home.

Но потом, после чаю, ветер круто меняет направление, и вам приходится всю дорогу грести против него.

When you forget to take the sail at all, then the wind is consistently in your favour both ways.

Если вы вообще забыли взять с собой парус, ветер неизменно благоприятен вам в обе стороны.

But there! this world is only a probation, and man was born to trouble as the sparks fly upward.

Что делать! Земная жизнь ведь всего лишь испытание, и так же, как искрам суждено лететь вверх, так и человек обречен на невзгоды.

This evening, however, they had evidently made a mistake, and had put the wind round at our back instead of in our face.

Но в этот вечер, по-видимому, произошла ошибка, и ветер дул нам в спину, а не в лицо.

We kept very quiet about it, and got the sail up quickly before they found it out, and then we spread ourselves about the boat in thoughtful attitudes, and the sail bellied out, and strained, and grumbled at the mast, and the boat flew.

Боясь дохнуть, мы быстро подняли парус, прежде чем ошибка была замечена. Потом мы в задумчивых позах разлеглись в лодке, парус надулся, поворчал на мачту, и лодка полетела вперед.

I steered.

Я правил рулем.

There is no more thrilling sensation I know of than sailing.

Я не знаю ничего более увлекательного, чем идти под парусом.

It comes as near to flying as man has got to yet-except in dreams.

Это наибольшее приближение к полету, по крайней мере наяву.

The wings of the rushing wind seem to be bearing you onward, you know not where.

Быстрые крылья ветра как будто уносят вас вперед, неведомо куда.

You are no longer the slow, plodding, puny thing of clay, creeping tortuously upon the ground; you are a part of Nature!

Вы больше не похожи на слабое, неуклюжее создание, медленно извивающееся на земле, - вы слиты с природой.

Your heart is throbbing against hers! Her glorious arms are round you, raising you up against her heart!

Ваше сердце бьется в лад с ее сердцем, ее прекрасные руки обнимают вас и прижимают к груди.

Your spirit is at one with hers; your limbs grow light!

Духом вы заодно с нею, члены ваши легки.

The voices of the air are singing to you.

Голоса атмосферы звучат для вас.

The earth seems far away and little; and the clouds, so close above your head, are brothers, and you stretch your arms to them.

Земля кажется маленькой и далекой. Облака над головой - ваши братья, и вы протягиваете к ним руки.

We had the river to ourselves, except that, far in the distance, we could see a fishing-punt, moored in mid-stream, on which three fishermen sat; and we skimmed over the water, and passed the wooded banks, and no one spoke.

Мы были на воде одни. Лишь в отдалении посреди реки виднелась рыбачья плоскодонка, в которой сидело трое рыбаков. Мы скользили вдоль лесистых берегов; никто не произносил ни слова.

I was steering.

Я правил рулем.

As we drew nearer, we could see that the three men fishing seemed old and solemn-looking men.

Приближаясь к плоскодонке, мы увидели, что эти трое рыбаков - пожилые, серьезные на вид люди.

They sat on three chairs in the punt, and watched intently their lines.

Они сидели на стульях и внимательно наблюдали за своими удочками.

And the red sunset threw a mystic light upon the waters, and tinged with fire the towering woods, and made a golden glory of the piled-up clouds.

Багряный закат озарял воды реки мистическим светом, зажигая огнем величавые деревья и озаряя золотым блеском гряды облаков.

It was an hour of deep enchantment, of ecstatic hope and longing.

Это был волшебный час восторженной надежды и грусти.

The little sail stood out against the purple sky, the gloaming lay around us, wrapping the world in rainbow shadows; and, behind us, crept the night.

Маленький парус вздымался к пурпурному небу; лучи заката окутывали мир многоцветными тенями, а позади нас кралась ночь.

We seemed like knights of some old legend, sailing across some mystic lake into the unknown realm of twilight, unto the great land of the sunset.

Казалось, мы - рыцари из старой легенды, и плывем по таинственному озеру в неведомое царство сумерек, в великую страну заката.

We did not go into the realm of twilight; we went slap into that punt, where those three old men were fishing.

Однако мы не попали в царство сумерек, но со всего размаху врезались в плоскодонку, с которой удили эти три старика.

We did not know what had happened at first, because the sail shut out the view, but from the nature of the language that rose up upon the evening air, we gathered that we had come into the neighbourhood of human beings, and that they were vexed and discontented.

Мы не сразу сообразили, что случилось, так как парус мешал нам видеть. Но по выражениям, огласившим вечерний воздух, мы поняли, что пришли в соприкосновение с людьми и что эти люди раздражены и сердиты.

Harris let the sail down, and then we saw what had happened.

Г аррис опустил парус, и мы увидели, что произошло.

We had knocked those three old gentlemen off their chairs into a general heap at the bottom of the boat, and they were now slowly and painfully sorting themselves out from each other, and picking fish off themselves; and as they worked, they cursed us-not with a common cursory curse, but with long, carefully-thought-out, comprehensive curses, that embraced the whole of our career, and went away into the distant future, and included all our relations, and covered everything connected with us-good, substantial curses.

Мы сбили этих трех джентльменов со стульев, и они кучей лежали на дне лодки, медленно и мучительно стараясь разъединиться и стряхивая с себя рыбу. При этом они ругали нас не обычными безобидными ругательствами, а длинными, тщательно продуманными, всеобъемлющими проклятиями, которые охватывали весь наш жизненный путь, уводили в отдаленное будущее и затрагивали всех наших родных и все, что было связано с нами. Это были добротные, основательные ругательства.

Harris told them they ought to be grateful for a little excitement, sitting there fishing all day, and he also said that he was shocked and grieved to hear men their age give way to temper so.

Гаррис сказал рыбакам, что они должны быть благодарны за маленькое развлечение после целого дня рыбной ловли. Нас смущает и огорчает, прибавил он, что люди в их возрасте так поддаются дурному расположению духа.

But it did not do any good.

Но это не помогло.

George said he would steer, after that.

Джордж сказал, что теперь он будет править.

He said a mind like mine ought not to be expected to give itself away in steering boats-better let a mere commonplace human being see after that boat, before we jolly well all got drowned; and he took the lines, and brought us up to Marlow.

Он заявил, что мозги вроде моих не могут всецело отдаться управлению рулем; уж лучше, пока мы еще не утонули, предоставить наблюдение за лодкой простому смертному. И он взялся за веревки и довел нас до Марло.

And at Marlow we left the boat by the bridge, and went and put up for the night at the

В Марло мы оставили лодку у моста, а сами пошли ночевать в гостиницу

"Crown." The boat

"Корона".

Chapter XIII.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Marlow.-Bisham Abbey.-The Medmenham Monks.-Montmorency thinks he will murder an old Tom cat.-But eventually decides that he will let it live.-Shameful conduct of a fox terrier at the Civil Service Stores.-Our departure from Marlow.-An imposing procession.-The steam launch, useful receipts for annoying and hindering it.-We decline to drink the river.-A peaceful dog.-Strange disappearance of Harris and a pie.

Марло. Бишемское аббатство. Монахи из Медменхэма. Монморенси намеревается убить старого кота, но потом решает оставить его в живых. Постыдное поведение фокстерьера в универсальном магазине. Отъезд из Марло. Внушительная процессия. Паровые баркасы. Полезные советы как им досадить и помешать. Мы отказываемся выпить реку. Спокойный пес. Странное исчезновение Гарриса с пирогом.

Marlow is one of the pleasantest river centres I know of.

Марло - одно из самых красивых прибрежных местечек, какие я знаю.

It is a bustling, lively little town; not very picturesque on the whole, it is true, but there are many quaint nooks and corners to be found in it, nevertheless-standing arches in the shattered bridge of Time, over which our fancy travels back to the days when Marlow Manor owned Saxon Algar for its lord, ere conquering William seized it to give to Queen Matilda, ere it passed to the Earls of Warwick or to worldly-wise Lord Paget, the councillor of four successive sovereigns.

Это оживленный, хлопотливый городок; в общем, он, правда, не слишком живописен, но в нем можно найти много причудливых уголков - уцелевшие своды разрушенного моста Времени, помогающие нашему воображению перенестись назад в те дни, когда господином поместья Марло был Эльгар Саксонский. Потом Вильгельм Завоеватель захватил его и передал королеве Матильде, а позже оно перешла к графам Уорвикским и к многоопытному лорду Пэджету, советнику четырех королей.

There is lovely country round about it, too, if, after boating, you are fond of a walk, while the river itself is at its best here.

Если после катания на лодке вы любите пройтись, то в окрестностях Марло вы найдете прелестные места, но и самая река здесь всего лучше.

Down to Cookham, past the Quarry Woods and the meadows, is a lovely reach.

Участок ее до Кукхэма, за лесом Куэрри и лугами, очень красив.

Dear old Quarry Woods! with your narrow, climbing paths, and little winding glades, how scented to this hour you seem with memories of sunny summer days!

Милый старый лес! На твоих крутых тропинках и прогалинах до сей поры витает так много воспоминаний о солнечных летних днях!

How haunted are your shadowy vistas with the ghosts of laughing faces! how from your whispering leaves there softly fall the voices of long ago!

Твои тенистые просеки наполнены призраками смеющихся лиц, в твоих шелестящих листьях так нежно звучат голоса прошлого.

Bisham AbbeyFrom Marlow up to Sonning is even fairer yet.

От Марло до Соннинга река, пожалуй, еще красивей.

Grand old Bisham Abbey, whose stone walls have rung to the shouts of the Knights Templars, and which, at one time, was the home of Anne of Cleves and at another of Queen Elizabeth, is passed on the right bank just half a mile above Marlow Bridge.

Величественное старинное Бишемское аббатство, которое служило когда-то приютом Анне Клевской и королеве Елизавете и в чьих каменных стенах раздавались возгласы рыцарей храмовников, высится на правом берегу, ровно полумилей выше Марлоуского моста.

Bisham Abbey is rich in melodramatic properties.

В Бишемском аббатстве много мелодраматического.

It contains a tapestry bed-chamber, and a secret room hid high up in the thick walls.

Там есть спальня, обтянутая коврами, и потайная комната, скрытая в толще стены.

The ghost of the Lady Holy, who beat her little boy to death, still walks there at night, trying to wash its ghostly hands clean in a ghostly basin.

Призрак леди Холли, которая до смерти забила своего маленького сына, все еще бродит там, стараясь отмыть в призрачной чаше свои призрачные руки.

Warwick, the king-maker, rests there, careless now about such trivial things as earthly kings and earthly kingdoms; and Salisbury, who did good service at Poitiers.

Здесь покоится Уорвик - тот, что возвел на престол столько королей, а теперь не заботится уже больше о таких пустяках, как земные цари и земные царства; и Солсбери, хорошо послуживший при Пуатье.

Just before you come to the abbey, and right on the river's bank, is Bisham Church, and, perhaps, if any tombs are worth inspecting, they are the tombs and monuments in Bisham Church.

Невдалеке от аббатства, у самого берега реки, стоит Бишемская церковь, и если вообще есть смысл осматривать какие-нибудь гробницы, то это гробницы и памятники в Бишемской церкви.

It was while floating in his boat under the Bisham beeches that Shelley, who was then living at Marlow (you can see his house now, in West street), composed The Revolt of Islam.

Именно здесь, плавая в своей лодке под буками Бишема, Шелли, который жил тогда в Марло (его дом и теперь еще можно видеть на Западной улице), написал "Восстание ислама".

By Hurley Weir, a little higher up, I have often thought that I could stay a month without having sufficient time to drink in all the beauty of the scene.

У Хэрлейской плотины, несколько выше по течению, я бы мог, кажется, прожить месяц и все же не насладился бы досыта красотой пейзажа.

The village of Hurley, five minutes' walk from the lock, is as old a little spot as there is on the river, dating, as it does, to quote the quaint phraseology of those dim days, "from the times of King Sebert and King Offa."

Деревня Хэрлей, в пяти минутах ходьбы от шлюза, - одно из самых старинных местечек на реке и существует, выражаясь языком тех времен, "со дней короля Себерта и короля Оффы".

Just past the weir (going up) is Danes' Field, where the invading Danes once encamped, during their march to Gloucestershire; and a little further still, nestling by a sweet corner of the stream, is what is left of Medmenham Abbey. The famous Medmenham monks, or

Сейчас же за плотиной (вверх по реке) находится Датское поле, где вторгшиеся в Британию датчане стояли лагерем во время похода на Глостершир; а еще подальше, укрытые в красивой излучине реки, высятся остатки Медменхэмского аббатства. Знаменитые медменхэмские монахи составили братство, или, как его обычно называли,