Зелёный змей Урала

Глава 12. Быть или не быть? – вот и весь выбор

Просто так этот разговор закончится не мог, но я заранее был готов к такому повороту, кое-какие бумаги для этого у меня имелись. Бай Егу был грамотен, писал по-монгольски. Переводчики у меня имелись. Давно сделали перевод, в котором говорилось, что я заплатил калым 200 китайских монет серебром за «казы», свободную девушку орды, входившую в семью бая, которую ему подарили в качестве невесты, и он уступил ее мне. Ни одного слова о том, что она – рабыня, в нашем договоре не было. Поэтому, когда на следующий день после этого разговора, ко мне подошел приказный дьяк посольства, я усадил его читать перевод, показал свиток с оттиском большого пальца Егу, и летописный приказ отобразил это дело в протоколе вчерашнего заседания. Боярам пришлось закатать свои губищи, и разговоры об этом притихли. Когда Сашке исполнилось шесть лет, я к нему приставил Хотебуда в качестве дядьки, и сам стал заниматься с ним по утрам грамотой и языками. В школу я его отдавать не стал, пусть учится у «вояк», там тоже идет обучение читать и писать, этот навык необходим для управления войсками. Письменность появилась у человечества, как элемент тактики. Так что, тактики его этому делу и научат. А я буду книги ему подсовывать, тем более, что время подошло создавать типографии и учебники. Государство окрепло, обросло людьми, управлять глупцами удобно, но дорого! За их ошибки придется платить мне.

Пока Рознег приехал в Константинополь, где произошел очередной военный переворот, пока доказал, что его пригласили сюда, за это время мои дружинники и легкая кавалерия наемных аланов отбили три атаки на новый город, названный мною вполне исторически: Белая Вежа. Стены и башни были успешно перестроены на кирпичные, а доход с этого места составил более 20 % бюджета Владимирского-на-Урале княжества чисто за счет таможенных сборов на суда, следующие на Волгу и на Дон в обоих направлениях, к этому плюсовалось большое количество караванов на верблюдах, которые перегружались на суда в районе крепости. В это время мы отрабатывали свои «задачи»: городили из бутадиенового каучука обрезиненные катки, решали проблемы с переключением передач, возились с двигателем и газогенератором. А, заодно, пополняли дружины бойцами, прошедшими курс полной подготовки к будущим боям. Приходилось и ссориться с представителями различных городов Древней Руси, которые не слишком стремились «под длань», обходясь собственными силами и средствами. Прибыло и посольство из Константинополя, которое, кроме очередной головной боли, ничего не предоставило. Мы создали поселение на Волге, там, где видели укрепление из глины, ниже впадения Камы в Волгу. В этом месте я проявил свое видение кораблестроения в Раннем Средневековье. Там были построены флагманские корабли будущего Черноморского флота и платформы для того, чтобы перетянуть их с Волги до реки Грачи. В 866-м году в тот район была отправлена целая экспедиция, чтобы построить три шлюза на Грачах и углубить каналы. Увы, ни корвет, ни десантный корабль не могли пройти по старой системе, предназначенной больше для перетаскивания шлюпок, чем кораблей. Но я понимал, что прибытие на гребной фелюке не произведет никакого впечатление на «владыку четырех морей», как именовал себя, пока, император Византии. Наибольшие усилия мы сосредоточили на Конской балке, где было вырыто два больших резервуара для воды. Венграм это не сильно понравилось, пришлось напомнить, что Шаркел наш, и что хочу, то и делаю. Сам я этими вопросами не занимался, так как своих вопросов хватало и во Владимире, и в «Булгаре», правда, я его назвал Самарой, хотя больше ему подходили «Набережные Челны» или что-нибудь в этом роде. Не важно! Корпуса строили без моего участия, но по чертежам, а к «шапошному» разбору: установке мачт и рангоута, я прибыл лично, и не один. По Каме мы спустили маленький подарок императору Михаилу, но пока это большой секрет! Большого выбора: что подарить, у меня не было. Был Совет, на котором было решено как действовать. Давно, ещё до похода на Шаркел. И если я отступлюсь, то руки мне никто не подаст. И за стол меня тоже не посадят. Так что, выбора у меня не было: либо оставаться здесь, либо переходить на службу Византии. Прямо скажем, перспектива еще та! Но, взялся за гуж…

Критически осмотрел стоящие на стапеле суда. Могли бы и лучше проконопатить! Взял за бороду подрядчика, клянется, что пенька неритмично поступала и были перебои с дегтем. Оно и понятно: усушка, утруска и транспортные потери! С глубины веков так на этом Русь и стоит. Пороть не стал, опросил «местных», загнал мастеровой две барки пеньки проходившим свеям. Деньги он принес. Тратить их здесь негде, даже публичных домов и питейных заведений нет, но все равно украсил на некоторое время местный пейзаж, повисев на крепком и высоком сучке раскидистого карагача. Это вязы здесь так называются. Если этого не сделать, то впоследствии все будут разворовывать. Увы. Люди бросились конопатить, смолить и боялись даже оглянуться. Но постепенно работа стала ритмичной и люди выглядеть стали веселей. Подрядчик их еще и не кормил толком. Что делать, за всем не углядишь, а «в доску своих» у меня пока еще маловато, тем более, что народ здесь муромский собрался. Они «на отходе» здесь, посадник пригнал. Через месяц, когда грот поставили, заявились в палатку челом бить: вертайся взад, княже, ты же Муромский. Совсем житья не стало от посадских.

– Ежели вернусь из Константинополя, то к вам в гости заеду, посмотрю на ваше житие. А там и решим, только ускорить бы надо работы, а то до весны не поспеем.

Пришел я сюда под самый ледостав, провозились с подарком и его спуском по Каме, но обозы идут, такелаж пришел полностью, дело за малым: установить, обтянуть и ничего не сломать. Плюс кузнечной работенки до дури, все это дело качественно закрепить, подвезти припасы, и выстроить со льда два причала. Чем и занимались всю зиму, я только пару раз съездил домой, во-первых, кое-что переделать, во-вторых, там тоже глаз-да-глаз требуется, хоть и меньше. Милаше вновь не повезло, женской дипломатии пока нет, от слова «совсем». В Византии роль женщин чуточку выше, чем в остальных местах. Но в официальном приглашении Милы нет. Так что, ей княжить, а мне в дальние края подаваться. В апреле пошел лед, прибыли оставшиеся дружинники, затем подошли ладьи с «народом» и спустили еще один очень важный груз для путешествия. Как только завершили сборы, так и отошли. Оба больших корабля имели парусное вооружение «бригантина», с двумя мачтами и смешанным вооружением. Грот имеет гафель и гик для двух косых парусов. Я бы предпочел иметь трехмачтовую баркентину, да грехи не пускают. Её через волок на Дон не перетянуть. Так что приходится иметь триксель на гроте и верхний косой бермуд. Фок имеет прямые паруса и целый набор кливеров. Десантный корабль у фока не имеет шпора. Он у него разнесенный и довольно короткий, с килем напрямую не соединяется. Судно имеет смешанную металл-деревянную конструкцию со стальным килем. Как эта посудина будет ходить – одному богу известно. Что известно мне, так это то, что это первый в мире пароход, имеющий машину в 150 киловатт, с водометом. Сделано оно специально для подарка, так что он достаточно дорогой получился, но по другому его не перевезти. Другой вопрос: сможем ли мы его на Дон перебросить? Для этого я «припас» большое количество людей. У нас ведь как: «два солдата из стройбата заменяют экскаватор». Что-нибудь придумают или пророют. Обстоятельства складываются таким образом, что без хорошего подарка мне в Византии делать нечего. «Азия’с! Не поймут’с!» – как говаривал Ржевский. Шли с приключениями, хорошо, что днища не пробили при посадках на мель и док не понадобился. Потом приспособились и, вроде как, пошли. Две недели перебирались на Дон, так как для прохода больших кораблей накачанной из Волги воды не хватило, пришлось еще раз качать. А это – время и топливо. Корабли перевели на Дон, отпустили назад людей и барку с паровой машиной и насосом. Проще, если ничего не получится, спалить оба или передать их в Белую Вежу с концами, чем еще раз мучиться с переброской этих «уе» обратно на Волгу. Одного раза вполне хватило! Дон тоже порадовал количеством мелей и отсутствием огражденного фарватера. Но в Азовское море мы вышли. Далее пошли гораздо быстрее и достигли Константинополя в начале августа. Почти вовремя, как и договаривались. Было нас 421 человек, не считая матросов и гребцов на 20 корабликах. Нас никто не досматривал, вход со стороны Черного моря никто не охранял. Мы прошли по проливу и высадились на невысоком причале в Византионе, на мысе Акрополис, буквально в двух шагах от дворцового парка и одних из главных ворот города. Отсюда, через Первый холм шла главная улица города к Большому дворцу и ипподрому. Через пролив находилась еще одна крепость: Галата. Что было удобно: мы контролировали выход из этих ворот двумя орудиями. С остальных сторон к нам было не подойти: мешало море.

Подошли мы под утро, никаких действий не предпринимали, подошедшим от ворот нескольким солдатам и офицеру было предъявлено письмо императора Михаила, в котором мы приглашались посетить стольный град Константинополь. На все попытки выпроводить нас правее, где располагались купеческие причалы других стран, матросы отвечали только по-русски: «Князь почивать пошел, не велел беспокоить. Мы в гости приехали». Ушлый грек, которого мы наняли в Керчи в качестве переводчика, что-то тарахтел на греческом, но права не имел меня беспокоить. Нападения со стороны Черного моря никто не ждал. Оно было внутренним морем империи. На берегах пролива никаких укреплений не было. Стены в этом месте складывались еще при греках, без связующего, и были не слишком высоки. Акрополис и Первый Холм были старейшей частью города. Мы стояли на расстоянии прямого выстрела из лука и большой опасности для города не представляли. Стража малость посуетилась и успокоилась. Да, странные, но иностранцы, и их пригласили. Будет день – будет пища. Попытались меня разбудить ранёхонько, но император еще глаз не продрал. Охране вручили пакет с уведомлением о прибытии, и сказали, что пока до солнца не будет два копья, князь Владимир не проснется. Устал, всю ночь шли по проливу. Идите на фиг, дайте поспать и доложите императору. Государственный визит! Но все, что может быстро загореться, мы упрятали в трюма еще до швартовки. Спали все весьма условно, в том числе, и я. Подошел бот с латинским парусом, на котором прибыл Рознег, с работниками посольства. Им оставаться в городе сейчас было небезопасно. Дружинников и командиров познакомили с планом крепости, раздали планы и приступили к переодеванию. До «подъема» императоров оставалось менее часа. Императоров было два, и они – любовники. Шальному и беспутному Михаилу подложили некоего Василия Македонского. Подложили не просто так, а чтобы иметь постоянный доступ к телу. По той истории, которую я знаю, править Михаилу оставалось один-два месяца, точно установить невозможно. Шел 867-й год, по 10-тиричному исчислению, но их существовало 6 штук и каким из них пользовались местные летописцы было неизвестно. Местная знать была недовольна отсутствием наследника и постоянными поражениями в стычках с арабами. Василий был представителем новой династии. Аморейская династия закончится на Михаиле. По срокам, а Михаил и его мать правили с 842-го года, именно они дали команду уничтожить княжеские роды на Руси. Хотя, возможно, это могло произойти и ранее, когда в 834-м Феофилос не принял послов Новгорода, а через два года установил союзные отношения с Хазарским Каганатом. Уже не важно! Мы здесь, и начинаем свой номер.