И тут я понял, что...

Загрузил мясников, задолбал гильдию, а теперь перестрою всю экономику города всего парой движений одной руки. И мне весело и игрокам для развития поселения это будет очень полезно. Вот к этому стилю игры я и стремлюсь, чтобы меня все ненавидели и завидовали, но по доброму и с огромной опаской.

Кукобин заскрипел зубами, прожигая меня теплотой краснеющих от разрыва капилляров глаз. Нубьё было на стороне своего гильдмастера и с щенячьим блеском в глазюках на морщинистых и шрамированных мордах поддерживало его понимающей, но беззвучной и неосязаемой поддержкой.

— Слышь, Люмия. Ты же бессмертна, не против побыть дегустатором блюд? — Наклонился я в сторону девушки, читая в глазах здоровяка буквально материализующееся желание меня убить.

— Это ты к чему? — Не поняла Люмия. — Может хватит нарываться на неприятности?

— Ну, ты согласна? А то у этого ивента подводных камней, кажется, слишком много. — Приподнял я голову, заглядывая в её голодные глазки. — Будешь откусывать первый и самый вкусный кусок от всего, что мы увидим.

— Да-а? — С неуверенной улыбкой согласилась девушка, не понимающая, что мы с ненавидящим меня человеком идем в самое логового аристократов, любящих яды не меньше чаев, наверное.

— Excellent! — Хлопнул я ее плечу и вновь обратил внимание на Кукобина, у которого разве что пена ртом не шла. — Ты идёшь, громила? Нет? Тогда я иду сам! Жди беды!

Легким шагом я направился в сторону выхода. Можно было бы всё выполнить без него, но это будет чуть дольше, менее интересно и более рутинно. Хотя Сая наверняка знает, где находится местный босс элиты. Точно, пообещаю есть сверхприбыли и она простит меня, а заодно поднимется в плане финансов и влиятельности.

— Постой! — С рыком Кукобина вдруг разлетелось что-то деревянное.

Я обернулся, думая, что он уже через стену пошел, чрезмерно поверив в свою мышцу, но нет он пошел какими-то обходными путями, круша всё, что попадалось на глаза в застенках окошка выдачи… ни к чёрту, у мужика нервы, сразу видно — будущий демон.

— За мной. Иди. — Склонившись надо мной своей громадой, прошипел Кукобин, попадая каждой буквой в такт дерганья бровью, и вышиб двери таверны с ноги.