К тебе будут приставать!

– Нет-нет, мне все нравится, – беззаботно уверил Маду, жестом фокусника добывая из-под стола вторую бутылку. – И, кажется, тебе тоже.

Аленка вздохнула и протянула бокал. Похоже, этот нехороший че… джинн обвел ее вокруг пальца. Не собиралась она сразу залпом выпивать все налитое, даже пить не собиралась. Но теперь вот уже вновь по стеклянным стенкам течет сладковатое вино, окрашивая их темно-бордовым, почти черным цветом.

– За что пьем? – осведомился Маду, легко касаясь бокала собеседницы своим. – Давай за твое второе желание?

– А я уже успела его загадать? – всполошилась Алена, чуть не подпрыгнув. Пластиковый стул надсадно заскрипел и скрежетнул по каменной плитке ножками. Однако стул оказался заслуженный, прочный и надежный, выдерживавший гостей намного большего размера и более активного темперамента, так что скрежетнул и успокоился, не развалившись на части и не сбросив седока на землю.

– Пока нет, – успокоил ее джинн, с любопытством наблюдая за девушкой. – Но хочешь загадать, так что давай выпьем за него.

Тонкий стеклянный перезвон словно бы послужил клятвой, скрепляющей молчаливое обещание.

– А что случится, если я не захочу ничего желать? – Алена задумчиво посмотрела на мужчину.

Казалось, тот полностью доволен жизнью и собой, и это удовлетворение выражалось во всем – в умиротворенном выражении лица, в том, как он привольно и вольготно развалился на стуле (в отличие от Аленкиного, стул даже и не думал скрипеть и возмущаться, наоборот, всячески подстраивался под сидящего на нем), во взгляде, одновременно ленивом и ироничном, каковой бывает у старых, поживших на свете и много повидавших котов. Даже отложной воротник рубашки – и тот источал удовлетворение, приоткрывая треугольничек золотисто-загорелой груди. Скорее всего, никакого загара и не было, просто цвет кожи такой, но очень хотелось расстегнуть еще одну пуговку (и не одну) и проверить. Поймав себя этой мысли, девушка судорожно глотнула вина – в тщетной надежде от нее, мысли, избавиться. Даже четкое и ясное понимание, что сидящий перед ней – не человек, что-то страшное и непонятное, лишь притворяющееся похожим на человека, ничуть не мешало желанию.

– Ну… – задумчиво протянул Маду и запрокинул голову – словно в желании поизучать безупречно-голубое небо, чью чистоту не портило ни единое облачко. В этом Аленка убедилась, машинально проследив за взглядом джинна. Разве что далеко-далеко на горизонте виднелось что-то непонятное, напоминающее тень невидимого веретена.

– Мне это доставит определенное неудобство, – было заметно, что неохотное признание не доставило особого удовольствия. – Пока я не освобожусь, я не смогу выполнять свои, скажем так, обязанности.

– Это какие? – с подозрением осведомилась девушка. От джинна оставалось ощущение, что он все время проводит в праздном времяпровождении, распивая вино и охмуряя девушек, разве что изредка выполняет чьи-нибудь желания. А тут – обязанности.

– Пока я невидим, я не могу управлять отелем, – пояснил Маду именно с той простотой, про которую говорят, что она хуже воровства, вызвав желание отхлебнуть еще вина. Простой чел… джинн, ага! Зато теперь совершенно понятно, откуда он знает верблюда, то есть верблюдицу, то есть владельца верблюдицы. И продавцов в лавках. И как сумел «выбить» домик на линии «А». Но – он же джинн!

Аленка требовательно протянула бокал, отстраненно подумав, что такими темпами сопьется за отпуск.

– Ты же джинн?

– Джинн, – охотно подтвердил Маду, выполняя роль то ли галантного кавалера, то ли официанта.

– Джинны выполняют желания, так?

– Воистину.

– И пока не связаны с хозяином, могут делать что угодно?

– Именно.

– Так зачем тебе отель?!

Маду тяжко вздохнул, словно воспитатель в детском саду, вынужденный в сотый раз повторять одно и то же ребенку:

– Мне скучно.

– А с отелем весело?

Мог бы не работать, а путешествовать по миру, столько всего увидеть, с огромным количеством людей познакомиться и… Вдохновенно представлявшая жизнь своей мечты Аленка остановилась на полном скаку, точно лошадь, врезавшаяся в барьер. Это ей интересно подобное, кто сказал, что джинну, чего только не повидавшему за четыре тысячи лет, будет интересно тоже самое? Даже не может быть, а скорее всего у него абсолютно другие интересы.

– Чрезвычайно, – убежденно отозвался мужчина. – Ты не представляешь, сколько всего тут происходит, так что развлекаюсь, как могу.

– В том числе с туристками? – не сдержавшись, ядовито осведомилась Алена, точно обманутая жена или, по меньшей мере, любовница.

Маду обаятельно улыбнулся, разведя руками – мол, есть такое, да, спровоцировав мрачное сопение у одной из туристок, как раз сидящей напротив и задающей непростые вопросы.

В голове девушки царила мешанина из кусочков приоткрытых тайн и обрывков мыслей, и каждый новый фрагмент головоломки хоть и прояснял кое-что, но никак не желал ложится на свое место и упорядочивать общую картину. Да еще постоянно забывалось, что Маду невидим, значит, со стороны она выглядит чокнутой русской, что без цели бродит по отелю, болтает сама с собой и смеется невпопад. Ужас какой-то!

Чтобы разобраться со всем, нужна не только ясная (и трезвая – скептически подсказало подсознание, но тут же оказалось с позором изгнано в свое подсознанное подпространство), но и нервы железные. Как канаты. Железные же. Благодаря выходкам Маду нервы отнюдь не походили ни на канаты, ни на железо.

Придя к выводу, что нужно разобраться хотя бы с одним вопросом, Алена решительно стукнула бокалом по столу, решив перейти на чай. Или кофе. Скорее кофе, потому что под носом оказалась пузатая чашечка, украшенная пышной молочной пенкой. Даже сердечко корицей нарисовано.

Обнял ладонями чашку, Аленка благодарно улыбнулась Маду. Все-таки есть определенные преимущества в джинновладении. И тут же скептически хмыкнула про себя, щелкнув себя же по носу – если джинн благоприятно настроен по отношению к хозяину. А то ведь после выполнения третьего желания много чего может произойти…

– Многие загадывают третьим желанием, чтобы ты не мстил?

Алена собиралась поговорить о другом, но вопрос вырвался сам собой, спровоцированный мыслями о последствиях и осознанием могущества существа, с упоением пробующего свой кофе так, точно до этого ни разу не прикладывался к подобному напитку.

Маду жил (или существовал – неизвестно что более верно) так, словно каждый миг его жизни – единственный и неповторимый. С такой жадностью ко всему вокруг, словно жизнь может закончиться в любой момент. Именно так, как советуют доморощенные и маститые психологи – не пропуская и не упуская ни единого мига. Странно для бессмертного.

Маду слизнул с губ пенку и весело усмехнулся, гася во взгляде, промелькнувший искоркой интерес:

– Один раз.

– За все время – и только один раз? – сказать, что девушка удивилась, значит, почти ничего не сказать. Ну ладно в нынешние просвещенные и цивилизованные времена никто толком не представлял, кто или что есть джинны и как с ними обращаться, но во времена Соломона – должны были, раз такое количество легенд, сказок и сказаний осталось.

– Только один, – подтвердил мужчина. – Мало кто доживал до третьего желания.

– Ты что – их… того? – завуалированно ужаснулась Аленка. Почему-то произносить вслух «убил» очень не хотелось, до спазмов в желудке.

– Ну что ты, – скорбно воззрился Маду, став окончательно похожим на обычного себя. – Я не могу убить хозяина или причинить ему вред. Сами умирали. Большинство откладывали последнее желание на потом, когда придумают что-нибудь достойное или когда жизнь поставит в безвыходное положение. И тогда – хоп!

Мужчина лихо прищелкнул пальцами, как заправский гусар. Только у гусаров огоньки от щелчка не вспыхивали.

– Появляюсь я и спасаю положение.

Аленка прикусила губу, чтобы не рассмеяться, и все же хихикнула:

– Верхом на белом коне, как заправский герой?

– Скорее из какой-нибудь щели, как заправский джинн, – уточнил Маду с самым невинным видом. – Возникаю, решаю все проблемы и исчезаю. Как они думали.

– А как на самом деле происходило?

– А на самом деле все выглядело печальнее. Со смертного одра поднимать не умею, с вырванным языком много не наприказываешь, от укуса скорпиона или змеи тоже не спасу. Хотя спасу, конечно, главное вовремя позвать, но редко когда получиться успеть. С ядом тоже самое. И…

– Не надо! – торопливо перебила его девушка, пока рассказ не дошел еще до каких-нибудь неаппетитных подробностей. – Я все поняла! И желание загадаю вовремя.

– Я знаю, – с каплей теплого лукавства улыбнулся мужчина. – У тебя доброе сердце.

– А при чем тут это?

Неизвестно кто кого ставил в тупик чаще, но озадачивал своими выкладками джинн регулярно.

– Тебе скоро станет неудобно владеть мной, – спокойно пояснил Маду. – Или ты меня пожалеешь. Или еще что-нибудь произойдет такое, что непременно захочется освободить. Тогда и загадаешь третье желание.

– Это плохо? – с долей сомнения вопросила Алена – слишком уж странный подтекст слышался в объяснении. Таким тоном говорят о необычном. Не хорошем, не плохом, скорее – о необъяснимом, но случившемся.

– Ничуть. Я с самого начала это видел.

– Ты хотел сказать – знал? – попыталась уточнить девушка.

– Нет, видел, – мягко, но настойчиво поправил Маду. – Это видно по твоей душе и сердцу.

– Эм… Ладно, – согласилась Аленка, в очередной раз чуть ли не физически чувствуя, как полусобранный в голове паззл рассыпается на части, перемешивается, ехидно улыбаясь и подмигивая. Полуосмысленно потаращившись на джинна в попытке вспомнить, над чем хотелось расставить точки над «i», Аленка вздохнула и махнула на все рукой. Потом. Сначала устаканить узнанное. А пока можно и на другие темы поговорить. Шутка ли – ей в загребущие до всего интересного и необычного лапки достался живой и самый настоящий свидетель жизни фараонов!

– Так почему Сети Первый был с комплексами?

Как раз отпивавший глоток кофе Маду чуть не поперхнулся и с сомнением воззрился на резко сменившую тему общения девушку: ослышался или нет? Убедившись, что нет, отставил чашку в сторону и принялся с видимым удовольствием вещать:

– О, все дело было в его отце. Когда Сети был маленький…

Аленка с интересом слушала, кивала, даже кое-что записывала, смеялась, спорила. Даже на пляж успела сбегать, не прерывая общения.

Если вам, плавающей под водой, никто не бубнил на ухо феерические подробности из жизни фараонов, при этом подгоняя поближе стайки разноцветных рыбок и оберегая от щупалец ярко-желтых актиний – вы много потеряли!

Особенно приятно оказалось выходить из воды на закате. Морские ежи уже вовсю принялись оккупировать берег, так что Маду решил вопрос по-мужски – вынес Алену из моря на руках. Благо пляж к тому времени оказался девственно-пуст, и никого не ввергла в шок парящая в воздухе девушка, обнимающая что-то невидимое.

Прикрыв глаза и прижимаясь к приятно-горячему телу, уставшая Аленка мечтательно желала, чтобы этот волшебный момент не заканчивался как можно дольше. Но даже широкая полоса пляжа когда-нибудь должна была закончиться, так что пришлось с печальным вздохом сожаления отправиться в бунгало на своих двоих, мучительно раздумывая – показалось или нет, что Маду с крайней неохотой разжал руки, выпуская из объятий. А если не показалось – значит ли это что-нибудь или нет? Все же – джинн, а не человек…