Правила отхода

Глава 13

Сайгон шестидесятого — город велосипедистов. Как выяснилось, мечта Собянина, Ликсутова, и хипстерской общественности, на самом деле — давно забытый анохронизм. Вдобавок, в отличие от Москвы двадцатых — велопидора можно смело давить. Сейчас вьетнамские участники дорожного движения с пониманием относятся к грузовикам, и многое им прощают.

— Питер! Прекращай жать на тормоз! Запомни, движение машины должно быть неотвратимым как судьба, что бы все понимали, зачем лезут под колеса.

Джо, кажется, психовал еще больше чем я. Предстоящая встреча с родной армией и ещё более любимым командованием, его все же беспокоит.

А я, наруливая тяжело гружёным авто, никак не мог перестать думать о вчерашнем вечере. Рассказ Джо об установлении чёрного, но революционного наркотрафика, впечатлил меня невероятно. Хотя бы простой мыслью, что я теперь объект интереса американской мафии.

Но рассказ Хофмана просто потряс. Я понимал, что с Карлом приключилась беда, по нему видно. Но что это такая захватывающая история, даже представить не мог.

Он рассказал, что год назад, на конеферме под Мюнхеном, скончалась фрау Шмидт. Ферма принадлежит семейству Хофман уже больше ста лет. Примерно столько же семья Шмидт служит у Хофманов. А сын Софии Шмидт — водитель отца нашего Карла.

— Я тебе сразу сказал, Джо, что Карл- простой немецкий люмпен. Помыкался в Германии, да и подался в Индокитай. Все не дорожным рабочим, в Боварии, за тарелку супа вкалывать. — я не смог смолчать.

— Да нет, Питер. Сразу видно, что он сбежал от брака, что навязывает ему отец. Ну, типа, пусть лучше меня съест тигр — Джо доел остатки шашлыка, и устроился поудобнее.

— Слушайте, дайте рассказать. Потом повеселитесь.

В общем, история интересная. В начале тридцатых годов, семейство Хофман состояло из двух братьев. Старший брат Карл, в честь которого назвали нашего Карла, был членом нацистской партии. Еще в тридцатом вступил в СС, и вполне успешно рос в чинах.

В тридцать пятом году, когда родился наш Карл, Шеф СС Гиммлер, возглавил оккультное общество «Анэненрбе».

Я никогда не верил, и не верю, что такой рациональный и организованный человек как Гиммлер, всерьез относился ко всей этой мистике. Но немцы мне всегда нравились прагматизмом. Вот и тут, в общем и целом, Гиммлер хотел потеснить в Германии католичество, которое все больше вступало в противоречие с идеями нацизма.

Ну и, заодно, использовать такое прекрасное прикрытие. И, по всему миру, поехали экспедиции «Анэнербе». С официальной задачей поиска волшебных ништяков, способных подтвердить арийскую исключительность, или действительно творящих чудеса. А попутно изучалась и картографировалась местность, политическая обстановка, вербовалась агентура. Да и найденные исторические клады приветствовались. Даст «Священный Грааль» вечную жизнь, или нет — неизвестно. Но государство, им обладающее, автоматически становится наследником европейского рыцарства. Не говоря о том, что он и денег стоит немеряно.

Вот так и получилось, что в тридцать седьмом году, СС Штандартенфюрер Карл Хофман, возглавил экспедицию в Индокитай. Официальная задача — поиски забытых городов, и раскопки. С исследованием Ангкора* в финале экспедиции.

До прошлого года, судьба этой экспедиции оставалась неизвестной. Считалось, что к началу второй мировой, она не успела убраться из Индокитая и была уничтожена англичанами. Было известно только, что весной тридцать восьмого, немецкие археологи прибыли в Бангкок, перебрались на юг Тайланда, и оттуда направились в Камбоджу. После этого, никакой информации не было.

Младший брат, Отто Хофман, отец нашего спутника, в СС не пошел. В тридцатом году окончил военное училище и поступил в рейхсвер. Там и служил. Участвовал в Бельгийской компании, Французской, Польской. Повоевал на Восточном фронте, и дослужился до полковника. А в сорок четвертом случилось покушение на Гитлера. Отто Хофмана спасло личное знакомство с Гиммлером и Герингом, которые за него заступились. Но он все равно посидел пару месяцевв тюрьме Моабит. После выхода из которой, был отправлен в отставку.

Получилось печально. У матери нашего Карла не выдержало сердце. После ареста мужа, она скончалась через три дня. Все время до возвращения Отто Хофмана из тюрьмы, за девятилетним Карлом присматривал брат матери — Клаус Гремниц.

— Сводный брат, — уточнил Карл — это, наверное, существенно.

Герр Гремниц служил в Кельнском университете преподавателем археологии, и ожидал мобилизации. По возвращении отца, он уехал обратно в Кельн.

По окончание войны, Отто Хофман, оказался борцом с режимом. Отсидка в Маобите и знакомство с Штауфенбергом** сыграли здесь на руку. Поэтому никаких притеснений от оккупационной администрации он не имел. А в пятидесятом, он занял пост вице-президента компании БМВ, отвечающего за международные связи.

— Я тебе точно говорю Питер, она страшная как сушеная макрель. Скорее всего — агличанка. Вот Карл и сбежал — в темноте зубы Оттама казались ослепительно белыми.

— Мне больше дружба с Герингом понравилась, Джо. Сразу чувствуется простой немец.

— Шприхлопферы***, вы помолчать можете? — Хофман, похоже, обиделся.

— Извини, Карл. Вот просто, на всякий случай, если ты думаешь что я в чем то неправ, то сразу извини.

— Да ну вас, — и вправду обиделся.

— Не обращай внимания Карл- заговорил Джо — просто, это все так неожиданно. Значит, следы той экспедиции всплыли?

— Ну да, — кивнул Хофман — и заткнись, Грин. А то ничего не расскажу.

Я, всем своим видом, изобразил молчаливое внимание.

Разбирая документы умершей Софии Шмидт, её сын Густав, неожиданно обнаружил письмо из Калькутты. Муж Софии, Мартин, был чем то вроде денщика- водителя и прислуги за все, у Карла Хофмана- старшего. И отправился в экспедицию вместе с ним. И, возвращаясь домой, отправил жене и сыну весточку.

О том, что экспедиция, раскопав грандиозные находки, слегла с неведомой болезнью, и почти полностью вымерла. А оставшаяся часть, погибла, возвращаясь в Тайланд. И он, Мартин Шмидт, единственный, кто выжил, после нападения на остатки экспедиции бандой туземцев. Короче, встречи с Индокитаем экспедиция не выдержала.

В этом месте я поежился. До меня дошло, что наш тяжелый переход через запад Камбоджи, мог быть гораздо веселее.

А Карл, тем временем, рассказывал, что исходя из письма было понятно, что экспедиция погибла когда уже возвращалась в Чатанбури. Мартин Шмидт писал, что надежно укрыл останки герра Хофмана, и найденные сокровища. Руководитель экспедиции скончался не сразу, а спустя несколько дней. Обстоятельства вынудили герра Шмидта спешно покинуть Тайланд. И его занесло в Калькутту. В конце, Мартин Шмидт, просил никому письмо не показывать. Потому что, за все перенесенные страдания, он решил найти возможность, вернуться в Камбоджу, и забрать себе найденные сокровища. А это письмо пишет, что бы любимая жена и сын не думали о нем забывать. Он обязательно вернётся домой.

— Густав Шмидт, сын Мартина, найдя это письмо, пришел к моему отцу — рассказывал Карл — и попросил прощения, за отца и мать. Хотя, на что тут обижаться? Но Густав еще и отказался ехать в Камбоджу.

Насколько удалось выяснить отцу Карла, Мартин Шмидт в Германию так и не вернулся. Гремниц, привлечённый к обсуждению, рассказал, что никаких сенсационных находок из Индокитая общественность не видела уже больше полувека. На основании этого был сделан вывод, что останки той экспедиции так и не нашли.

Как было понятно из текста, возвращались они тем же маршрутом. И на семейном совете было принято решение, отправить экспедицию в Камбоджу. Карл с отцом, не очень верили в сокровища. Просто хотели вернуть на родину останки дяди и брата. И предать покою в фамильном склепе на Южном Кладбище Мюнхена. А вот герр Гремниц, расчитывал и на сокровища. И, кажется, не зря.

В общем, Кельнский университет, отправил экспедицию. Большая часть, включая студентов и персонал, отправилась напрямую из Бангкока, поездом. С задачей подготовить лагерь и раскопки недалеко от Ангкора. А вот Клаус Гремниц, с доверенным помощником, тремя водителями, проводником, и нашим Карлом, поехали на трех машинах из Чатанбури. Тем же маршрутом, что сохранился в архивах подготовки давней экспедиции. В надежде обнаружить место погребения Карла Хофмана- старшего. Машины везли продукты, оборудование и топливо.

Миновав границу с Комбоджей, они стали лагерем и разошлись в трех направлениях. Карл исследовал скалистый участок к северу от лагеря, в надежде обнаружить место.

— Таец- проводник, что мы наняли в Чантабури — затянувшись продолжал Хофман — узнав про маршрут, удивился. По его словам, мало кто знал, что границу можно пересечь на автомобиле вне чек- пойнтов. Правда, у нас были бумаги от правительств обоих государств, с просьбой не чинить препятствия.

Короче, по некоторым деталям в письме, предположили, что место захоронения Карла Хофмана- в какой то пещере на границе, с заложенным камнями входом. Осматривая местность, наш Карл нашел три пещеры, и согласился с предположением, что если захоронение есть, то они его найдут. И повернул назад, что бы вернуться к лагерю краем обрыва.

Клаус Гремниц вышел навстречу Хофману из-за скалы неожиданно. В сопровождении этого своего слуги, Людвига. Здоровенного, туповатого бюргера, лет тридцати. Оба держали в руках винтовки, и были слегка навеселе.

Он рассказал, что Шмидт не врал. Они нашли пещеру. Наш Карл ответил в смысле — отлично. Отец будет рад наконец прояснить судьбу брата. В ответ Гремниц засмеялся, и заявил, что Отто Хофману теперь грустить до самой смерти. Потому что и сын у него погиб в Камбодже. А потом навскидку выстрелил в Карла.

— Он промахнулся с трех метров — сигарета скурилась до пальцев, и Карл швырнул ее в костер — а может, это я дернулся, скидывая карабин с плеча. В общем, я споткнулся и упал с высокого обрыва в джунгли.

Снова закурив, Карл рассказал, что почти не пострадал. Несколько синяков и ушибов о ветки деревьев, на кроны которых он упал. Гремниц со слугой в этом месте не могли спуститься. Как и Карл вряд ли, без оборудования, мог забраться. А ближайший спуск сравнительно далеко.

Когда через несколько часов Карл пришел на место лагеря — там уже никого не было. Уехали в ночь. И он пришел в недоумения. Прежде всего, от вопроса- что же теперь делать?

По здравом размышлении, решил пробираться в Сайгон, где находится финальная точка университетской экспедиции. Для этого пошел на юг, вдоль пограничной гряды. А спустя день, в каком-то распадке увидел, как три бандита, пытаются захватить белого и вмешался.

— Это оказался Грин, Джо. Я уже сто раз пожалел что не бросил его там.

— Значит, ты думаешь, что кроме тела твоего дяди, там были сокровища? — не дал себя отвлечь Джо.

— Этот мамин брат — он всегда был странный — пожал плечами Карл — после войны он несколько раз приезжал к отцу, с каким то прожектами. Только понимания не нашел. Но и без этого, он нашу семью не любил. Я думаю, он красный. Ну, как все эти, университетские. А тут он, похоже, понял, что разбогател. И я — единственная преграда. Ни я, ни отец, добытое дядей, себе бы не оставили. Сдали бы в музей.