Правила отхода

Глава 24

Только выехав на сто первое шоссе, я сообразил, что еду по легендарной трассе. Она входит в десятку самых живописных дорог мира. В темноте было не видно, лишь понятно, что справа океан.

Пикап, что я наруливал, оказался простой, неприхотливой и не очень быстрой машиной. Хотя, если ее чуть подшаманить — будет очень даже ничего. Все необходимое в наличии. Рядный движок — шестерка, почти четырехлитровый. Сносная управляемость, правда, тормоза оставляли желать.

Встав в правый ряд, за четыре часа добрались до пригородов Сан Диего. Ограничение скорости на трассе, для этого пикапа, оказалось бессмысленным. Больше шестидесяти миль в час я его так и не смог распинать.

Жизнь в Штатах всегда славилась удобством. Нужно лишь выбрать, что тебе нужно. В нашем случае — выбрать один из нескольких мотелей на въезде в город. Дальше все просто, ты говоришь портье плиз, он тебе деалает чииз, и протягивает ключи от номера. Правда, в Сан Диего мотель неожиданно оказался на четверть дороже чем в ЭлЭй. Не заморачиаясь этой странностью завалились спать. До назначенного часа еще было достаточно времени.

Сержант Кларенс Флетчер выглядел так, как я себе и представлял. Подтянутый мужик сильно за сорок. Белый. И, он был в гражданском.

Мы встретились в закусочной при заправке, на юго-востоке города. Там, где начиналась складская зона частных компаний. Плавно переходящая, как водится, в охраняемую зону складов ВМФ США.

Устроились за столиком у окна, официантка налила нам кофе. Некоторое время, мы трепались ни о чем, присматриваясь друг к другу. Сержант производил впечатление жесткого вояки, что с трудом терпит общество гражданских. Минут через пять, когда Карл рассказывал Флетчеру, как во Вьетнаме подают Фу-Бо, я остановил его, и поинтересовался, когда мы сможем забрать наши ящики, и сколько мы должны.

— Ящики, сейчас и загрузим. — ответил сержант — насчет оплаты не беспокойтесь, у меня с Билом, свои расчеты. На личной встрече я настоял, переговорив с Венцелем. Он сказал мне, что у тебя, Питер, проблемы с документами.

И я, и Карл, еще при встрече, предложили называть нас по именам. Получили в ответ просьбу называть сержанта Кларенс. Америка, такая Америка. Тем временем, он продолжил.

Как выяснилось, сержант Флетчер руководит складским хозяйством в секторе Индокитая. Держа руку на потоке грузов из штатов туда, и оттуда в штаты. На почве этого, у него сердечное согласие с анкл Биллом. И, в этот полноводный поток, так же входят тела погибших, или скончавшихся в Индокитае военных.

Специальное подразделение вполне отработало все связанные с этим процедуры. Но есть нюансы. В среднем, в год, в штаты привозят из Индокитая сто пятьдесят- двести умерших. Бывает больше, бывает меньше. Армия США доставляет тела родственникам, оплачивает похороны, выплачивает пособия и прочее. Однако, где- то двадцать процентов тел остаются не востребованы. По самым разным причинам, это не важно. Важно то, что утилизация документов этих людей — одна из обязанностей сержанта Флетчера. Процедура строго расписана, но, на практике, никто не заморачивается. Просто спускают все в шредер, и сжигают.

— Когда Билл, назвал мне твое имя, Питер, я подумал, что это судьба. Он мне рассказал, вкратце твою историю. И я не вижу причин тебе не помочь. Да и ты, я думаю, согласишься. Лишь только узнаешь, как звали рядового, что умер три года назад от перитонита на базе Дананг. А его звали Питер Грин.

Я, действительно, непроизвольно хэкнул. И поинтересовался подробностями.

Питер Грин, из городка Мотоква, штат Юта. Какая-то ужасная дыра, Питер, на границе штата. Из родственников была лишь мать. Но она скончалась за пол-года до его призыва в армию. Больше у него родни нет. Судя по тому, что в мармонском штате, они были без родни, его мать приезжая. Согласно правилам, отдел погребения искал родственников год. А после этого, похоронил парня на кладбище Сан-Диего. Документы остались у меня. Водительское удостоверение, карточка социального страхования, выписка из церковной книги. Ты даже немного похож на него, Питер. Но на этот счет не волнуйся. Фото, в права, вставим твое.

Луис Артчер, еще при знакомстве, рассказал нам, что в Лос Анджелесе, приобрести документы совсем не сложно. Комплект стоит долларов триста. Но, такого рода документы, серьезной проверки не выдержат. Приличный картон, с которым можно чувствовать себя уверенно, стоит где то штуку баксов. Хотя, если ФБР, или Налоговая, упрутся, то скорее всего докажут фальшивку. Здесь предлагалось другое. Подлинные документы фальшивому человеку. Которого, вдобавок, не уличить.

— И сколько? — поинтересовался я.

— Десять грандов*. — судя по тому, как блеснули глаза сержанта, он чувствовал себя архивариусом Коробейниковым, наконец-то впаривающим ордера на стулья**. Но я не стал вести себя как Остап Бендер. Вполне очевидно, что сержант через несколько лет намерен выйти в отставку не нищим. Купить ранчо, где — нибудь в Айове, и жить в покое и довольстве.

Поэтому я кивнул, в знак согласия. И собрался уже со своей стороны сделать предложение. Но тут открыл рот Карл. И сказал, что тоже хотел бы приобрести документы. Чем меня весьма удивил. В отличие от меня, он совершенно легально находится в Штатах, как подданный ФРГ. Артчер забрал у него его паспорт, и вернул со всеми отметками.

— Это возможно — тщательно подумав согласился Флетчер — только займет немного больше времени, и с фамилией так не получится. Был такой парень, Карл Вернон. Штат Луизиана. Матери нет, отец- конченый алкаш. Ты можешь даже к нему приехать. Он вряд ли что-то заподозрит. Особенно, если захватишь с собой виски. Он совсем мозги пропил. Когда к нему приехали с сообщением о сыне, он не понял о чем речь, и просто всех послал. А может, и помер уже. Похоронили Карла тоже здесь.

Еще собираясь на встречу с революционерами, мы, с Хофманом, сунули в карманы по пачке баксов. Не исключая со стороны негров финансовых претензий. Мы, все же, их изрядно намерены нагрузить нашими делами. Но все сложилось славно. Так что деньги у нас с собой были.

А потом я рассказал сержанту Флетчеру, о том, что есть еще одна тема. Как вы отнесетесь к тому, что в гробах с павшими солдатами, иногда будут доставляться заодно и наркотики? Каждая партия — те самые десять грандов.

Я немного опасался что сержант пошлет нас. Но он лишь поинтересовался, как часто будет доставка. Гробы с телами из Индокитая прибывают не реже раза в месяц.

— Раз в один-два месяца, Кларенс — ответил я- проект в стадии разработки, и многое зависит от твоего ответа.

— Через пять лет я ухожу в отставку — снова что-то прикинув про себя, ответил сержант.

— Но в общем, мы договорились? Разве что, ты должен знать, что груз забирать будут черные.

— Да хоть зеленые. Деньги против груза.

— Окей. Какой план сейчас?

Дальше все было снова по- американски быстро и четко. Усевшись втроем в машину, мы, следуя указаниям сержанта, совсем скоро приехали на какой то склад. Где нас встретили какие то люди, которым Флетчер поручил загрузить наш пикап как планировалось.

А нас, он увел в складскую подсобку, где была оборудована фотостудия, пополам с подпольной лабораторией. Спустя час, я оказался обладателем папки с документами. Права, впрочем, я сразу же засунул в бумажник. Дай адрес в ЭлЭй, куда доставить твои документы, Карл. Они у меня в другом месте, с ними поработают, и доставят. Дали ему адрес мастерской революционеров.

В полдень мы оставили за спиной Сан Диего. Поели тако, на набережной. Полюбовались на пришвартованные через бухту авианосцы, и поехали.

— А тебе то зачем документы, Карл?

— Лишними не будут. Да и вообще, мне в штатах нравится.

— У тебя же невеста в Германии.

— Вот зачем портить мне настроение?! Ты ту невесту видел? Она, таких как ты, по три в день съедает, только ботинки сплевывает. Но вообще, она — еще один повод сбежать в Америку.

— Тебя послушать, ты из темных, страшных мест, с заколдованными тварями! Как же тебе отец так удружил то?

— Не фиглярствуй. Ты отлично понимаешь, о чем я. И вообще, водитель! Постарайтесь не сильно трясти автомобиль, я намерен отдохнуть. Не все выживают после попойки с неграми, мне нужно восстановится…

И на, самом деле, привалился в углу и задрых.

Пока мы фотографировались, пикап загрузили. Кроме наших двух ящиков, на них, сверху, поставили ещё два. Тщательно раскрепили. Мне понравилось, что Флетчер ни звука не произнёс по поводу нашего груза. Ни любопытства, ни интереса. А ещё, он дал нам документы на партию списанных армейских рационов. На случай вопросов полиции, хотя, здесь каждый второй что то с базы везёт, никому не интересно. Если что, не тушуйтесь.

Так что я почувствовал себя настоящим водилой, что загрузился и едет домой.

По ассоциации вспомнилось вводные лекции по экономике, в институте. Нам рассказывали, что при существующем тренде, к двухтысячному году, в СССР, каждый второй мужчина будет водителем.

Переждав потрясённый гул, препод посмеиваясь, объяснил как этого избежать. Ничего особенного. Укрупнение междугороднего тоннажа, логистика, оптимизация и систематизация складского хозяйства. И все обойдётся.

Я закурил. Снова перестроился в правый ряд и подумал, что вышло хуже. К двадцатому году двадцать первого века, каждый третий мужчина в России стал охранником. При гипермаркетах и парковках. В корпорациях и офисах. На вокзалах и в сетевых магазинах. А кто и погоны надел.

Как то незаметно из них, и им подобных, сформировалась довольно безнадежная секта лузеров, находящая утешение в ненависти.

Развитие страны им виделось эдакой заставкой к компьютерной стратегии — строгий бархат знамён, блеск воронёной стали, земля содрогается от тяжёлой поступи имперских легионов, мир сгорает в очистительном пламени, на лице умирающего героя появляется торжествующая улыбка и холодеющие губы шепчут, «А нефиг пердеть при мне!».

Простой вопрос — а на какие собственно шиши вся эта роскошь, их не волновал. Они уже вполне жили в логике охраны — давайте, обеспечивайте! А лучше бы — Союз возродить! Что бы все боялись!

И вроде бы, вся российская история двадцатого века говорит, что это гибельные мечты. «Накажем желтых макак! Пошлем флот!». «На Босфор, На Дарданеллы!». «На чужой территории, малой кровью!». «Одним парашютно — десантным полком!». Нет, ничего не доходит.

Грустно усмехнувшись, подумал, что когда куча народу в России хотело, что бы государство было гопником, которого все боятся, это не могло кончится ничем хорошим. Я-то всегда хотел, что бы государство было умным…

Проснувшийся через пару часов Хофман, снова был бодр и креативен. И мы обсудили изменение обстановки. Наличие легальных документов, позволяет вылезти из подполья, и сменить место обитания. Это мы и обсуждали, когда, уже знакомым маршрутом, съехали со сто первого шоссе, и подъехали к мастерской в Уоттсе.

— Быстро вы! — Дерил «Лим» Колиман, насколько я понял, исполняет обязанности начальника автомастерской. И первый, кого мы увидели, запарковавшись во дворе, был именно он. — как машина? Без проблем? Пойдемте, налью вам кофе.