Зелёный змей Урала

Глава 27. Самый тяжелый овощ

Плоскую вершину Эль-Янки я узнал издали, и приободрился: знакомые места, очей очарованье. Два крутых поворота, вошел в бухту. Слева под самым берегом должна быть каменная банка. Я ее вижу. Так что: на месте. Южный мыс короче, его позже насыпали, но ручеек впадает в том самом месте, что и спустя 11 веков. Вон там стоял бар, перед входом, в который, было нарисовано перекрестие двух целочисленных координат. Встал на три якоря, маневр сложный, но необходимый, в случае чего все измерения можно провести с судна, если нас здесь «плохо примут», потому как: люди на берегу есть. На той стороне бухты, чуть в глубине, видны поля с кукурузой и длинные дома. Это – таино, так и должно быть. Западнее – дома станут круглыми, в них будут жить сибонеи. Они же населяют соседние Багамские острова. На Доменике – таино. Колумб впервые встретился с сибонеями, которые его хорошо приняли, но он насильно взял в плен трех человек, которых подарил Фердинанду и Изабелле. Кубу он назвал Хуаной, по имени другой королевы, но во втором путешествии, в котором состоялось и первое боестолкновение с таино, из-за того, что испанцы бесчинствовали на островах, особенно на Доменике, где они «открыли» золото. А то, что бляхи всех кацики племен были сделаны из него, так это «не щитово». Затем кого-то из окружения Колумба убьют и съедят караибы. Насчет «съедят» есть большие сомнения, хотя человеколюбием карибы не страдали: убивали всех мужчин, а женщин присваивали. Доходило до того, что женская и мужская часть племени говорила на разных языках. В итоге карибский язык потерялся, теперь карибы говорят на аравакском. В данный момент араваки даже не подошли к нашей стоянке, хотя мы высадились. Матросы под руководством Волоха вкапывают погран, на котором сейчас добьют дату и время. По европейским законам весь остров отныне принадлежит мне. Я же устанавливаю треногу с теодолитом, мне ерундой заниматься некогда. Место я нашел: крупные булыжники редко покидают насиженные места. Он, конечно, несколько меньше ушел в грунт. Ставим со Славиком инструмент, выверяем его по уровням, затем выравниваем по двойному отображению в зеркалах и фиксируем. На всех кораблях сегодня «торжественный ужин» в честь открытия неизвестного науке острова. Континент мы еще не открыли, до его ближайшей точки 820 километров по прямой. Но туда мы не пойдем. Оставив усиленный караул на берегу, все вернулись на «Феликс», «Фрунзе» и «Ферт». Почему такие странные названия? Не было такой буквы славянском алфавите, и звука такого не было. А это были «фрегаты», вот я и выдумал им названия. Приживались названия с трудом. «Фёдоры» и «Фёклы» пришли к нам из другой епархии. Ни одного имени на эту букву у славян не было.

Погода стояла тихая, и я разрешил двум другим кораблям подойти к нам и встать по борту. Общее построение объявил на «Феликсе». Мной еще на переходе были наштампованы значки «За дальний поход», раскрашены и покрыты эмалью, и глазурью. Первыми их получили гвардейцы, несущие караул на берегу. А теперь, начиная с командиров кораблей, буду вручать всем участникам. Сашка, в поте лица, выписывал всем удостоверения, бланки которых были отпечатаны в нашей судовой типографии. Наверное, это не было большим секретом для экипажа «Феликса», который мне постоянно хотелось назвать «Феликсом Железным», но остальные об этом ничего не знали.

– Гвардейцы! Сегодня мы завершили переход через Атлантический океан, и высадились на острове Свободы, ближайшем от новой части света, о которой еще никто даже не догадывается. До вас по этим местам еще не вступала нога человека, живущего в «Старом Свете». Это четвертая часть света, площадью почти 42 с половиной миллиона квадратных километров.

Я уже мог не стесняться своих знаний о Новом Свете. Мои гвардейцы уже немного потоптались по нему.

– Матрос Зырян Кинфеев!

– Я!

– Ко мне!

– Есть! – последние три шага Зырян идет, как положено в гвардейском экипаже, и громко представляется.

– Как первый человек, вступивший на эту землю, матрос Кинфеев награждается почетным знаком «За дальний поход» номер «один». Поздравляю, товарищ Кинфеев!

– Да мы чо, яж сегодня на берегу и не был ыстчо?

– Черепаший остров, на котором ты был три дня тому, остров Нового света. Ты – баковым сидел, в трещину багор сунул и ошвартовал шлюпку. Первым на скалу и выбрался. Было?

– Було, княже. Вам руку подал, и двум княжичам.

– Вот тебе и первый знак!

– Благодарствую, княже.

– Не понял?

– Служу Отечеству!

– Другое дело! Встать в строй! Так держать, пермяк – солены уши!

– Есть! Мы – такие, мы – зырянские. Не подведем, княже!

Вручив следующие награды командирам кораблей, я передал им столы с коробочками и удостоверениями и двух своих архаровцев-сыновей, а сам стал вызывать «свой» экипаж, вручая своим их награды. Затем, по обычаю, состоялось застолье, с песнями и плясками. Генераторы работали, освещены корабли были нормально, но за это мы и поплатились. Налетело мошкары, москитос, они здесь злы, как в тайге. Пришлось перемещаться по кубрикам и кают-кампаниям, оставив свет на верхней палубе, чтобы москиты грызли лампочки, троса и мачты, а не живое тело.

Ближе к полуночи вновь высадились на берег, провели обсервацию и внесли поправку в хронометры всех кораблей. Накопилось 6 минут 32,5 секунды, большая часть из которых тащится с Константинополя. Полдень мы там установили точно, а вот привязали его к другим координатам. Только теперь избавились от систематической ошибки. Картографам придется много чего исправлять на карте Средиземного моря. Но это касается только сетки, ее предстояло сдвинуть. Все остальное было в норме.

Таино появились на следующее утро. Вечером и ночью они подходить к «гостям» незваным не решились. Оно и правильно! Мало ли чего «гости» придумают! Но в остальном, встреча прошла на высшем уровне! Из-за короткого перехода у нас «подарков» и товаров было выше крыши! Интересное наблюдение: деления на «классы» у них пока нет. Должность «касика» – выборная и не передается по наследству. Тоже самое со «жрецами», «бохики», но там «сословность» уже более заметна. Касики и нитаино выделены очень слабо, и между ними решается вопрос, кто будет «рукой водить». Все как у нас! Князья и посадники. В ходу товарно-денежные отношения, но торговать за ракушки мы отказались. В качестве «подарка» таино взяли совсем по чуть-чуть, остальное – купили. Позже выяснилось, что подарок можно потребовать обратно, а вот вернуть деньги за товар и забрать его можно только убив покупателя. Но возвращать деньги в этом случае уже некому. Основными деньгами у них были ракушки с отверстиями, которые носят на шее. Три племени, с которыми мы познакомились, занимаются исключительно сельским хозяйством и собирательством. Но семена кукурузы мы у них приобрели. Кроме того, семена шести видов перца и бесконечного множества сортов помидоров, фасоли, подсолнечника и арахиса. Не было самого главного: картофеля. А честно говоря, мы пришли за ним. Поэтому, обследовав четыре соседних острова, где население было таино: Доминикано и Пуэрто-Рико, Тортю и Гонейв, мы перешли вначале к Ямайке, оттуда спустились на юг и оказались в маленьком аду залива Атрато, берег которого представлял боль… огромное болото. Пришлось вернуться назад, я понял, куда попал и искать реку Магдалену, которая оказалась в двухстах пятидесяти милях северо-северо-восточнее. Пробс оказался в чем: индейцы знали и постоянно употребляли в пищу батат и маниок. Они тоже ядовиты, как и картофель, но если их правильно приготовить, то они достаточно вкусные. Но они не растут в нашем климате! Им тропики подавай! Я ведь предпринял это путешествие, чтобы полностью и целиком закрыть вопрос с питанием у себя в Сибири и будущей России. Просто воспользовался сложившимися обстоятельствами. А картошка – горный овощ. Здесь ее выращивают в горах. Причем такие маленькие горы, как на Кубе, картошку не устраивают. Расти она там может, но батат там тоже отлично растет, и картофелем никто не заморачивается. С собой мы взяли «толмачей», правда, когда пришли на этот берег выяснилось, что аравакский язык здесь не в ходу. Но деваться некуда. Устье Магдалены я нашел. Существовал и еще один «запасной» вариант, но он требовал проникнуть в озеро Макараибо. Мало того, что там проход с моря не слишком безопасный, так еще вплотную к горам озеро не подходит. А лошадей у нас всего двадцать. И еще один момент: магнитный компас в тех местах работает отвратительно. Поэтому, в первую очередь, решили попробовать пройти по Магдалене, которую здесь называют Тимокколахарах. Ничего так название, средней длины. «Приближающая уходящего вверх» – дословный перевод. В общем, река Тимоха. Огромное желтое пятно в море, прозрачность воды – ноль. На дворе октябрь, ширина реки 7-10 километров. Паводок, все залито. Главного русла найти не смогли. И ни души! Только кайманы, аллигаторы да огромные удавы ползают по этой желтой луже и ловят рыбу. Ну и море пеликанов. Приходится еще идти на восток. Вошли в залив Венесуэла, подошли к рифу, перегораживающему вход в озеро Макараибо. Провели замеры глубины и ширины фарватера. Легче всего пройти восточным проливом, но большая отмель за ним вынудила нас идти в прилив через очень узкий западный пролив, толкая корабли двигателем, буквально просачиваться в озеро. Дальше глубины увеличились, но ход держим минимальный, и, придерживаясь восточного берега озера. Тут «не повезло» трем рыбакам на двух каноэ-долбленках, которых мы отловили. Пришлось и сети применять, прежде, чем выловили. Затем шесть человек: трое таино, из них две женщины, и трое нас, их допрашивали, пытаясь достучаться до их сознания, что нам требуется не их жизнь, а Papa, Malanga, Guagui и Ionis, да река, которая ведет в горы и по которой могут ходить лодки. С большим трудом, но дошло! С ними дошли до устья реки Чамы. Индейцы так ее и называют, только чуточку длиннее. Та же проблема: разлив, но я и не собирался соваться туда на кораблях. Спустили 14 моторных шлюпок, которые сумели пройти в главное русло. Затем сбили, из пустых бочек, рыбин и досок, плот-помост и выгрузили туда пять лошадей, с одним поводырем. Причина одна: болото. Залитое дождевой водой на три километра. Аллигаторов тут полно, но они, даже имея внушительные размеры, на крупных животных не нападают. Четыре раза пришлось ходить, чтобы выгрузить всех. В трех километрах от берега прибрежное болото заканчивалось. Сыновей я в это путешествие не взял: мало ли что? Без меня картошку никто купить не сможет. «Индейцы» продают еще и сушеный картофель, который на семена не годится.

Десять катеров и 20 конников тронулись вверх по реке к горам, которых видно не было, они были скрыты густой пеленой облаков и непрерывного дождя. Корабли ушли к восточному берегу, так как здесь в 35 километрах находится нерукотворный «маяк»: устье реки Кататумбо, и грохот грома здесь – постоянное явление. Испугать выстрелом здесь никого не получится. Хотя, следует отметить, что ближайшее селение от реки Чамы километрах в пятидесяти.

Первые 12 километров дались с огромным трудом, в первую очередь, для лошадей. Пришлось спешиться и вытащить клинки, прорубая себе проходы. Грязь на ноги налипала мгновенно и в большом объеме. Наконец один из рыбаков, который согласился проводить нас, показал рукой чуть в сторону, и мы вышли на тропу. По ней было ехать несколько удобнее, но я волновался за тех, кто остался в шлюпках. Как только выдалась возможность, так повернули вновь к реке. Берега реки густо поросли кустарником и лесом, на шлюпках поставили мачты и подняли флаги, чтобы их можно было видеть. Полнейшей неожиданностью стал выход к какой-то деревне. На появление людей в броне и сидящих на невиданных животных никто из них не рассчитывал. Но и мы не стали ничего трогать и гоняться за ними. Большие чашки с натертым маниоком и бататом говорили сами за себя. Тут картофеля нет. Ночевали на небольшом острове в шлюпках. Хлеб, консервы и вино, все, что мы могли себе позволить. В этом месте реки густых зарослей нет. Взятый с собой древесный уголь подсушил местные дрова, и огнем мы себя обеспечили до самого утра. Днем конные прошли около 25–30 километров и увидели вставшие лодки. Они высадились на берег и занимались валкой вполне приличного леса. Мы спустились вниз. Собственно, мы уже вошли в предгорья, слева довольно приличные холмы. Мичман Минай доложил: