Александра

— Там третий размер, Сань! Если не больше. Ты издеваешься?

Глядя на подругу, засмеялась.

— Лен, а Вася что говорит?

— А что мужик говорить в этих случая может? Для него это песня. Им же чем больше, тем лучше. По принципу — есть за что подержаться. Он хватает титьки мои в обе свои широченные ладони и счастлив. «Неужели это всё моё, такое большое⁈» Да я с ума сойду с ними.

— С ними это с кем?

— Как с кем, Сань? С мужем и с сыном. Оба охочие до моей груди и им самое главное, чем больше, тем лучше. Что папаша, что сынок.

— Лен, а ночью, когда дети спят?

— Кто, эти прожорки маленькие? Они как по часам. Сначала один просыпается, рот больше головы, пока ему сиську в рот не вставишь, потом другой. Я же тебе говорю. Хотя тут одну ночь они спали без задних ног. Я как дура, словно часовой. И уснуть нормально не могу, постоянно на стрёме и не бодрствую, в полусонном состоянии. А им по фиг, спят без задних ног. У меня грудь уже чуть не лопается, молоко сочится, чуть ли не струйкой. Короче, Васю напрягла. Говорю соси давай. За сына, за племянника.

— А он что?

— А что он? Сосал, давился как тот ёжик кактусом, но сосал. — Ленка засмеялась. Я тоже. — А вообще, Сань, не умеют они нормально молоко высасывать, как дети это делают. Печалька.

— Лен, скажи, а у тебя с Ваней секс есть уже?

— Есть. Он же как этот, на попрыгушке, всё дождаться не мог. «Лена, тебе уже можно или нет?» — Елена проговорила писклявым голосом последние предложение. — В итоге жалко стало его, горемычного. Вроде всё нормально у меня было. Да и самой что-то захотелось. Но я вначале озаботилась. Жаль Дарёнки твоей не было, но я нашла бабку. Она мне отвары делала. С гарантией, что не залечу. Я не подписывалась рожать, как сумасшедшая каждый год.

— А предохраняться?

— Ты это мужу своему такое скажи, посмотрю я как он на тебя посмотрит. Сань, здесь не 21 век. Здесь 16! Тут такого понятия, как предохраняться в принципе нет. Ж О на д О лжна рожать и никаких гвоздей. Ага, сейчас, разбежалась. Но знаешь, я попробовала до Васи донести эту гениальную мысль. Говорю, Вась, любимый, ты это, сперму свою в меня не закачивай. Он не понял, что за сперма. Пришлось пояснять, это твоё семя. Он вытаращился на меня и говорит: «А куда я её должен? Грех это если не в жену». Пипец, короче. Говорю ему, давай мне в рот. Он опять вытаращился. Как в рот, всё время что ли? Так не можно.

— Что значит всё время, Лен?

— Ну, я ему минет делаю, он кончает. Но постоянно это делать отказывается. У него, как фетиш какой, муж д О лжон в жену семя своё изливать иначе грех. И хоть кол на голове теши. Хорошо с отварами пока проносит меня. Не в плане поноса, а в плане беременности. Я не свиноматка! Я ему анальный секс предложила, он чуть с постели не грохнулся. Вытаращился на меня. Потом, Лена, то грех. Ты с ума сошла⁈ Представляешь? Ему видишь ли грех, а я должна опять с животом ходить 9 месяцев, потом корячится. На хрен. Хотя, Сань, грех жаловаться, маман за внуками смотрит, как орлица за птенцами. Обожает она их обоих. Сама нянчится, хотя забот у неё и так хватает. Но всё равно, чуть кто из мелких запищал, там чуть ли не весь табун несётся, что с дитём??? Не дай бог пальчик прищемил. Даже не знаю, как мы будем с маман потом справляться, когда они подрастут. Сань, я не хочу, чтобы он средневековым, грёбанным мажором вырос.

— Не вырастет, не бойся. Есть кадетский корпус. Вышколим их там. Главное, сама заднюю не включай. Поняла?

— Поняла. Не включу.

— Лен, а что ты так насчёт мажоров? Сама то разве не за мажора замуж вышла? Боярский сын, высшая лига.

— Сань, я тебя умоляю. Какой Вася мажор? Ты на его руки посмотри? Там мозоли от рукояти меча или сабли. Тело литое, не на стероидах, а потому, что гоняли его, как сидорову козу. Даже вспомни, при каких обстоятельствах мы с ними познакомились? Они же готовились умереть, но не попасть в полон. Для них это потеря чести. А наши мажоры на это способны? Нет. Они сразу о своих правах верещать начинают, как крысы, папиков своих напрягают и адвокатам звонить начинают. Одним словом, гнильё конченное. Да что с них взять, лавочники и торгаши, ублюдки. А здесь другое. Здесь нет адвокатов, этого понятия здесь даже не знают. Да ты и сама в курсе. Ваня твой, на мажора похож? Воин. Ни один раз в глаза смерти смотрел. Настоящие мужчины. За что я Васю и люблю. Другого мне не надо. А как он на меня смотрит? Ты наших мужиков посмотри? Ребёнка родила, не дай бог потолстела. Ужас. Ты же, блядь, должна выглядеть, как на обложке глянцевого журнала, иначе трындец. А тут другое. Родила, умница. Род продолжила. Толще стала, наоборот хорошо. Правда я толще становится не собираюсь, но всё же. У меня грудь увеличилась, так для него это счастье. В зад меня целовал. В ягодицы. «Леночка моя сладкая. Спасибо тебе за сына, Любая моя». На руках готов таскать. Прикинь? Тут я плотника позвала. Сказала, чтобы перекладину сделал для ног. Всё рассказала, что хочу. Сделал. Я потом ноги сунула туда и давай пресс качать. Тут маман заходит, смотрит на меня вытаращим глаза: «Елена, ты что делаешь?»

А я сама в трусах и лифе. Качаю пресс. Говорю:

— Матушка, привожу себя в норму. У меня кожа повисла на животе, надо в норму прийти. Вновь стать стройной, как до родов. Маман зависла. Потом рот ладонью прикрыла, говорит: «Совсем девки с ума посходили!» и вышла. Залетает Вася. Глаза дикие: «Елена ты что удумала???» Я ему спокойно отвечаю: Вась, а что такое? — Продолжаю качать пресс. Он: «Как что такое, ты чего делаешь? Мужней жене это не вместно». Прикинь, Сань???

— А что вместно мужней жене⁇

— А я знаю, что мужней жене вместно? Наверное сидеть возле окошка, да вышивать и толстеть.

— Ладно, Лен, пошли в баню.