И тут я понял, что...

Глава 26. Маньякальное озарение

— Ты куда сбежал! — Пылала гневом Люмия, начиная светиться противным светом.

— Отдыхать! Я же тебя не мешаю напиваться, почему ты тогда лезешь ко мне? — С раздражением ответил я с подергивающимся глазом.

— Потому что это другое! — Нависла надо мной Люмия, уперев в бока руки. — Не видишь разницы что ли?

— Не-ет… — Медленно произнес я, округляя глаза и качая головой. — А должен?

— Да! Обязан! Ты сам говорил, что мы команда и должны все вопросы обсуждать между собой, так почему мы нашли тебя непонятно где… и вообще чем ты занимаешься тут? — Прищурилась Люмия, всматриваясь в частокол. — Что там за черепушки навесили? Думаешь, что сможешь найти в таких местах близких по духу новых друзей? У тебя совсем с головой плохо?

— Взорвать…

— Что?

— Я взорвать хотел их! — Поднял я свою голову, недовольно смотря на удивленное лицо Люмии.

— Это ещё хуже! Они же люди!

— Они сатанисты… — Буркнул я. — Мне стражник на них пожаловался.

— Так и я об этом! — Продолжала злиться Люмия. — Они заслуживают более страшных мучений, чем мгновенная смерть. Пошли, Браокс, карать грязных язычников!

— Будет исполнено, святая Люмия. — Грохнул танк, поднимая голову и помечая свою цель. — Не останется ни одного грешника, не покаявшегося в своих грехах.

Рассекая воздух, он перехватил огромный меч обратным хватом и вонзил его в землю, пойдя тяжелой поступью в сторону укрытия недругов. Один за другим тяжёлые шаги превратились в грохот несущегося поезда, врезавшегося в преграду на своем пути…

— Опять обломался… — Вздохнул я, выпячивая губу и свешивая руки между вытянутых на земле ног, пока где-то рядом начинали раздаваться истошные крики и какой-то необъяснимый грохот. — Моё могущество слишком огромное.

— Ну, не унывай. — Положила мне руку на плечо Люмия, опускаясь на колени. — Ты очень нам нужен. Подними глаза…

Её вторая ладонь легла на мою щеку и приподняла голову.

— Я верю в тебя. Верю в твои силы. Понимаю твою тяжёлую борьбу с сами собой. Ты не один, мы не одни. Теперь всё будет по другому. Не нужно надрываться, не нужно разбиваться… — Улыбалась Люмия, лучась какой-то непонятной просветленной радостью. — Ты веришь мне?

Моя рука легка поверх её ладони на щеке. Странное чувство. Какое-то очень далекое и забытое даже в моей прошлой жизни. Ничего же ведь нет такого в этой теплой и мягкой ладони. Может это чувство и не от ладони?

Взгляд встретился с парой золотых глаз, лучащихся теплой добротой. Наверное, дело в них. В том как они на меня смотрят. Это так забавно, при своей беспомощности желать добра другим, но такова эта бессмертная оптимистка, которую поливают грязью опостылевшие голоса.

— Подумай, в этом мире не всё так просто. Тебе никто не будет просто так улыбаться.

— Мы в опасности, она что-то замыслила! Она давно что-то замышляет! Все её слова мерзкая ложь

— Нужно избавиться от угрозы. Избавиться любой ценой. Снеси сначала голову, разрежь её на куски и сожги в синем пламени! Сожги так, чтобы даже пепла не осталось!

— Это глупо, надеться на кого-то. Одна осечка, одна их прихоть или предательство и мы умрём. А мы не хотим умирать!

— Соблюдай осторожность, просто отодвинься от этого монстра.

— У нас нет веры. Есть только договорённости и условия, глупая. — С улыбкой ткнул я ее в нос пальцем, на котором шелушилась высохшая кровь.

— Да-да, как скажешь. Просто не делай глупостей, хорошо? Нам же нельзя заставлять друг друга беспокоиться, правильно? — Мягко согласилась Люмия, наклонив голову в бок, от чего волной колыхнулись её золотистые волосы.

— Попытаюсь. — Вздохнул я, опираясь на ствол дерева и вставая на ноги.

При взгляде на некогда спокойную обетованную культистов я вновь опечалился. Она горела, там вопили от боли и молили о пощаде. Браокс просто снес своей тушей частокол, который по-хорошему не каждая машина бы осилила, и сейчас служитель веры где-то измывался над очередным бедолагой, отбивающимся огненными вспышками и треском молний…

— Кайтесь, грешники! На колени! Припадите к земле, осквернённой вашими бесовскими злодеяниями. Молитесь, плачьте, кричите! Покажите мне вашу искренность и тогда получите прощение, ибо я каждого вытащу из объятий тьмы! Вырву оттуда ваши гнилые души и раздавлю их в своих пальцах либо укажу жаждущим и вопрошающим путь к спасению и свету… — Бесчинствовал Браокс, оглашая округу своим колокольным голосом.

— Убейте его! Убейте его, бра-ак… — Разбился чей-то то голос вместе с телом, впечатавшимся в склон горы над частоколом, раскрашивая серый выступы в красную крапинку.

— Эх, и как доминировать скромному человеку в таких условиях? — С грустью смотрел я на стекающую по склону лепешку завернутую в тряпки.

— А ты не чувствуешь превосходства? Браокс же ведь наш друг и с охотой выполнит многие просьбы. — Прислонилась ко мне плечом Люмия. — Я чувствую себя сильной рядом с вами до такой степени, что, кажется, смогу изменить мир.

— Как будто это что-то невозможное, кинул по площади пару десятков заклинаний и от мира только пепелище останется. — Поморщился я, поведя плечом и направляясь к эпицентр столкновения религий. — Эй, бригада за мной!

— Да-да, я всегда за тобой! — Залепетала Люмия, засеменив рядом.

— Не ты, вы вообще в рамки моего квеста не входили, обломщики. Мужики, мы ж собирались культистов бить. Пойдемте хоть посмотрим на это. — Кивнул я столпившейся троице. — Заодно поможете что-нибудь ценное поискать. Только жопы не расслабляйте, молния может залететь, а вы, как обычно, даже не заметите.

— Мы точно о них раньше не слышали? Это не Тёмный Владыка часом? — Услышал я краем уха противное сравнение.

— Точно не он, у него в помощниках дриада и орк были… — Началось бурное перешептывание в попытках понять кто я такой.

И ведь они даже не в курсе, что я замечательно их слышу. Мало того, что я сам слышу, так в добавок поток звуков обрабатывают еще и голоса, в точности повторяя услышанное мной для уверенности. И какую только они подготовку прошли? Физическую разве что, чтобы палицей махать да в тяжелых доспехах гонять?

Переступая через обломки бревен частокола, мы вошли внутрь. У меня вдруг закрались сомнения в самой искренности Браокса в своей набожности. Он чертов кровожадный маньяк-психопат!

Повсюду были дергающиеся тела в лужах крови. Абсолютно повсюду, он об этом позаботился, отрывая людям конечности как букашкам и раскидывая их по сторонам.

Я думаю, что редкие выжившие с трепетом замаливающие свои грехи, уткнувшись лбами в землю, попросту смотрели как проносится жизнь перед глазами. Выжили, как всегда, самые трусливые и слабовольные, остальные же просто не прошли фильтрацию, разобравшись на части.

Браокс выполнял просьбу Люмии слишком рьяно, во дворе находилось примерно четыре десятка людей, из которых выжило всего восемь, а он уже помчался в глубины пещеры. И ведь выполняет просьбу он весьма точно. С оторванными руками и ногами ещё остается время помучиться и подумать над своим поведением. Идеальный баланс…

Жилье культистов меня интересовало куда больше, чем какая-то там природа. И пусть сейчас у него был непрезентабельный вид, но я от этого даже не морщился. Благо Браокс никому не выпустил кишки, внутренности воняют просто отвратительно.

— А мы хоть к тем культистам-то вышли? — Грызли меня сомнения.

Ничего особо агрессивного в округе не было. Браокс по привычке поломал некоторые непризнанные святыни, но кое-что осталось не тронутым. Пара каменных глыб с выбитыми на них лунами с непонятными иероглифами как-то не впечатляли. Даже привносили какой-то уют. Обвязанные веревками в которые вплелись разноцветные перья, ракушки, рога и прочий безобидный хлам, они больше походили на простой камушек для поклонения духам, которым сойдут и подношения в виде еды.

— Попробуй… — Взял я с камушка поменьше миску с ароматной кашей.

— Ничего так. — Пожала плечами Люмия, облизывая палец. — Недурно… блин, есть захотелось.

— Угу. — Обтерев пальцы, полез я рукой в миску по примеру Люмии, у которой разыгрался нешуточный аппетит.

Более ничего примечательного во дворе не было. Хозяйственные постройки, какие-то бараки, растянутые на стенах шкуры добытой дичи… У культистов даже ряс не нашлось, даже простых накидок с капюшонами не хватилона всех.

— Чё-то, мы совсем не тех пришли убивать…

— Да не, смотри чего написано. — Кивнула с набитыми щеками Люмия на алтарь. — Всё правильно.

— Озвучь, пожалуйста, если не трудно…

— Хорошо. — Легко согласилась Люмия, проглатывая ком.

— В ночь светлых лун, мы слышим зов.

Мысли несутся как дикие звери, мы лишаемся снов.

И вновь открывается разлом богов, осыпая нас даром жестоких даров.

Неси кровь, неси жизнь, дай страдания и откроешь во вратах путь овладенья великой силой.

— И что это значит? — Задумчиво жевал я пресную кашу.

— Как знать, можно же ведь узнать у них самих. — Равнодушно отнеслась к прочитанному Люмия, которую больше мучил голод.

— А вы шарите? — Обратился я к своим временным компаньонам, глазеющим на останки культистов.

— Уку. — Отрицательно покачали они головами.

— Эх, как жаль-то. — Выбросил я опустошённую миску в сторону, обтирая пальцы об чьи-то останки там, где тряпки остались сухими. — Люмия, жуй быстрее и фонарик врубай.

— Да я могу и так, будто какие-то трупы страшнее чертей. — Уверенно зашагала в огромный проход пещеры жрущая Люмия.

— Ну, вы тут пока чего ценного посмотрите. — Махнул я стражникам. — Вон та сарайка мне кажется очень многообещающей. Эй, куда разогналась!

— Ты темноты не боялся вроде. — Хихикнула Люмия, прибавляя шагу.

— Если я запнусь об чью-то вырванную ногу и вляпаюсь в какую-нибудь гадость, то тебе будет худо. Выполняй должностные обязанности! — Торопился я за ней, и как только может так быстро идти и есть одновременно.

— Зануда. — Остановилась Люмия, выкидывая плошку и вытирая руки об выуженную из кармана тряпочку. — Ну, иди ко мне. Придется указать тебе дорогу.

— Не задирай нос! Нашла себе одного поклонника и думаешь, что стала всемогущей? — Поморщился я от нарушения личного пространства.

— Одного? А как же ты? Мы же в одной команде. У тебя не возникает желания защитить меня? — Удивилась, повисшая на моей шее Люмия.

— В последнее время только удавить хочется сильнее, а защитить… не особо. — Хмыкнул я. — Ты все равно обычно всегда плетешься сзади, что на тебя там может напасть? Задница всегда прикрыта и особо не рискует.

— А вдруг…

— Для тебя это максимум испуг, если даже голову откусят. Хватит болтать и цепляться за меня. Итак обломали моё развлечение, так теперь ещё и злишь меня. — Спокойно сокрушался я, разглядывая каменные своды пещеры.

— Ну, почему ты такой… холодный. Живой же вроде. — Недовольно говорила Люмия, скрестив руки на груди и уменьшая этим уровень освещения.

И в пещере ничего примечательного не оказалось. Простой, слегка извилистый коридор, усеянный расчленёнными трупами. Ни ума, ни фантазии у местных лесных культистов. Только и знают, что деревенских пугать и караваны грабить.