Зелёный змей Урала

Глава 19. «Раненых за спиной не оставлять!»

Выйдя из Днепровского лимана, продолжили плавание не вдоль Таврического полуострова, а пошли в Константинополь, пока нас там окончательно не забыли. Ситуация там, по-прежнему, весьма напряженная. Излечение Михаила от алкоголизма проходило с переменным успехом. Полтора года он не пил, но сорвался из-за беременности супруги, посчитав, что выполнил свое предназначение. Пришлось послу Рознегу нажимать на «кнопку» и напомнить императору, что он обещал смотреть в бездну, как только захочется выпить. Ребенок родился и, официально, умер. Фактически было несколько по-другому, но это особого значения не имеет. Наследника пока так и нет, но появился повод сменить супругу Евдокию. Неофициально два сына у Михаила есть, но родились они от наложницы, тоже Евдокии, только Ингерины, да вот беда! Она числилась женой Василия, и, в момент подавления армянского переворота, их оскопили и отправили в монахи. О времена! О нравы! Их мать сослали на остров Лесбос, в женский монастырь. Разбирался с этим вопросом Вселенский митрополит Фотий, глава Византийской церкви, который, кстати, был «отлучен» от церкви папой Николаем I. В отместку Фотий предал анафеме и «отлучил» папу. Целью моей поездки в Царьград была встреча с Фотием, ибо «враг моего врага – мой друг!» Мне совершенно не хотелось разбираться с Михаилом и Евдокией, тем более, что с момента появления детей у императора прошло немало времени: первый ребенок был им зачат в 15 лет, второй через три года, а потом Михаил ударился в пьянство. Вывести из организма выпитый свинец практически невозможно. Пусть Феодора с этим разбирается.

Мы прибыли и встали вновь на «свой причал», больше для того, чтобы напомнить Михаилу, события трехлетней давности. Правда, палехской коробочки мы с собой не захватили, обойдемся без нее. Детей мы им не показали, кроме Александра. Сразу объявили, что визит рабочий, а не государственный, зашли по дороге просто навестить и показать остальным, что отношения поддерживаются на самом высоком уровне. В тронный зал, где еще, наверное, по углам остались значительные следы крови, мы не входили, расположились на лоне природы. Там нас и познакомили с Фотием, которому я сказал, что приглашаю его для беседы к себе. Евдокии среди сидевших за столами не оказалось, и ни сам Михаил, ни Феодора разговора о ней не начинали. Видимо все уже решено. Бог с ней, она не могла оказать влияния на мужа, и, видимо, лишилась поддержки его матери. Честно отсидев обед, мы распрощались и удалились к себе. Все внимание Феодоры было приковано к Александру. По всему видно, что к этому вопросу мы еще вернемся.

Патриарх прибыл буквально через час после нашего прибытия, отказался от продолжения банкета, что-то молол про верховенство бога и тому подобную ерунду. Он – богослов, и ожидать от него большего не приходилось, поэтому я прервал его и перешел к делу.

– У нас произошла битва на Псково-Чудском озере с датчанами, норвегами и свеями. Четверо моих братьев по матери были наняты папой Римским для того, чтобы убить меня. Вот их вызов на поединок, где я должен был последовательно с ними сразиться. Обращаю внимание, что меня именуют просто вождем и не упоминают род моей матери. То есть, наносят оскорбление.

– С чем это связано? Причем здесь род матери?

– Она из рода Меровингов, и по статусу я считаюсь выше их, так как их отец начинал как пират, и взял в жены младшую сестру моей матери, которая, к тому времени уже была княгиней Муромской.

– Ах, вот оно что! Но это же им ничего не давало? Зачем?

– Они привели огромное войско, пять тысяч только конных, и заставили взять в руки оружие наших людей из племени Чудь. В настоящее время, как вы наверняка знаете, я – последний из оставшихся в живых князей Славянского Союза. Есть двое сыновей, но старшему из них десятый год. Единого войска в моем княжестве нет. Города пока не в состоянии держать значительное число воинов в дружинах. Мой основной город – самый восточный в княжестве. Расчет строился на то, что я приму вызов и погибну, а без меня войска разбегутся. Бери княжество голыми руками. И все это придумал папа. Кстати, кто сейчас сидит в Риме?

– Адриан Второй, который продолжает упорствовать и называет меня еретиком.

– За что?

– Я предал анафеме предыдущего папу Николая, так как тот поддержал моего предшественника на посту Вселенского патриарха. Тот отказался выполнить приказ императора, поставив себя выше Святейшего. Николай тоже хотел быть выше императора. Назначать их. Это грех папоцесаризма, осужденный многими Соборами, в том числе Вселенскими. Я не отрицаю, что приказ императора был преступным по своей сути, но требовалось обезопасить императрицу-мать, а затем я уговорил императора отменить ее постриг. Феодора меня поняла и простила. Как вы помните, она написала и послала ваших людей именно ко мне, когда «македонцы» решили захватить власть и свергнуть императора.

– А что нам мешает разобраться с этим папой?

– Верховенство Римского престола.

– Насколько я помню, Константин сделал христианство главенствующей религией в Римской империи?

– Это так.

– А город, в котором мы находимся, называется Константинополь.

– Что вы этим хотите сказать?

– Из-за постоянных нападений варваров, Константин перенес столицу из Рима в Византион. Так?

– Несомненно.

– Куда должен был переехать понтифик?

– Сюда, конечно.

– А он остался там и основал новое государство: Папскую область, поправ Указ Константина Великого, человека, который и сделал обычного попа понтификом.

– Папа – не обычный поп, его избирает собор епископов.

– Вдали от императора никто не сможет подсчитать доходов папы…

– Что вы предлагаете?

– Немного отремонтировать расколотую церковь, убрав лишний, враждебный элемент. Набеги арабов прекратились?

– Не совсем, как вы слышали, но они уже не отличаются большой численностью войск и частотой нападений.

– Мы заключили мир и торговые отношения с эмиром Самарканда. На пути тюрков в Багдад встала моя крепость. Мы разбили на голову 30 000 отряд конников из Бухары, где правил брат эмира, сохранивший верность халифу, хотя нас было всего двести человек.

– Вы – великий воин! А почему бы вам не предложить это сделать Михаилу?

– Я хочу, чтобы церковь сама навела у себя порядок. Что-то вы возьмете у Михаила, кое-что у вас есть в Равенне. А я оставлю вам три корвета и сто пятьдесят гвардейцев. Командовать ими будет Рознег. С севера, морем, туда идут язычники варяги, под флагом моего должника Витсерка. Но честь дезавуировать власть папы я доверяю вам, брат Фотий. Это не дело королей или императоров. Это дело церкви.

– Я Вас понял, князь. А Рознег справится?

– Думаю, что «да».

Вселенский патриарх вышел на причал так и не приняв окончательного решения. Но «морковка висела у него перед глазами»: папа слаб, Меровинги, поддерживавшие его, почили в бозе, их королевство распалось. Их еще почитают, к ним стремятся вывести свою родословную все эти «каролинги» и им подобные, выдумывая черте что. В начале разговора митрополит подумал, что речь пойдет о том, что этот варвар выскажется, чтобы ему «передали» остальной мир, потому, что его мама была зачата от Меровинга. Но «варвар» умело перевел разговор на то, каким образом можно мотивировать повышение статуса Вселенской церкви, как будто бы был богословом или кассианцем. Впрочем, его отец был патрикием империи, а сам он сумел свой набег на столицу обставить так, как будто он и его дружина спасли семью императора от заговорщиков. Заговор, действительно, существовал, и судьбе было угодно сохранить Фотию его сан и жизнь, несмотря на сомнения, которые он испытал, когда незнакомец, говоривший на греческом с сильным акцентом, вручил ему записку императрицы на незнакомом материале, напоминающем папирус. В ту ночь дружина князя действовала решительно и не была замечена в грабежах. Было несколько случаев осквернения церквей, но всякий раз оказывалось, что за амвоном скрывались либо воры и расхитители, либо «македонцы». Варвары не делали различий между священниками и обычными жителями. Сейчас же он выступает в качестве «змея-искусителя». Недаром он носит кличку «зеленый змий»: умеет скрытно и неожиданно оказываться в нужное время в нужном месте и неожиданно сильно бить. До престола святой церкви уже докатились сведения о том, что произошло на юге Хвалынского моря. Все высказали сомнения в правдоподобности этой истории, но крепость Новохвалынск действительно заложена, о чем свидетельствует печать в судовых охранных грамотах, исполненных опять-таки на «папирусе», да еще и с «тайными знаками». Толк в документации князь понимает. Что касается «предложения»? Оно заманчиво! Столетие назад, с помощью лангобардов, которые больше симпатизировали Византии, чем Ватикану, удалось занять практически полностью Аппенинский полуостров, но папа Стефан III сумел улизнуть во Фракию и заключил союз с одним из узурпаторов трона Меровингов: Пипином Коротким. С его помощью папа вернул все потерянное, да и приобрел немало, но попал в данную зависимость от Пипина. В казну императора теперь не попадает и «мышиной гемигекты». А недавно вообще произошел вопиющий случай! Патриархат «окучивал» хана Бориса, «вождя» болгар, который заключил союз с Хазарским каганатом и из язычника стал иудаистом. Воевал хан часто, но неудачно. «Дружил» с Ростиславом Моймировичем, Моравским князем, предал его, заключив мир с Восточнофранкским королевством. После смерти Властимира, великого жупана Сербии (Рашки), вторгся туда, но сербы захватили его сына и 12 «важных» бояр в плен, и ему пришлось подписать унизительный мир. Дочь находилась в плену в Византии. В общем, приехал хан Борис на поклон в Византию, был крещен, получил титул князя и взял имя Михаил, обещал пустить к себе попов и прекратить воевать с империей. Так папа быстренько направил туда двух своих легатов: Кирилла и Мефодия. Тех самых, которые почитаются нашей церковью как святые, дескать, «принесшие» на Русь письменность в виде кириллицы. Так вот, ни Кирилл, ни Мефодий, никогда на территории России не были. Их миссия была организована папой Римским Николаем I, и заключалась в вывозе из Херсонеса мощей «святого Клемента», бывшего папы Римского, сосланного на каторгу в Керчь, в аджимушкайские каменоломни. Купив «мощи» в Казацкой бухте, которые находятся совсем в другом месте, и где Клементия, само собой разумеется, не было никогда, они привезли их в Рим, а не в Константинополь, и папа на этом основании, имея, переведенные с греческого на синтетический «славянский» язык, переписанные этими «святыми» богословские книги, объявил, что Болгария, Сербия и Моравия входят в его легатуру. Обоих «легатов» папа тут же объявил «святыми». А «мощи» канонизировал. Как удобно! И никаких трат на генанализы! Обращая ваше внимание, читатель: ни одного слова о Руси, России нет. Алфавит разрабатывался для южных славян и остатков каганата, которые использовали самаритянское письмо, но говорили на каких-то славянских языках. Все остальное, через сто лет после смерти двух прохиндеев, готовым пакетом было направлено в Киев. Держите русский алфавит и единственный учебник, по которому вы сможете изучить грамоту: псалтырь!