К тебе будут приставать!

Тутанхамон – это да, знакомо, привычно, даже вызывает симпатию и всплывающие в памяти строчки песни «Наутилус Помпилиус». Даже промурлыкать захотелось. «Правда всегда одна, – это сказал фараон, он был очень умен, и за это его называли Тутанхамон». Все же песни юности не забываются. Правда, из рассказа бесплатного гида Вадика выяснилось, что этому фараону было всего восемнадцать, когда он умер и оказался в своей всемирно известной гробнице, так что фраза насчет очень сильного ума в очередной раз вызвала скептицизм. Вряд ли можно в столь юные годы быть мудрецом. Однако оказалось, что можно. Вернуть старых богов, отречься от отца, чем и заслужить любовь жрецов и простолюдинов – чем не политические игры, так высоко ценимые в современном обществе? Впрочем, не только в современном – в любом, где есть элита и проблемы решаются не ударом топора по голове, а закулисными интригами.

Словно вторя мыслям Аленки, Вадик многозначительно и таинственно помолчал и сообщил, что некоторые факты свидетельствуют, что Тутанхамона убили ударом по голове. Алена с большим трудом удержалась от смешка после подобного высказывания и вопроса «Ты мысли читаешь?». Ведь тогда бы пришлось рассказывать о своих размышлениях, вступить в диалог, изображать интерес и так далее. Вадик и сам по себе разливался соловьем, а после подобного вообще бы хвост распушил павлином. Нет уж, пусть как рассказывал, так и рассказывает!

В принципе, именно этим Вадик и занимался, так что почти на границе с Долиной Царей Аленка узнала, что мумию из Тутанхамона сделал один из «министров» юного фараона (не саму мумию, конечно, а отправил в объятия к Анубису, проводнику мертвых), впоследствии занял его место и взял в жены его жену. Типичный способ завоевания престола.

Вот под такие бодрые и жизнеутверждающие рассказы Аленка и вся группа невольно прислушивающихся туристов прибыли к месту назначения. Где их непреклонно попросили убрать всю фототехнику, включая мобильные, потому что они тревожат покой мертвых. Девушка с трудом представляла процесс «встревоживания» местных духов снимками (почему в других местах духам нормально? энергетика другая?), но пришлось подчиниться. Особенно после рассказа гида, раздающего билеты на вход, о конфискациях техники у нарушителей. Рассказ подкреплялся неприступным видом парочки охранников в полицейской форме (или очень похожей на оную, даже с фуражками), изобиловал подробностями, оттого внушал уважение и опасения за сохранность своих фотокамер и телефонов.

Ощущение школьной экскурсии вернулось, и туристы дисциплинированно, чуть ли не попарно взявшись за руки, ввалились за ворота Долины Царей, где гид предоставил их самим себе, не забыв в очередной раз напомнить про ограниченное время, предоставленное для осмотра.

Хозяйственный Вадик успел сбегать за своим билетом и заодно прикупил особые – на осмотр гробницы уже не раз помянутого Тутанхамона. Как-никак – знаменитость, благодаря тому, что почти единственная неразграбленная гробница на всю долину, так что по обычным билетам не попасть. И неудивительно! Разве можно упустить такую возможность заработать лишнюю денежку на туристах.

В результате, трогательно держась за руки, как пионеры на прогулке, Алена с Вадиком первым делом направились именно к Тутанхамону.

Каменные стены, железные прутья решетки, не слишком большой вход, похожий скорее на амбар или подвал, вызывали не самые приятные ощущения и ассоциации, и невольно ожидался звук захлопываемой за спиной двери, как в темнице какого-нибудь Эдмона Дантеса. Пусть даже разумом и понималось, что ничего подобного не случится. Так что наличие рядом вполне себе живого и теплого мужчины, а не обмотанного бинтами выпотрошенного трупа, успокаивало и придавало сил и уверенности. Особенно во время ходьбы по каменному, давящему на голову коридору, невольно вызывающему клаустрофобию, о наличии которой Алена у себя не подозревала.

Сама гробница произвела двоякое впечатление. Аленка почему-то думала, что в ней будет находиться саркофаг со всем содержимым, включая мумию, украшения, статуи, являющиеся необходимым атрибутом для нормального существования в загробном мире и переходу к бессмертию. Но почти ничего из представляемого и всемирно известного в комнатах не оказалось. И неудивительно – никто не оставит золото и сокровища в подобном месте, даже под охраной, история должна храниться в музеях. Однако…

Тишина, настолько глубокая, что начинаешь чувствовать дыхание вселенной, мягкая подсветка, яркие росписи на стенах, повествующие о жизни земной и посмертной юного фараона производили настолько сильное впечатление, что хотелось застыть посреди комнаты и просто вслушаться в музыку вселенной, что чудилась на грани слышимости переливами тихих колокольчиков и звезд.

Насколько Вадик оказался необходимым во время спуска, настолько же неуместным оказался в самой гробнице. Оставалось ощущение, что он совершенно не чувствует магии места, крупными мурашками пробегающего по телу, или попросту равнодушен к ней. Или желал показать себя бывалым путешественником, уже не раз посещавшим подобные места (попавлиниться, то есть). Результат от этого не изменился: лучше бы мужчины здесь не было. Долго раздумывать над проблемой и ее решением Аленка не привыкла, так что через несколько минут девушка как можно более мило и вдохновленно захлопала ресницами, пытаясь казаться не слишком дурочкой, ведь главное в этом деле – не переборщить.

– Вадик, можно я тут одна побуду? – и повела рукой вокруг, конкретизируя это «тут». – Здесь такая атмосфера… Особенная…

Кажется, удалось подпустить в голос должную долю восхищения – ровно такую, чтобы у Вадима появилось снисходительное выражение лица «Женщины…», а не презрительная гримаса «Совсем с ума двинулась».

– Желание дамы для меня – закон! – напыщенно провозгласил новоявленный кавалер и с некоторой долей удивления добавил: – И не только для меня, похоже. Ни разу здесь не было так пустынно.

И действительно – гробницу они осматривали в одиночестве, да и вслед никто не спустился, несмотря на многочисленных туристов, бродивших по Долине Мертвых.

Покивав для подтверждения собственных слов, Вадик удалился в соседнюю комнату. Хорошо хоть не раскланялся или не поклонился, а то на подобные жесты у Аленки появилась идиосинкразия. Уже дня два как. Или три. Все же день (или ночь) на противоположной стороне земного шара и мгновенные перемещения давали о себе знать. Ни разум, ни организм не могли ни понять, ни прийти к единому мнению: сколько времени на самом деле прошло, прибавлять или отнимать, день или сутки. Последнее тоже являлось важным вопросом, пусть даже формально оба слова и обозначают один и тот же временной период. При некоторых условиях.

Однако в этот момент проблемы времени, катаклизмы и непонимания не имели никакого значения. Потому что вокруг царили безвременье и вечность, настолько древние и незыблемые, что застили собой все.

Алена медленно обошла комнату по периметру, завороженно всматриваясь в картинки, почти не потерявшие яркости за долгие тысячелетия. Четкие линии, насыщенные цвета. Красный, синий, желтый. Песок и золото, кровь и вода. Жизнь и смерть. Рождение, счастье, радость, горе, смерть… Очень не хватало возможности прикоснуться, потрогать камень своими руками, но натянутые повсюду веревочки, четко ограждающие зону осмотра, грозно предупреждали – не приближаться и руки не распускать!

Воровато оглянувшись, Аленка подошла почти вплотную к ограждению, протянула руку. И в последний момент застыла. Действительно – что она делает-то? Вдруг роспись осыпется? Или след останется? Зачем портить древний почти-артефакт? Точно шайтан под руку толкает и дурное нашептывает.

Разочарованно вздохнув, девушка размяла почему-то онемевшие пальцы и оглянулась по сторонам в попытке поймать золотой блеск, замеченный краем глаза. Взгляд рассеяно скользил по стенам, потолку, полу, неизменно возвращаясь к одному и тому же столбику ограды. Ничем особо не примечательному, что что-то цепляло, заставляя возвращаться вновь и вновь. Тряхнув головой, Алена подошла к деревянному колышку и присела. Около основания сиротливо приткнулся камешек – небольшой, с пол-ладони, плоский, такого же желтоватого цвета, как и окружающие горы. Мельком подумав, что это странно – единственный одинокий камушек посреди каменного мешка, Алена машинально подняла его и покрутила. Камешек оказался немного шершавый на ощупь, гладкий с одной стороны и с трещинками на другой. Слабые светильники создавали мистическую атмосферу, но ни капли не помогали рассмотреть как следует рисунок, складывающийся из трещин. Напрягая зрение, девушка всмотрелась в поверхность камня.

Благословенная (особенно после жарищи, царящей снаружи) прохлада сменилась кусачим холодом, злыми укусами проходящимися по телу, вызывая озноб и желание поежиться, закрутилась морозистым сквозняком вокруг обнаженных лодыжек и запястий, попыталась забраться под отвороты штанов и в рукава рубахи.

Аленка вздрогнула и резко обернулась, сжимая в руке камешек. В углу гробницы медленно, неохотно растворялась громадная тень. Впитывалась в камни, забирая цвет и форму рисунка, оплывающего прямо на глазах – точно некто щедро плеснул из ведра едкой морской водой на драгоценную роспись. Девушка ахнула. Страх перед обвинением в вандализме (если за фото могут в полицейский участок отправить, что уж говорить об осквернении!) пересилил холодок перед непонятностью происходящего, и она кинулась к рисункам, машинально сунув камень в сумку и тут же позабыв об этом.

Умудрившись споткнуться на ровном месте и чуть не врезавшись носом в стену, прямо в драгоценную роспись, Алена облегченно выдохнула. Все на месте, никаких потеков. Представив, как замечательно бы украсило картину кровавое пятно из расквашенного носа, девушка нервно хихикнула и зажала рот обеими ладонями. Не стоит привлекать ничьего внимания странными звуками. Пусть даже это и вадимово внимание, все равно не стоит.

Несколько раз вздохнув для успокоения разбуянившегося сердца, Алена промокнула вспотевшее лицо бумажным платком. Хорошо хоть без макияжа поехала. Даже если бы и не поплыл на солнце, то сейчас точно бы в пугающую маску бабайки превратился. На всякий случай пригладив волосы и поправив ремешок холщовой сумки, переброшенный через плечо, Аленка направилась на поиски Вадима. Пусть занудничает, зато от подобных приключений будет защита! Наверное.

– Ну как, впитала атмосферу? – поинтересовался Вадим, страдающий от безделья и оттого в ожидании спутницы мерявший шагами площадку перед гробницей.

– Да, просто изумительно! Словно окунулась в прошлое! – довольно бодро отрапортовала Алена, нахлобучивая шляпу и постаравшись забыть, как торопливо почти бежала по каменному мешку коридора, считая шаги и ступеньки под ногами. Лишь призывно белеющее пятно выхода удерживало от позорного бегства, а то точно случился бы конфуз. А если бы еще и клаустрофобией страдала? Ужас же! Хотя нет, если бы панически (или даже просто) боялась замкнутых пространств, точно бы в гробницу не полезла. А так – да, окунулась… Только непонятно во что.