Ванька 10

Глава 8 Уехать не удалось

До Люберец я добрался без приключений.

Где пешком, где на извозчике, уменьшая и так небольшое количество совзнаков в своем кармане.

До уезда Федора мне лучше через Казань двигаться, в самой Вятке мне делать нечего. Хотя, и здесь имелись у меня опасения…

В армию-то я из уездного городка отправлялся, а вдруг туда про меня уже сообщили? Появится де в поле вашего зрения Воробьев Ванька, так сразу надо его за шкирку брать и в Москву тащить. В соответствующее учреждение с чрезвычайными полномочиями.

Это — если в Вятской губернии уже советская власть, а не Верховный Совет по управлению Вятской губернией все дела решает. Как мне знакомый доктор рассказал, вятчане вторую за год революцию не признали и свою независимую Вятскую республику создали. Была уже такая тут. Почти до конца пятнадцатого века, пока Вятка к Москве не присоединилась.

Если там уже советская власть, надо мне мимо уездного центра мышкой проскользнуть. Много чего у новой власти хорошего, и наркомздрав создали, и санитарным просвещением широко занимаются… При императоре такого не было. Надо же мне было невольно перед ней провиниться…

Совсем я запутался. Чашки весов, на которых я хорошее и не очень у советской власти сравнивал, то туда, то сюда у меня дёргались.

Я-то — хороший. Тогда, почему она ко мне так?

Мля…

Ситуевина.

Ладно, доеду — разберусь.

Доеду… Тут были проблемы.

Процент больных и мёртвых паровозов, как писал в прочитанной мною уже тут в Москве в газетной статье товарищ Троцкий, приближался к пятидесяти. Это ещё по самым оптимистическим прикидкам. Железные дороги национализировали, пока казенные, а частные пока ещё управлялись своими владельцами, но на те и другие уголь с неба не валился. Паровозы, за редчайшим исключением, перешли на дрова и чуть ли не половина полуздоровых паровозов их и перевозила от мест заготовки к станциям. Таким образом, эти паровозы и платформы только обслуживали потребности самого железнодорожного транспорта, а не перемещали туда-сюда пассажиров и грузы.

Железная дорога находилась в удручающем состоянии и если так дело будет двигаться дальше, через год-полтора её ждала смерть.

В той же газете Троцкий ратовал за введение на железных дорогах военного положения, превращение всех железнодорожников в военнослужащих и запрещение всем ведомствам и профсоюзам вмешиваться в работу железнодорожного транспорта.

Это, опять к вопросу о новой власти. Занесла она ногу для пинка по профсоюзам.

Да, Бог с ней, с властью… Разберусь. Мне ехать надо!

Расписание движения поездов в Люберцах имелось, однако… на этом всё и заканчивалось.

— Ждите.

— Будет поезд.

— Отправка задерживается…

— Ждите.

Это и подобное слышалось в ответ на вопросы желающих уехать из Москвы по железной дороге в направлении Казани. Без разницы — кому до самой Казанской губернии надо было добраться, а кому и ближе.

Несознательные граждане на перроне уже по временам императорской России вздыхали, но делали это с оглядкой.

Может мне к гужевому обозу пристроиться? Водный путь до Казани выбрать?

Нет, больно уж всё это долго. Лучше поезд подождать, когда-то он всё же будет.

Прошёл час, второй, третий…

Темнеть уже начало.

Часть народа на перроне рассосалась. По домам, наверное, люди разошлись. У кого они есть и близко.

Людей в железнодорожной форме я вообще уже больше двух часов не видел. Когда до Люберец добрался, они тут были. Как из административного, так и из технического персонала. Сейчас, их как корова языком слизнула. Спрятались, похоже, надоело им на наши вопросы отвечать.

Тут дверь станционного здания распахнулась и в её проеме человек появился. То, как он был одет — кто-то из местного железнодорожного начальства.

— Поезда сегодня не будет… Нас национализировали. Работает ликвидационная комиссия…

Народ на перроне загалдел. Кто, и ненормативно.

Да, что за счастье у меня такое! Не одно, так другое!

Железнодорожного служащего уже за грудки трясли, когда я отправился искать ночлег. Не на улице же мне ночевать.

Может, к Илье Ильичу вернуться? Нет, не стоит старика беспокоить.