Правильный попаданец

Глава 17

Я не заметил, как сжал кулаки. Это кем же надо быть, чтобы решиться на такое? Преступники – далеко не святые, но даже у них есть свои табу: угрожать, запугивать, устраивать подлости – сколько угодно. Но похищение детей с целью шантажа?

Пожалуй, это и есть грань, отделяющая человека от зверей.

Как бы поступил я, окажись на месте Чалого? Пусть меня простят коллеги, но чтобы спасти Дашку, я бы выпустил из камеры любого урода. Но потом бы… нет, не пустил пулю в лоб. Я бы нашёл того, кто заставил меня пойти на это и сделал бы всё, чтобы эта гадина пожалела, что родилась.

У меня не было морального основания осуждать Чалого. Я бы поступил точно так же. И всё-таки один вопрос вертелся у меня на языке, и я не преминул его высказать:

– Хорошо, эти гады похитили твою дочь… Но какого лешего ты не сказал об этом нам, твоим товарищам?

– А что бы это изменило? – вскинулся Чалый.

– Многое. Мы обязательно что-нибудь придумали бы, – убеждённо сказал я и потребовал:

– Давай детали!

Чалый заговорил. О том, что дочку похитили он узнал в тот день, когда приехал из командировки. Дочки не было дома, но его это не удивило: та иногда засиживалась у подружек.

Но тут ему в окошко постучали. Он раздёрнул занавеску и увидел серого неприметного человечка в кургузом пиджачке. Тот просил Чалого выйти на улицу для «разговору».

Оперативник вышел, а человечек с усмешкой сообщил, что дочь Чалого находится сейчас в укромном месте, и если тот хоть пальцем его сейчас тронет или сдаст в угро, то больше никогда её не увидит. В качестве доказательства подал шаль, которую так любила надевать девочка. В тот злополучный день она брала её с собой.

Чалый мгновенно узнал вещь – это был его же подарок, привезённый после демобилизации из Красной армии.

Сомнений не оставалось – бандит говорит правду.

Опер с трудом сдержал себя в руках. Ему хотелось схватить эту гниду и бить, пока тот не расколется и не расскажет, где девочка. Вот только бандиты предусмотрели и такую реакцию, потому сразу предупредили, что ничего хорошего для дочери Чалого тогда не будет.

– Чего вам от меня нужно? – спросил опер.

Его трясло от гнева и злости.

– В угро сидит наш кореш – его фамилия Трубка. Сделай так, чтобы он оказался на свободе, и мы вернём твою дочь целой и невредимой, – объяснил гадёныш.

– А если я этого не сделаю? – нахмурился Трубка.

– Тогда в следующий раз ты увидишь её в морге. Только, прежде чем убить, над ней хорошенько позабавимся. Девка есть девка – любая сойдёт, – подмигнул бандит.

Чалый осознал, что выбора у него нет. Он полностью в руках у этих сволочей, и те могут вертеть им как захотят.

– Откуда я знаю, что вы меня не обманете? – спросил он.

– Нам нужен кореш, а твоя девка без надобности. Сделаешь свою часть, и её отпустят. Мы слово держим.

– Нет, – покачал головой Чалый. – Так не пойдёт.

– Тебе что, наплевать на дочь? – удивился бандит.

– Как раз потому, что мне не наплевать, я вам предложу другое.

– Интересно… И что ты можешь нам предложить? – осклабился человечек.

– Всё то же самое, но на моих условиях.

– Ты собираешься диктовать нам условия? – бандит не верил своим ушам. – Легавый, ты, наверное, спятил. В любую секунду пацаны могу пустить твою дочь по кругу.

– Чтобы этого не произошло, всё будет по-моему. Я вытащу Трубку из угро, но передам его только в обмен на дочку.

Бандит задумался.

– Ладно, по-твоему, так по-твоему. Когда за Трубкой приходить?

– Завтра вечером загляни, и я тебе скажу.

Тип в кургузом пиджаке кивнул и ушёл.

– Ну, а дальше вы, наверное, уже знаете или догадываетесь, – продолжил рассказ Чалый. – Я заглянул в губро, увидел, что там беготня и суматоха, а значит мне будет легче вытаскивать Трубку. Ещё и с дежурным повезло – его в уборную постоянно гоняло. В Общем, подменил я его на минутку, а сам бегом в арестантскую, наплёл, что Трубка нужен для разговора. Приставил пистолетик к боку и предупредил, что если дёрнется, то сразу получит пулю. Так и вышли.

– Погоди, то есть Трубка до сих пор у тебя? – изумился я.

Чалый кивнул.

– Да. Хочу сегодня его обменять. Поэтому и спроваживал вас отсюда.

– Теперь всё стало на свои места, – сказал я. – Где прячешь Трубку?

– В сарае. Я его связал и кляп в зубы вставил. Можешь поверить – там ни одна собака его не найдёт! – заверил Чалый.

– А сам не сбежит? – спросил Миша.

– Нет. Я крепко связал. Можешь мне поверить.

– Да, Чалый, натворил ты делов, – вздохнул Мишка. – Как распутываться будем?

– Говоришь, бандит легко согласился с твоими условиями? – спросил я.

Чалый кивнул.

– Эта лёгкость неспроста. Значит, они решили убрать и тебя и дочку, сразу как ты отдашь им Трубку.

– Я тоже так подумал, – произнёс Чалый. – Но всё равно – это хоть маленький, но шанс выручить дочку. Я ведь без неё не смогу жить.

– Когда обещался прийти этот типчик?

– Точного времени не обговаривали, он может явиться в любую секунду, – пояснил Чалый.

– Хреново, – изрёк я. – У нас нет времени на подготовку.

– Тогда что делать? – беспомощно спросил Чалый.

– Брать этого гада и колоть. Колоть жёстко и быстро! – твёрдо сказал я, не вдаваясь в подробности.

Ненавижу подобные вещи, но на войне, как на войне. Тем более бандиты переступили законы человеческого существования, и потому к ним больше нельзя относиться как к людям.

– Как думаешь, они уже знают, что Трубка сбежал? – поинтересовался Мишка.

– В воровском мире новости быстро распространяются. Думаю, полгорода уже в курсе, – ответил я.

В этот момент дверь в комнату распахнулась, и в комнату бесцеремонно ввалился косматый бородач. Пусть он не походил на описание типчика в кургузом пиджачке, но вполне мог оказаться его сообщником. И что самое хреновое – он увидел нас.

Мы среагировали мгновенно. Я соскочил с лавки, кинулся к бородачу, подсечкой сбил его с ног и завалил на пол, одновременно заломив руку.

Миша тоже не сплоховал. Стоило мне «уронить» незнакомца, как друг уже приставил к его давно не стриженной башке револьвер и угрожающе прошипел:

– Пикнешь – убью! Если понял, кивни.

Бородатый кивнул.

– Молодец. Теперь можешь говорить, но делай это тихо и спокойно.

– Что вам от меня нужно? – сдавленно прошипел мужчина.

– Говори, где девочка! Если не скажешь, я из тебя все жилы выну, – предупредил я.

– Какая девочка? – ошалело спросил бородач.

Я надавил на руку, незнакомец ойкнул.

– Тихо! – проскрежетал я. – Иначе будет ещё больнее. Где девочка, говори!

– Да не знаю я! Какая к ядреной матери девочка! Чего вы ко мне пристали? – с отчаянием забормотал мужик.

То ли нам попался хороший актёр, то ли произошло какое-то недоразумение. Но это ещё было нужно выяснить.

– Тогда, кто ты? – спросил Мишка.

– Дворник я тутошний! – испуганно сказал бородач.

Действительно, поверх одежды на нём был надет фартук, какие часто носили дворники. Вот только это ещё ничего не значило.

Я схватил его за волосы и заставил приподнять голову, чтобы показать лицо Чалому.

– Знаешь его?

– Знаю. Он не врёт – дворник это местный.

Я не собирался сдаваться, правда, волосы отпустил.

– Зачем пришёл?

– Мужик один попросил… такой мелкий, плюгавый, в пиджачке. Денег мне дал.

– Зачем?

– Сказал, что у него тут симпатия живёт, а у той супруг ревнивый – мочи нет. Просил, чтобы я, значит, заглянул на квартеру как бы промежду прочим, и посмотрел – дома тот али нет.

Меня осенила страшная догадка.

– Ёкарный бабай! – Я бросил дворника, кинулся к двери, распахнул её и увидел спину убегающего к выходу из барака человека в пиджаке.

– За мной, Мишка! – крикнул я и припустил что было сил.

Мы ринулись за бандитом, который так ловко перехитрил нас. Сукин сын подстраховался, пустив впереди себя случайного человека. Эх, если бы у нас было больше времени, если бы мы успели подготовиться…

Я ударил дверь барака плечом, едва не вышиб её, и, попав на крыльцо, слегка растерялся: мы снова оказались посреди искусственного моря из свежевыстиранного белья.

Чуть слева послышался недовольной крик какой-то женщины:

– Ты чего несёшься как оглашенный!

Не сговариваясь, полетели на крик, получив на свои головы щедрые порции брани от той, что только что ругала бандита.

Несмотря на малый рост, бегал тот не хуже заправского спринтера. Ещё немного, и стало ясно – уйдёт!

Я потянулся за револьвером. Терять гада было нельзя, поэтому пришлось идти на крайние меры. Может, удастся попасть в ногу? Я не снайпер, но порой приходит пора, когда хочешь-не хочешь, но открываешь в себе новые возможности.

Михаил думал одинаково со мной. Он остановился и, взяв беглеца на прицел, нажал на спусковой крючок.

Грянул выстрел. Тип в пиджачке по инерции пробежал ещё несколько шагов, потом запнулся и упал.

Мы бросились к нему. Я подбежал первым, увидел выступающее красное пятно на спине. Миша не промахнулся, но это был тот случай, когда для всех было бы лучше, если бы он промазал.

Я потрогал жилку на шее. Она не пульсировала.

Хотелось завыть или со всей дури въехать кулаком по каменной кладке стены. Только это бы не помогло.

Бандит был мертвее мёртвого. Ниточка, которая могла привести нас к похищенной девочке, оборвалась с его смертью. Винить можно было кого угодно, хоть себя.

– Ну как? – спросил запыхавшийся Миша.

Он стоял, согнувшись, держась руками за коленки. Его грудь вздымалась и опускалась.

– Наповал, Миша. Наповал, – с горечью произнёс я.