Александра

— А надо нам найти таких, чтобы они не стали предателями и продались за горсть серебра. Чтобы стали преданны Корпусу душой и телом.

— Где таких найти?

— А вот это и будет вашей задачей. Пойдёмте в конюшню. — Мы зашли. Мой конь был уже осёдлан. Велела Илье и Божену седлать своих коней. Из седельной суммы, притороченной к луке седла, достала один пергамент. Оседлав своих коней, парни подошли ко мне. Я передала пергамент Божену. — Есть один купец. Зовут Андрей, прозвище Рукавица…

— Почему Рукавица? — Илья удивлённо посмотрел на меня.

— А я откуда знаю? Не важно, будет значит Рукавишниковым. Так вот, купец он вёрткий и оборотистый. До некоторых пор дела у него шли хорошо. Но купец он рисковый был. И вот как-то, три месяца назад повёз он товар в Ганзу. Товар дорогой был у него. В основном меха. При этом, большая часть товара была не его. Он получил его в складчину. Когда корабль с грузом вышел в Балтийское море, то его уже ждали пираты. Самому Андрею удалось чудом спастись. Во время боя, он упал за борт. Потом сумел уцепиться за доску или кусок мачты. Одним словом, добрался до берега. Повезло ему в этом. Но на этом везение закончилось. За утрату товара, на нём повис просто огромный долг. Сам он так же вложился в товар. Поэтому даже если всё продаст, что имеет, то не вернёт и половины долга. У него всё заберут, выбросят на улицу, даже без порток. И в оконцовке его ждёт долговая яма. Жены у него нет. Умерла два года назад. Осталась дочь, на выданье. 15 лет девке. Должна была выйти замуж. Но когда с её отцом такое случилось, то семья её жениха отказалась от свадьбы.

— Конечно, кому надо связываться с семьёй должника. Чтобы долг и на них повесили? — Усмехнулся Божен.

— А дочка то у купца красивая? — Задал вопрос Илья.

— Илюша, ну почему у тебя мысли только на это быстро реагируют? — Спросила его.

— Я просто так спросил.

— Не о том думаешь, сержант! Божен, у тебя в руках одно из долговых обязательств Рукавицы. Я выкупила весь долг купца. Вернее не я выкупала сама, этим занимался тиун Вяземских, по моему указанию. Сейчас едете к купцу на купеческий конец. Андрей Рукавица должен понять, что всё, чем он владеет, как, впрочем, и он сам теперь является собственностью Корпуса. И вся его дальнейшая жизнь принадлежит Корпусу. Отдадите ему это долговое обязательство. Остальные он получит после того, как вы убедитесь, что он работает не за страх, а за совесть и полностью нам предан. Понятно? Я надеюсь, что вы справитесь с этой вербовкой. Тем более всё, что для этого нужно, я вам дала и создала все условия.

— Царевна Александра, скажи, а мы имеем отношение к тому, что купец стал беден? — Задал вопрос Божен.

— Ты что думаешь, что у меня есть в запасе пираты? Нет, Божен, ни я, ни кто-то из Корпуса не имеет к этому никакого отношения. Но я решила воспользоваться сложившейся ситуацией. Андрей Рукавица умный человек. Знает четыре языка. Имеет знакомство со многими купцами, как нашими, так и иноземными. Это очень ценный для нас человек. Вам всё понятно?

— Что он должен будет делать? — Вновь задал вопрос Божен. Молодец, сержант.

— Об этом позже. Скажите, что он будет выполнять кое-какие поручения. Это для начала. Его не выбросят на улицу и даже помогут с товаром. И помогут восстановить доброе имя. Выполнять поручения будет в разных землях, куда и будет возить товар. Вам всё понятно?

— Всё понятно, Царевна.

— Начинайте формировать свою агентуру.

— Чего? — Оба сержанта опять подвисли.

— Создавать сеть шпионов. Чего не понятного? Не утомляйте меня. А то я решу, что вы оба непрошибаемо тупые. А мне такие палатины не нужны. Выполнять.

— Прости, Матушка. Просто ты иногда выражаешься не совсем понятно.

— Вы сколько уже со мной? Вы должны уже понимать всё по умолчанию… Чего вылупились на меня? Может хотите узнать, что такое по умолчанию?

— Нет. Не хотим. Но ты же куда-то собралась, Госпожа?

— Собралась и что?

— Тебя должен кто-то из нас сопровождать.

— Вам задача не понятна? Меня есть кому сопровождать. Два десятка княжьих ратников. Этого достаточно. Свободны! Так стоп. — Я достала из другой седельной суммы кошель с серебром. Передала его Илье.

— Здесь пятьдесят серебряных талеров. Если договоритесь, отдадите его купцу. У него сейчас совсем денег нет.

Божен с Ильёй вскочив на коней, быстро поскакали к КПП. Глядя им вслед, покачала головой. Оглоеды. Я же собиралась посетить разбойный приказ. Хотела покопаться в клиентуре приказа. Особенно среди такой категории злодеев, которых называли тати шатучие, убивцы и душегубы. М-да, контингент ещё тот. А так же мне нужны были профессиональные воры…

…Андрей Рукавица сидел на лавке в трапезной. Руки его лежали на столе. Он смотрел на горящую свечу. Что делать дальше он не знал. Лучше бы было, чтобы он утонул тогда. Но чтобы стало с дочерью? Хотя и сейчас ничего хорошего для неё не ожидалось. Кто замуж её возьмёт без приданного? Если только за старого вдовца, который прельститься её красотой и юностью. Но тогда его любимице жизнь станет адом. Он налил из кувшина в оловянный кубок вина. Всё серебро было уже продано и отдано в качестве оплаты долга. Андрей только поднёс кубок ко рту, как услышал, что в ворота его подворья кто-то стал громко стучать и требовать открыть их. Кого там ещё нелёгкая принесла? Хотя, как кого? Кредиторов. В трапезную забежал Анисим. Он единственный кто ещё из прислуги оставался у него. Старику просто некуда было идти. Когда-то Андрей пригрел хромого нищего у себя, с тех пор Анисим и жил здесь. Помогал по хозяйству, сторожил. И был очень благодарен купцу, что имеет свою крышу над головой и свой кусок хлеба, а не побирается на паперти.

— Хозяин! — У Анисима глаза были широко раскрыты. В них был страх и удивление.

— Кто там? — Спросил Андрей. Поставил кубок на стол, так как понял, руки его дрожали.

— Хозяин, двое там. Оружные на конях. Молодые совсем и наглые. А глаза у них волчьи. Они из этих…

— Из каких? Ты чего, Анисим?

— Из этих… Из Корпуса, кадеты которые.

— Ты с чего решил, что они из Корпуса?

— Кафтаны на них до колен красные, с двумя рядами застёжек. И сапоги с длинной голяшкой, тоже колени закрывают. Под кафтанами кольчуги видны. С саблями оба. Такие сапоги, с длинной голяшкой, бают, сама Царевна Ляксандра носит, которая вдова Вяземская. И кафтан такой же. Ничего она не боится.

— А чего ей бояться?

— Что люди осудят. Не гоже бабе в таком ходить. А она ещё и на коне скачет.

— Рот прикрой, Анисим. И не вздумай больше её бабой называть, али девкой. Царевна она. Да не простая. А то ляпнешь где, головы лишишься. Странно, чего этим то от меня надо?.. Иди открой, а то ворота сейчас выломают.

Анисим скрылся за дверью. В трапезную из своей светлицы забежала юная девушка, бросилась к Андрею.

— Батюшка, кто это? Мне страшно.

Андрей обнял дочь, стал гладить её по волосам, заплетённым в толстую и тугую косу, украшенную разноцветными лентами.

— Не знаю я, Настенька. Анисим сказал, это люди Царевны Александры из Корпуса.

— Что им нужно от нас, батюшка?

— Не знаю. Я долгов перед Царевной как-то не имел. Настюша, доченька, иди, пожалуйста, к себе в светлицу и сиди там. Не хочу я, чтобы они видели тебя. Анисим сказал парни там молодые, оружные. Если они из Корпуса, то это точно волчья стая Царевны. От греха подальше. Иди, я сказал.

Настя отстранилась от отца и испуганно ушла в свою светлицу. Андрей вышел на крыльцо. Анисим уже открыл ворота. Заехали двое на конях. Хорошие кони, дорого стоят. И одёжка на всадниках дорогая. Не жалеет Царевна денег на своих кадетов или как их там?

— Что-то долго, старик, ты открывал.

— Так хромый я, соколик. Не серчай. — Анисим с опаской посмотрел на плеть в руке ближайшего к нему всадника.

— Раз хромый, чего тогда бегаешь, ворота открываешь? Помоложе никого нет?

— Нет никого, боярин.

— Не бояре мы. — Всадники проехали дальше к крыльцу. Остановились в нескольких шагах от ступеней. Смотрели на Андрея. Он на них. Шапки они не снимали. Да, дорого одеты. И шапки вон какие, с красного сукна, отороченные мехом. Кольчуги видны. Да не простые. Такие не у каждого боярина то есть. И сами сытые, здоровые, как лоси. Видно, что Царевна и в еде на них не экономит.

— Ты купец Андрей по прозвищу Рукавица? — Спросил один из них, смуглый и черноглазый. Второй был голубоглазый и лицом светлее.

— Я буду. А вы кто такие, добры молодцы?

— Мы сержанты Корпуса. Я Божен, а он Илья. — Ответил черноглазый. Оба, как по команде, спрыгнули с коней. Привязали уздечки к перекладине, специально для этого сработанной на подворье. Подошли к крыльцу.

— Ну что, купец? Так и будем стоять? Что-то ты не ласкового гостей встречаешь. — Сказал тот, кого назвали Ильёй.

— А мне сейчас любой гость хуже татарина. — Андрей вдруг почувствовал злость и даже ненависть к этим двоим. Сытые, в дорогой одёжке и справе, наглые, ничего не боящиеся. Молодые, годящиеся ему в сыновья. Ведущие себя так, словно это они у себя дома, а не он. Но терем пока ещё его. — А вежество хозяину дома выказать? Шапку снять, али спина переломится?

Оба сержанта на него с интересом посмотрели. У обоих были на лицах усмешки.

— Чай не боярин, чтобы перед тобой шапку ломать. Хотя мы и перед боярами их не ломаем. Только перед Государём и перед Царевной-матушкой. А остальные нам не указ. — Ответил Божен. — А я вот слышал, что гость в дом, бог в дом.

— Бог забыл меня и дом мой. — Проговорил Андрей.

— Крамолу говоришь, купец. Бог ничего не забывает. Ну так что, в дом пригласишь?

— А чего в доме делать? Давай здесь разговаривать.

— Э нет, купец. Такие разговоры на улице не говорят. Ушей лишних слишком много… — Андрей со злостью смотрел на этих двоих. Они на него. Вот тот, кто назвался Боженом усмехнулся. — Значит не хочешь в дом приглашать? — Андрей на самом деле не хотел. Там была Настёна. И больше никого не было. А эти двое оружные. И случись что, заступится за него и за дочь будет не кому. Тем более, что никто не захочет связываться с людьми Царевны. В народе ползли слухи, что князей Шуйских, почти весь род, такие вот молодые волки её извели. Так то князья, Рюриковичи, а он кто? Никто против них. Оба сержанта поднялись на крыльцо.

— Ну не хочешь пускать, мы сами войдём. Тем более, ты уже не хозяин здесь, Андрей, сын Игната, по прозвищу Рукавица. — Сказал, глядя в лицо Андрею Илья. У того сдали нервы и он попытался ухватить парня за горло. Да не тут-то было. Сержант ловко увернулся, а рука Андрея оказалась в болевом захвате, да так, что у него от боли искры из глаз полетели. Он громко застонал. Тут же почувствовал лезвие боевого ножа у горла. Это второй, который Божен, схватил его за волосы, оттянул голову назад, приставив нож.

— Не шали купец. — Прошипел Божен. — Не утяжеляй и без того, худое своё положение. Нападение на сержанта Корпуса, считается нападением на Корпус. Ты что, Рукавица, к Вяземским на дыбу в разбойный приказ захотел? На дознание?

В этот момент из дома выбежала Настя.

— Батюшка! — Закричала она. — Отпустите его. Он ничего плохого не сделал. Христом богом прошу. — Она вцепилась в руку Ильи, который и держал её отца в болевом захвате. Илья опешил. Смотрел на девушку широко раскрытыми глазами.