Зелёный змей Урала

Глава 24. Морское крещение наследников

Причина была более, чем уважительной, я же – пра-консул империи, а держу у себя государственного преступника, избежавшего суда, да не простого, а церковного. То, что раньше не озаботился? Времени не было, заканчивали оформление сделки с Данией. Да и не было доклада, что корабли в Керчи готовы для достройки. Строили их долго, больше трех лет. Не было готового высушенного дуба, большой объем работ, недостаточное снабжение готовым такелажем и прочая, прочая, прочая. Руки не доходили, если честно. Ну, а то, что тронулись в путешествие уже по первоснежью, так то потому, что требовалось доставить в Керчь массу комплектующих и основное вооружение. Кроме двух рот гвардейцев, нас сопровождает 1-й гвардейский экипаж, три курса которого будут исполнять роли экипажей трех фрегатов. Вот только никто и никогда из них не командовал трехмачтовыми парусными кораблями со смешанным вооружением. Включая и меня самого. Максимально большой парусник, которым доводилось командовать был двухмачтовой шхуной. Была в запасе одна практика на «Крузенштерне»: в 1974-м году принимал участие в регате «Op Sail-74» в качестве марсового матроса на грот-бром-стакселе второго грота. Это, конечно, ценно, для воспоминаний, но практической ценности не имеет. Да, стоял на пертах на 52 метровой высоте и распускал рифовые узлы или, наоборот, вязал их. Или, сунув рей подмышки, рвал на себя мокрую парусину, чаще всего это происходило в дождь, срывая себе ногти, с той поры они у меня всегда острижены по самое мясо. Это как в цирке под куполом. Только без страховки. Она была, без нее на мачту не пускали, но карабин приходилось часто перебрасывать, поэтому применяли по назначению мы ее редко, потом, когда обвыклись работать на такой высоте. Поэтому парусное вооружение будет, в основном, косое, и марсовых на ней не будет. Так мне проще и привычнее. Не смогу я быстро обучить командиров и самого себя управлять многомачтовыми гигантами с прямым или смешанным вооружением. Вот в таком настроении я, Сашка и Славик тряслись в седлах, медленно переставляющих копыта, арабских и текинских жеребцов, укутанных в попоны с наголовниками, так как началась настоящая холодная зима, с метелями и морозами. Дошли до Царицина, там отдохнули неделю, и двинулись по Дону дальше. Громадный обоз растянулся на несколько километров, но никто не потерялся. Через две недели замечательно устроились в крепости, где лошади смогли отдохнуть и подкрепиться. Несмотря на то обстоятельство, что идти через Тамань было ближе, и Азов прочно замерз, пошли северным берегом Азовского моря до Волчьей косы (Бирючьей, как она сейчас называется) и только там решились выйти на лед. Часть саней была очень тяжелой и ценной. Дальше по Арабатской стрелке и в начале сентября мы уже подошли с караваном к бывшей византийской крепости. Сегодняшняя Керчь находится севернее, в то время там находилась только каторга в Аджимушкае, да несколько деревушек, где селились греки-землепашцы. Сама крепость занимала площадь более 3 квадратных километров и была отделена от полуострова широким каналом-рвом с морской водой.

«Визит» наш был полной неожиданностью для посадника, который успел снюхаться с местными, несмотря на то, что назначался из гвардейцев, и он успел поссориться с воеводой Малом, который оставался верен князю и он руководил работами на верфи. Прибытие такого значительного подкрепления Мал воспринял на «ура», а новоиспеченному христианину Федору это стоило места и направлением на исправительные работы в местной каменоломне. Никакого сожаления я по этому поводу не испытывал, наоборот, немного скорбел о том, что не появился здесь двумя годами ранее. Плюс, помимо руководства достройкой кораблей, вплотную озадачился созданием производительного вакуум-насоса и подключил к своим работам местных стеклодувов. Со стеклом здесь работали и довольно успешно. Все мои проколы и проблемы упираются в одну: полное отсутствие надежной связи. Пришлось вспоминать, все то, что я вынес из средней школы, где меня готовили стать радиомонтажником второго разряда. Не бог весть какая высокая квалификация, но на безрыбье… На верфь согнали практически все местное население, тут уж я не церемонился, и так все сроки они провалили, именно для этого они упорно обрабатывали «Федора», чтобы не мешал заниматься им коммерцией. Но любое отклонение от ценных указаний князя должно вести за собой наказание рублем или чем-нибудь свистящим на воздухе. Художественный свист местному населению не понравился, поэтому на бис его не вызывали, а с должным рвением вышли на работы.

Я же установил на флагмане станки в мастерской, и попытался воплотить в металле форвакуумный насос. В качестве рабочей жидкости использовалась ртуть. Для производства электролампочек я использовал простейший ртутно-поршневой насос, и этого вполне хватало. А вот электронным лампам требовался более глубокий вакуум, поэтому пришлось городить пароструйный диффузионный насос с соплом Лаваля в качестве второй ступени форвакуумного. Вот только «пар» был своеобразным: это были пары ртути. Ртуть нагревалась и ее пары направлялись в сопло с большой скоростью. Сопло окружал теплообменник, ниже находился приемник ворфакуумника, и змеевик, в котором пары ртути превращались снова в ртуть. Нагревались и все повторялось снова. Однако первые лампы работали совсем недолго, и сгорали, образовывая белый налет на стенках. Как выяснилось, он состоял из вольфрамита ртути, соли вольфрамитовой кислоты. Требовалось избавиться от паров ртути, которые оставались в колбе лампы. Пришлось отложить окончательное решение «на потом», так как сильно ощущался недостаток оборудования. Сделать детандер в таких условиях не представлялось возможным.

Да и корабли, наконец, обрели паруса. Флагман успешно спустили на воду и приступили к погрузке свинцового балласта, так как по проекту корабли спускались на воду с дефицитом метацентрической высоты. Только чтобы не перевернулись при спуске. Основная часть балласта грузилась уже на плаву. Побегав всем экипажем и покачав кораблик, я убедился, что расчеты более или менее совпали с реальностью. Начали устанавливать орудия в полубашенных установках, принимать снабжение и воду. В конце марта состоялся первый выход в море. Причем Славик оказался «большим» моряком, чем Александр. Младший принимал большее участие и в постройке, и смело интересовался расчетами остойчивости, с большим интересом пользовался секстаном и таблицами. А в поведении Александра сказывалось, что учили его «сухопутчики» и «речники». И с математикой он «знаком», но владеет ей недостаточно. Четыре года Светослав учился при «Академии Наук», а Сашка «путешествовал» и «воевал». Усадил обоих за парту, выдавая им на-гора все навигационные премудрости. Поставил задачу к концу «практики» сдать на самостоятельное управление кораблем типа «фрегат». От первоначальной задумки обойтись только косыми парусами я отказался в последний момент, так как среди поставок были обнаружены хорошо выполненные реи на две мачты и паруса. Верхние реи установили сразу, но без парусов, нижние остались лежать в трюме. Начнем постепенно «выжимать ветра». Вначале под кливерами, а затем введем и остальное парусное вооружение. Три коротких выхода на ходовые, затем нанесли визит в Феодосию, по дороге вдоволь поманеврировав строями. Командирами двух фрегатов я поставил Волоха и Громобоя, которые уже бывали в Средиземке три года назад, а на их места встали их старпомы, приняв на борт выпускников-мичманов из гвардейского экипажа. Все было готово. Загрузили в Феодосии во второй трюм всякой торговой мелочевки и оттуда отошли на Царьград. К исходу вторых суток плавания, ранним утром, подошли к проливу. Там, по-прежнему, нет никаких укреплений и сигнальных башен. Это – замечательно. Нас за «врагов» пока не держат, а все, кто проходит через нас, проверяются на вшивость достаточно плотно. Небольшие суденышки, которые могут пройти из варяг в греки, не представляют для империи никакой опасности. Срубив большую часть парусов и перейдя на двигатели, у фрегатов их два, хотя внешне этого не скажешь: выход воды один, водозаборников два. Делать винты изменяемого шага некогда, как и увеличивать мощность выпускаемых двигателей, поэтому используем проверенную и отработанную водометную схему. В связи с увеличением водоизмещения и парусности пришлось поставить 300 сил. Топливо мы можем получить везде, где есть лес или любая органика. Но используем машины только в портах и в узкостях. Два с половиной часа хода и мы встаем на «наш» причал. Здесь, кстати, стоит и один корвет, второй серии, из Новохвалынска. Командира «арендовали» персы, как для охраны, так и для транспортировки груза. Тоже хорошо, что флот не простаивает, а работает.

Вселенский патриарх папу встречать не приехал, посетил нас позже, после того, как Адриана II увела группа монахов. Но разговор начался с упреков, не из-за папы, а из-за того, что Витсерк попер легатов из Дании и Англии. И патриарх в курсе того, что две крупнейшие державы Европы заключили торговый и военный союз, среди участников которого Византия не просматривается.

– Фотий, не тебе обсуждать с кем и на каких условиях я заключил договор. Рылом не вышел. Носишь свой крест, вот и носи, не лезь в дела других государств. У нас с Византией мир, который мы не нарушаем. Папу, доставленного мне датчанами, я тебе вернул, для суда над ним. Не будет суда – заберу обратно. На этом все. Я с вашей епархией никаких общих дел иметь не желаю. Ты меня понял?

– Не понять, когда главу Вселенской церкви посылают куда подальше, трудно.

– А кто из ваших подзуживал Феофила ликвидировать первокняжие роды? Как до этого ликвидировали Меровингов?

– Они шли той же дорогой, по которой сейчас идешь ты, поэтому и умерли без покаяния. Теперь жарятся в аду.

– Когда ты перейдешь свой предел, тебя точно также сожрут черви, как и всех. И никакая «святость» не поможет. Ты это прекрасно знаешь, как и то, что это просто сказка, придуманная для того, чтобы отбирать у простаков деньги. Иди отсюда. И не пытайся перейти мне дорогу.

– Святое писание все равно найдет путь к сердцам людей.

– Найдет-найдет! «„Очень нужная и своевременная книга!“ – заметил вождь пролетариата, вырывая и комкая ее страницу в уборной». У меня дети учатся читать и писать по другим книгам, я их учу, всех и за свой счет. Их мозги будут заняты совершенно другим, и они точно будут знать: кто такие церковники, и чего они хотят. – я улыбнулся, а патриарха передернуло от этой улыбки. Но поезд уже ушел, империя, которую они поглотили, не могла противостоять Владимирскому княжеству. В драку я не ввязывался, и постоянно находил соратников по борьбе с этим «монстром».

Проведя короткие переговоры с Михаилом и его матерью, и познакомившись с новой женой императора, мы внесли в договор о взаимопомощи статью, разрешающую моим кораблям входить и выходить в Мраморное море. Император имел гораздо меньше претензий ко мне, чем патриарх или его мамаша: товарооборот увеличился, и в казну регулярно поступало достаточное количество средств, что он мог позволить себе новые и новые развлечения. По словам матери, пить он бросил, но очередной ребенок родился с серьезными отклонениями в развитии. Девочка, поэтому ее оставили в живых, но отдали на воспитание в монастырь. В то время, пока я беседовал с царствующими особами, мои сыновья, командиры и штурмана, используя самые большие солнечные часы в мире, созданные Львом Математиком, привели хронометры к точному солнечному времени, с учетом нутации. Увы, более точного способа проверить часы в то время просто не существовало. Для этого требовалось подняться на купол собора Святой Софии по специальной лестнице. С помощью винтов и закрепленного отвеса привести крест в вертикальное состояние. Спуститься вниз и ждать, когда тень от него будет находиться точно на просверленном отверстии в камне на северной стороне стены, которая окружает церковь. Математик дал нам письмо к главному стражу собора, который знал для чего требуется выставлять крест в определенное положение. Все в этом мире делается по блату. И за деньги. Когда я появился на корабле, все было уже сделано, поправка учтена, и можно было отходить, что мы и сделали, с тем расчетом, чтобы к утру быть на подходе к Гелиопонту. Но, ветер был слабым, поэтому путешествие длилось довольно долго, больше 5 узлов корабли развить не могли. Однако переходить на двигатели я не стал, вообще-то, мы никуда не торопимся. У нас длительный отпуск без содержания. На отсутствие денег жаловаться не приходилось, чапаем себе потихоньку и радуемся жизни. Лафа! Всю жизнь мечтал о таком отдыхе. Гоняю пацанов, для которых отпуск не объявлялся, у них «практика». Определяемся, уточняем карты, переводим их на «новую» систему координат. Меркатор-то еще не родился, даже. В картографии сильнее оказался Сашка, ему уже приходилось это делать возле Новохвалынска. Утром спустили яхту и немного погоняли вокруг эскадры, вот только Сашка загрустил, так как вспомнил, что Мила очень любила эту посудину, и они часто гоняли по Бендерскому заливу, когда я где-нибудь отсутствовал или был занят. Через него унылое состояние перешло и на брата, поэтому пришлось их отвлекать погоней за какой-то фелюкой, которую нагнали и купили у рыбаков скумбрии, двух тунцов и несколько лобанов приличного размера. Было это у острова, который дал название этому морю. Здесь с древних времен добывался лучший в мире мрамор, из которого сделаны все римские и греческие шедевры скульптуры. Этот мрамор украшал все дворцы и имения патрициев. Море уже сужалось, чувствовалось течение, корабли пошли резвее, и через четыре часа мы вошли в пролив и остановились только у Абидоса, небольшой крепости у острого мыса, носящего в наше время название Нара. Рухнул еще один миф, связанный с Дарданеллами: никакой цепи, перегораживающей пролив, и в помине, не было. Впрочем, я не слишком и сомневался в этом. Технически невозможно такое сделать в тех условиях. Подвешивать цепь требуется на буях, которые вполне можно и утопить. Роль «цепи» выполняли многочисленные галеры с сифонофорами, которых здесь было достаточно много. Они преграждали путь из Эгейского моря в Мраморное. Но, имевшаяся у меня грамота императора и жезл пра-консула обнуляли все препоны на пути. Задерживаться и принимать приглашение погостить от местного стратига мы не стали. Дела, дескать! Снялись с якорей и через полтора часа прошли мыс Мастусия, выйдя из пролива. Знаменитый «Геллеспонт», описанный в мифах древних викингов, оказался крепостицей: башней, диаметром 20 метров. А пролив больше военных сооружений не имел. Но кораблей у стратига было более 500. Часть из них базировалась в Каллиполе, на европейском берегу пролива. Именно поэтому сюда арабы не рисковали соваться. Трои или ее развалин мы так и не увидели, но темнело быстро.