Ванька 10

Глава 2 В бега

Вина моя перед нынешней властью — большая. Даже — огромная.

А, как меня наказать за это могут? Соразмерно провинности? Что мне грозит? Высшая мера социальной защиты?

Так, опять я по-старому мыслю… Не привык ещё нынешним реалиям.

Тут, в новой России, сейчас многое не как до революции. Высшая мера социальной защиты предполагает не наказание преступника, а защиту от него социума. Вот и могут решить, что надо от меня избавиться за прошлое прегрешение и возможные будущие. Чтобы больше от меня вреда не последовало.

Эта мера, как и другие, — временная. При коммунизме, что сейчас строится, преступлений не будет. Не от кого будет и защищаться.

Ну, что же, Иван Иванович, хуже уже не станет. Лучше — может.

Я нырнул в плын…

Не прошло и половины минуты, как в комнате на полу лежало три тела. Нет, греха на душу я не взял, завотделом и двое в кожанках дышали, сердца их бились. Отсутствовало только сознание. Если сказать по-простому — вырубил я их.

В свой кабинет возвращаться мне нельзя, по коридорам наркомздрава шарашиться — тоже. Поживится кто-то моим пайком…

Кабинет Циммермана находится на первом этаже, окна выходят во двор. Через одно из них я здание и покину.

Своё рабочее место я как был оставил, в карманах имелось немного денег, папиросы и спички. Вот и всё богатство. Маловато будет для жизни в бегах.

Я огляделся по сторонам. На удивление, был я сейчас совершенно спокоен.

Сейф. Даже и не закрыт. Ещё и ключ из дверки его торчит. Может там что нужное мне имеется?

Семь бед — один ответ.

Циммерман оказался не бедным — на полке сейфа лежали две пачки совзнаков. Причем не мелких номиналов. Откуда столько у завотделом? Просто Корейко он какой-то…

Берем? Берем, что тут думать-то. Деньги всегда пригодятся.

Бутылка водки? Оставлю на месте. Пусть Циммерман стресс снимет когда очухается.

Товарищи в кожанках сделали меня богаче на два револьвера и горсть патронов к ним. Последние надо потом только от табачного сора почистить. Денег у чекистов с собой было немного, но не оставлять же их.

Изъял я у одного из товарищей с чрезвычайными полномочиями ещё и серебряные часы. Они явно не его были. Часы — наградные, за отличную стрельбу. Получены старшим унтер офицером Иваном Стройковым в 1897 году. Сам нынешний обладатель часов в данном году ещё пешком под стол ходил и заслужить их не мог.

Мне эти часы сейчас нужнее. Свои-то у меня на столе в кабинете остались. Причем, гораздо лучше этих — швейцарские от торгового дома Георга Фавра Жако. Да, мои тоже не вершина часового искусства, но — лучше.

Я подошел к окну. Во дворе наркомздрава было пусто. Ну, хоть в чем-то повезло…

По улице я шел неспешно, папиросочкой попыхивал. Гуляю я просто, ничего меня не тревожит.

Как из столицы выбираться? Где-то через пол часа Циммерман и мужики в себя придут. Раньше тревога подняться не должна — дверь в кабинет завотделом я изнутри на ключ запер, а сам он у меня в кармане.

Кстати, надо его выбросить.

Сказано — сделано. Ключ полетел в траву под дерево.

Небольшой запас времени у меня имеется, но он не велик. Поезда отпадают, первопрестольную я покину пешим ходом.

Дальше куда? Вот это — вопрос.

Куда-то, где меня не знают. Россия велика…

Может, рвануть за границу?

В Африку, к диким обезьянам? Увольте, были уже…

В Северо-Американские Соединенные Штаты? В гости к Томасу Вильсону?

Думать надо. Князя Александра Владимировича искать. Без него у меня к моим деньгам в банках острова доступа нет.

Размышлял я про всё это на ходу. Туда-сюда по Москве бродил для запутывания следов. Читал я про такой метод ещё дома. Здраво подумать — ерунда всё это, надо мне скорее из столицы убираться.

На Сухаревской площади я купил себе куртку. Хоть и тепло пока, но в одной гимнастерке ночью будет холодновато.

Там же обзавелся видавшим виды солдатским вещевым мешком, прикупил продуктов. Без еды-то ноги быстро не заходят.

Денег у меня почти не убыло. Это радовало.

Уже когда я с Сухаревки выходил, то гора с горой сошлась. Чуть не налетел на меня сослепу седенький старичок.

Вот себе ничего! Это же… Илья Ильич! Антиквар!

Я еле его и узнал. Не, столько тут не живут! В нашу прошлую встречу он в солидных годах был, а тут ещё больше десяти лет прошло.