Ванька 10

Глава 1 Привет из прошлого

— Вот, товарищи, Воробьев… — Циммерман ткнул в мою сторону прокуренным пальцем.

Так, что за дела?

Мужики в кожанках, ему — товарищи, а я?

Почему Семен Самуилович на этот раз перед моей фамилией общепринятое в молодой советской России для классово близких людей обращение на вставил?

Что, я, уже ему — не товарищ?

Дистанцируется старый хрен от меня?

Ещё и бледный он в сей момент как полотно… Вон, даже руки у завотделом трясутся.

— Проходите, Воробьев…

Опять же пальцем, один из незнакомцев мне указал на стул.

Что они тут пальцами-то растыкались…

Указующий перст, жест — неприятный. Не способствующий установлению близких и доверительных отношений. Кто указывает, как бы, вольно или невольно, выше себя ставит, того, кому пальцем тыкнуто.

Прошел, сел. Куда мне деваться…

Заведующий отделом, параллельно со всем этим, на голубиных лапках в угол спятился, на стуле притулился и глаза в пол упёр. Как и нет тут его. Ветошью, козлина, прикинулся.

— Почему факты из биографии утаиваешь? — это мне уже второй, не тот, кто пальцем на стул указывал. Говорит хрипло, с горлом у него, наверное, что-то.

Семен Самуилович на своем лице всю мировую скорбь многострадального народа изобразил. Вот де, не зная, на своей чахоточной груди змею пригрел…

— Какие факты? — уточняю на всякий случай. Понял я уже, за что меня сюда притянули. Имеется, так сказать, несмываемое пятно в глазах советской власти на моей биографии.

Тот и другой, что в кожаных куртках, брови синхронно сдвинули.

— А, кто у нас царя Николашку от справедливого возмездия спас?

Завотделом при этих словах на стуле даже качнуло. Для него такое новостью было. Не введен он был в курс дела, зачем товарищам из комиссии, наделенной чрезвычайными полномочиями, популярнейший автор санпросветовских стихов потребовался. Сказали немедленно представить и всё.

Мля…

Вот и аукнулось мне…

Николашку… Тьфу! Николая Александровича спас.

Пусть я и ля-куртинец, и на каторге в Африке был, а тут — такое… Данное деяние всё перечеркивало.

Сижу, молчу, сказать мне нечего.

Было такое, отпираться не буду.